В ПРОГРАММЕ – ПЕРВАЯ СИМФОНИЯ МАЛЕРА

Так случилось, что на этот концерт Государственного симфонического оркестра Армении я попала после довольно значительного перерыва. Тем отраднее было обнаружить аншлаг в зале.

Люди пришли на концерт, зная, что музыка, которую исполняет оркестр под управлением Сергея Смбатяна, не может быть невыразительной, лишенной эмоций. И действительно, поразительным было художественное впечатление от программы – звучала только Первая симфония Малера – сочинение, полное музыкального значения и глубины. И в этом талантливо убедил всех нас оркестр и его дирижер.

МИРОВАЯ ПРЕМЬЕРА СИМФОНИИ СОСТОЯЛАСЬ В 1889 ГОДУ В БУДАПЕШТЕ ПОД УПРАВЛЕНИЕМ АВТОРА. В этой ранней симфонии еще совсем молодой композитор впервые задается вопросами о сущности бытия, о смысле жизни. Её содержание – мысли и чувства, страдание и борьба героя, в котором ясно угадывается сам автор. В этой музыке много молодого – еще наивного задора, восторженное преклонение перед природой и первые жестокие разочарования, и суровая борьба возмужавшего героя, его твердая уверенность в победе.

Сложность и своеобразие этой музыки, окрашенной одновременно в светлые и драматические тона, были тонко переданы оркестром под управлением Сергея Смбатяна. Ни на миг музыка, исполняемая им, не перестает быть прекрасной и живой. Это философская лирика, и трудно поверить, что такая мудрая, глубокая музыка написана автором в столь молодом возрасте. Удивил оркестр, столь одухотворенно, с подлинным чувством осиливший эту партитуру, покоривший сыгранностью и отчетливостью деталей, особенностью малеровского звучания. Обдумана каждая нота, ощущение исповедальное, словно личное, свое.

Показалось, что эта музыка особенно значима для дирижера: поданная слушателям с таким пониманием сути, так взволнованно, так мощно, что невольно подумалось – она близка дирижеру по каким-то не известным никому ощущениям. Возможно, именно о них он и хотел поведать всем нам. В исполнении оркестра не было ни одной проходной ноты, не наполненной мыслью и не согретой чувством. Колоритная музыка, окрашенная в светлые мечтательные тона, сменялась то ласково-нежными, то пылкими драматическими интонациями. Зал слушал, не шелохнувшись.

Естественно, эта симфония, как и многие другие классические произведения, имеет свои “эталонные” интерпретации. Она звучала в исполнении многих выдающихся дирижеров и оркестров. Но одна из самых больших прелестей музыки как раз в том, что каждое поколение исполнителей прочитывает шедевры по-своему, давая нам дополнительные свидетельства того, как подлинно талантливое творение способно вместить в себя весь последующий опыт исполнителей. Первая симфония Малера – из числа таких творений.

Слушаешь – и кажется, что время в зале измеряется по каким-то другим законом: мало или много прошло времени, неизвестно. Испытываешь величайшую радость от согласного звучания оркестра, от каждого инструмента в нем.

… СИМФОНИЯ ВОЗНИКАЕТ ИЗ АБСОЛЮТНОГО ПОКОЯ И ТИШИНЫ. Время от времени тишина нарушается таинственными ходами по квартам и отдаленными приглушенными фанфарами (кларнеты, затем засурдиненные трубы). Наконец рождается тема, излагаемая виолончелями, симфония переходит в маршеобразное движение. Разворачивается торопливая дискуссия инструментов, потом в остром ритме торопливо и как бы шутя они принимаются излагать маршеобразную тему. С каждым тактом открывается музыка небывалого мышления, характера, стиля, способа выражения.

Трактовка симфонии обжигала страстностью высказывания. И дело здесь не в одном лишь темпераменте, с каким вел дирижер оркестр, а в отношении оркестрантов к музыке, какое бывает разве что на самых волнующих премьерах. Ведь сегодня, к сожалению, редко приходится видеть одухотворенные лица, погруженные в музыку. Слушая оркестр, понимаешь, как много в его игре свободной и смелой импровизации, и радуешься тому, как оркестр легко принимает новые условия игры, как уверен, полагаясь на руки дирижера. При этом, у оркестра свое неповторимое звучание, свой “тембр” – насыщенный, легкий, подвижный, особое “дыхание”. Свобода импровизации сочетается с точностью. И при этом – полное перевоплощение в автора, в эпоху, в национальный характер.

Развивая и углубляя авторскую концепцию симфонии, дирижер подчеркнул ее высочайший этический пафос. Нельзя не отметить безупречно выстроенную им линию огромного эмоционального крещендо кульминации третьей части симфонии.

С каким внутренним спокойствием, с какой редкой слитностью тембров отдельных инструментов звучали групповые соло. Великолепно звучало соло контрабаса, соло духовых  инструментов – фагота, гобоя, трубы, кларнета, тубы…

А каков был финал, прозвучавший сначала как взрыв отчаяния! Редкие фанфары тромбонов и труб, грохот литавр, короткие фразы, звучащие то у одной, то у другой группы инструментов…

Ниспадающие пассажи накатываются на слушателя подобно волнам бушующего моря. Здесь развертывается страшная битва. А потом вступает полная обаяния и лирики мелодия скрипок и виолончелей. Эта волнующая лирика символизирует идеал, во имя которого велась отчаянная борьба. И вот ликующая торжественным апофеозом жизни кода симфонии…

Каким волнующим, живым, страстным и драматичным получился Малер у оркестра под управлением Сергея Смбатяна, которого ныне мы с полным правом можем назвать зрелым мастером. К счастью, это обстоятельство заметили и за рубежом. Недавно Сергей Смбатян назначен главным приглашенным дирижером знаменитого коллектива - Берлинского симфонического оркестра. Браво, маэстро!