"ВРЕМЯ РАЗБРАСЫВАТЬ КАМНИ, И ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ..."

В мае в Москве состоится презентация первых двух томов научно-исследовательского проекта нашего российского соотечественника Ашота ХАЧАТУРЯНЦА "История Армении", призванного через всесторонний анализ всей хроники национальной жизни и выявленных в ней закономерностей обозначить - с учетом актуальных политических и технологических тенденций - сценарии среднесрочных и отчасти долгосрочных армянских перспектив.

ПЕРВЫЕ ДВА ТОМА - "АРМЯНСКОЕ НАГОРЬЕ" И "СРЕДА ОБИТАНИЯ" - создают цельное представление об Армянском нагорье, именно как о физико-географической площадке поэтапного становления армянской этнокультурной, этноязыковой и этнополитической идентичности. Роскошные издания содержат обильную эксклюзивную информацию, включая сотни снимков, таблиц, карт и приложений. Тем не менее это не альбомы-каталоги, тривиально иллюстрирующие завораживающие панорамы. Это скрупулезное научное исследование, вскрывающее историко-культурологическую ценность фактора природного разнообразия Армянского нагорья, и рассматривающее весь комплекс его рельефных, климатических, водных, зональных и флористико-фаунистических особенностей в русле строгих требований и запросов исторической науки.

Автором книг и руководителем экспедиционных работ является Арис КАЗИНЯН - дипломированный специалист в сфере палеогеографии, исторической географии, древней истории и топонимии, профессионально занимающийся вопросами культурного освоения Армянского нагорья и других регионов древней ойкумены. В разные годы он работал также на Ближнем Востоке, на Кавказе, на Балканах, в Северной Африке, в Центральной Азии. Долгие годы Арис являлся также политическим обозревателем "ГА". Сегодня Арис Казинян отвечает на вопросы "ГА".

"ГА" - Первые два тома проекта "История Армении" рассказывают о географическом расположении Армянского нагорья. В связи с этим вспоминается довольно цитируемая оценка Винстона Черчилля: "Вековые несчастья армянской нации объяснялись главным образом физическими особенностями ее родины. На высоком Армянском плато, простирающемся через центр Малоазиатского полуострова, расположены горные хребты в восточном и западном направлениях. Долины между хребтами с незапамятных времен были дорогами для всех завоевателей, двигавшихся на западе из Малой Азии, а на востоке - из Персии и Центральной Азии. В древности по этим путям шли мидяне, персы и римляне, а в первые столетия христианской эры - персидские Сасаниды и императоры Восточной Римской империи. В Средние века по ним следовали орды монголов, сельджукских и османских турок, завоевывавшие, делившие, уступавшие и снова завоевывавшие те малодоступные области, в которых несчастный народ вел неустанную борьбу за жизнь и независимость". Насколько такой комментарий географии Армении вписывается в русло повествований первых двух томов?

- Конкретно к первым двум томам подобные наблюдения имеют косвенное отношение. Черчилль пишет все-таки об историко-географическом и геополитическом расположении Армении, тогда как предметом исследования первых двух томов нашего проекта являются физико-географические особенности Армянского нагорья и вопросы его культурного освоения в доисторическую (дописьменную) эпоху. Но именно там - на водоразделе постепенной трансформации изначально сугубо физико-географической страны (Армянское нагорье) в сугубо историко-географическую страну Армения - и надлежит искать ключ к пониманию многих современных сюжетов.

В первых двух томах проекта рассказывается о закономерностях культурного освоения страны два миллиона, один миллион, пятьсот тысяч, сто тысяч, десять тысяч, шесть тысяч лет назад. Рассказывается также о предпосылках, предопределивших в своей совокупности неизбежность сакрализации местности в идеологических и мистико-религиозных представлениях месопотамских обществ в канун исторической эпохи. Все это производится с учетом пестрой палитры взаимодополняемых аргументаций и в непосредственной увязке с чрезвычайно высокой плотностью на единице площади полярно далеких высотных, рельефных, климатических, водных, флористико-фаунистических и зональных особенностей Армянского нагорья.

В общей сложности нами преодолено порядка сорока тысяч километров, заключающих в себе всю зональную палитру Армянского нагорья - от субтропических и пустынно-полупустынных ландшафтов в низинах до горной тундры и нивальных голец. На современном этапе политической истории эта площадь распределяется в государственных рубежах семи субъектов ООН, включая крайние северные участки Сирийской Арабской Республики и Республики Ирак, занимающие не более 1% от общей площади нагорья. Но именно в этих краях и располагается географический стык Армении и Месопотамии - ключевой коридор древнейших миграций и интенсивного товарообмена в эпоху Неолита и Медного века. Не работать в таких местах нельзя по определению.

Об особенностях же конкретно геополитического расположения страны, упомянутых Черчиллем в монографии "Всемирный кризис", будет подробно рассказано уже в следующих томах - в строгом хронологическом порядке. 

- Но если перепрыгнуть через эпохи, насколько обоснованно его наблюдение? 

 - Именно как наблюдение оно верно, но как вывод - ущербно.

Если рассуждать о перекрестном расположении Армении, то тут никаких возражений быть, конечно, не может. Но это всего лишь историческая данность. Так уж повелось и тому есть вполне научные объяснения, что феномен сохранности древних этносов в Передней Азии и феномен сохранности этносов в любом другом регионе мира - феномены принципиально разные. Передняя Азия - ловушка народов и пожиратель будущности. Этакий Минотавр, проглатывающий в своем лабиринте целые цивилизации. Единственное место на Земле, где с момента ее сотворения перспектива исчезновения - в порядке вещей, неисчезновение - фантастика. С допотопных времен сия дыра проглатывала косяками не только миллионы людей, но и многочисленные языки, религии, царства - так волна разинутой китовой пасти разом вдувает в себя мириады планктона. Вот и вся история региона. Передняя Азия - Бермудский треугольник истории.

Вопрос в другом: насколько целесообразно подменять полноценный вывод прописными истинами, наподобие очевидного факта сложного расположения Армении? Важнее все-таки вскрыть причины синевы неба и белизны снега, а не провозглашать трюизм ("синее небо", "белый снег", "зеленая травка") в качестве вывода.

"Вековые несчастья армян" - если следовать формулировке Черчилля - объяснялись главным образом не перекрестным расположением страны, а неистребимым стремлением армян не покидать свой мир. Вот в чем фокус! В конце концов Ассирия располагалась ровно на тех же перекрестках. Но единожды утратив свою государственность в конце VII в. до н. э. творцы этой великой и могущественной цивилизации уже не смогли - в течение последующих двадцати семи веков - восстановить свое царство или даже некое его подобие хотя бы на малой площади исторической родины. Утеряв сколь-нибудь внятные и последовательные политические амбиции, ассирийцы отгородились также от "вековых несчастий". По крайней мере в том прочтении этого словосочетания, которое подразумевалось Черчиллем. 

Геополитическое расположение - повод, способность не уставать - причина. Образно говоря, выдающиеся научные открытия - едва ли результат падения яблока или удачного сновидения. Для подобных озарений все-таки недостаточно одних яблонь и спален. Необходимо быть еще Ньютоном и Менделеевым.

- Словом, причина "вековых несчастий армян" не в факте перекрестного расположения страны, а в желании не умирать и не покидать свой мир?

- Разумеется! Именно в историко-культурологических измерениях Черчилль, конечно, ошибался. Будь армяне чуть меньшими жизнелюбцами, то потонули бы вместе с финикиянами в пучине морской или превратились бы с вавилонянами в пыль времен, чем "отгородили" себя от всех последующих напастей и катастроф, сгинув раньше "вековых несчастий". Кто сегодня рассуждает о резне финикиян и геноциде вавилонян?

В силу исторических обстоятельств армянский этнос неоднократно лишался государственности, однако - и в этом суть! - никогда не терял желания и изобретательности каждый раз восстанавливать свою государственность. Причем независимость в Передней Азии реставрировал один и тот же автохтон, не утративший идентичность. Ибо, если к примеру в X в. категория "римлянин" обозначала уже жителя города Рим, но никак не древних римлян, а в XVI в. понятие "персидский шах" обозначало тюркского правителя Персии, а не арийского шаха, то содержание "армянина" и в X в., и в XVI в. обозначало ровно то, что оно обозначало и в V в. до н. э., и в V в. н. э.

- В чем секрет армянского иммунитета?

- Скорее всего в национальном характере. По крайней мере комплексный и междисциплинарный учет всех факторов и обстоятельств, включая совокупность весьма веских контраргументов и прочих встречных доводов, а также анализ исторических судеб уцелевших и исчезнувших обществ, равно как и исследование причин сохранности одних и угасания других - иными словами, сумма всех "за" и "против" - указывает прежде всего на национальный характер. При его иной природе все остальные позитивные (содействующие) факторы потеряли бы в цене и попросту девальвировались. 

К примеру, если бы парфянская или римская идентичности выявили бы способность противостоять вызовам III-V вв. - то есть не только не исчезать после утраты трона, сохранив при этом идентичность, но и восстанавливать государственность, - то тогда можно было рассуждать о степени жизнестойкого их национального характера. Но этого не произошло. Как и большинство древних обществ, они "ушли" вместе с троном.

Вопрос надлежит всесторонне исследовать. Кроме сугубо научно-культурологической ценности он приобрел и крайнюю злободневность: сегодня налицо все признаки отхода критической численности этноса от трех базовых векторов национального характера. Тот же приход к власти откровенно ренегатских сил в 2018 г. - это не метеорит из Космоса, а выношенный несуразными развитиями тридцатилетней независимости вполне логический и вполне завершенный продукт. Само обстоятельство несуразности развитий - это прежде всего следствие отсутствия понимания армянским общественно-политическим истеблишментом жизненной необходимости моделирования новой - после развала СССР - армянской политической идентичности ("нации независимости"), исключительной важности сочленения воплощаемых государственных программ развития с базовыми векторами национального характера и - наконец - осмысления той миссии, которую армянское наследие XX в. объективно возложило в этом процессе на Нагорный Карабах. В том прикладное значение истории. Но даже базовые векторы национального характера - а именно ключевые объяснения причин сохранности армян и армянских мотиваций - не были систематизированы и официально приняты в годы независимости. В своих исследованиях наш проект выходит на эти векторы и доказательно предлагает их грядущим поколениям. 

Добросовестный культурологический анализ ритмов армянской истории свидетельствует о том, что на отрезке крайних двадцати семи столетий было не менее пяти отдельных этапов, когда цельная нация - вследствие леденяще-редкой синхронизации во времени и в пространстве внешних и внутренних потрясений - развинчивалась и расклеивалась до уровня занемогшего народонаселения, готового либо к ассимиляции, либо к безвозвратной утрате всяких политических мотиваций. В частности, с VII-VI вв. до н. э. по Первую Мировую войну такими этапами бифуркаций выступают: а) VII-VI вв. до н. э. б) начало I-II вв.; в) VI-VII в. г) XI-XII вв. д) XVII-XVIII в. На любой из этих исторических развилок армяне могли ассимилироваться (наподобие парфян) или утерять политические амбиции (наподобие ассирийцев). Однако каждый раз созидательный вектор армянского национального характера в сочетании с суверенным вектором, поддерживаемым военно-политической и творческой верхушкой, обнаруживал силы и желание перестроиться под принципиально новые реалии и воссоздать из народных недр свежую (омоложенную) и мотивированную политическую модификацию. Таков резюмированный взгляд с высот пройденных тысячелетий.

Но для неуязвимых и математически доказательных выводов необходимо первоначально всесторонне исследовать среду становления национального характера, тем более что явные признаки его наличия вполне зримо фиксируются как раз к закату доисторической эпохи. Когда в пределах крайне контрастного в природно-климатическом отношении региона уже стартовал процесс складывания - из множества родственных и неродственных фракций - одного цельного тождества, которое задолго до нашей эры будет позиционировать себя нерасторжимым единством, осваивая - именно с осознанием своего доминирующего положения в стране - все участки исторически сложившейся среды обитания с чрезвычайно высокой плотностью на единице площади полярно разных зон - от субтропического до холодного и от низинного до высокогорного. Второго полноценного прецедента летописи народов - древнейших, древних, средневековых - не знают. Без учета этой стартовой площадки наблюдений за культурологическими процессами напрасны все усилия выйти на ключевой фактор национального характера, именно как на абсолютно вещественный источниковедческий материал, вскрывающий в числе прочего причины сохранности армянского политического дыхания в самом беззастенчивом регионе угасания народов и цивилизаций, каковым на протяжении шести тысячелетий является Передняя Азия. Именно эта среда обитания и восстановлена - всесторонне исследована и представлена - в первых двух томах проекта Ашота Хачатурянца "История Армении".