ЗОНА: ГОРЕЧЬ И НАДЕЖДА

Прошедшие после землетрясения четверть века отражают события, о которых нужно помнить всегда. Помнить - чтобы предостеречься от вероятных ошибок в дальнейшем. Помнить - чтобы еще раз выразить благодарность всем, кто тогда был рядом. Помнить - чтобы окаянные дни растворились в торжестве независимости Отечества.

В репортерских блокнотах - записи, сделанные в период работы собкором в зоне бедствия. Мы решили вернуться к ним с целью, чтобы вспомнить эпизоды начального периода восстановительных работ. С тех пор было принято несколько программ возрождения. Ни одна из них так и не вернула жизнь населения на социальный уровень декабря 88-го...

МАСШТАБЫ БЕДСТВИЯ ПОРАЖАЛИ ВООБРАЖЕНИЕ. На руинах и кладбищах сильные духом люди сходили с ума. И только нахлынувшая со всех сторон Земли волна милосердия предотвратила массовое безумие. Может быть, впервые за тысячелетия люди, живущие на разных материках, вспомнили тогда легенду о Ноевом ковчеге, ставшем колыбелью цивилизации...

Зона бедствия охватывала территорию от Спитака до Дилижана, от Ленинакана до Талина. В то время сообщали, что из союзных республик и из-за рубежа приехали восстанавливать разрушенные города и села 50 тысяч строителей - такого нашествия гвардии доброй воли в истории Армении еще не было.

Возле Ахуряна строилась самая крупная в стране база Госснаба с удобными подъездными путями к заводам и складам. Конвейер стройиндустрии имел подспорье - легендарный "Артик-туф", работавший круглосуточно, чтобы обеспечивать объекты стеновым камнем. Имея мощнейший задел, строительный штаб готовился возродить зону бедствия за два года. Весь 1989 год строительный комплекс занимался подготовкой штурма на сдачу жилья, объектов соцкультбыта, промышленных объектов. С нуля разрабатывалась проектно-сметная документация, начинались предпроектные изыскательские работы, ликвидировались завалы, вывозились руины, возводилось временное жилье - все это делалось расчетами ученых и инженеров, руками рабочих и строителей. Одновременно строились заводы, перевалочные базы, прокладывались новые железнодорожные ветки. Если раньше пропускная способность Ленинакана в сутки была 70 вагонов, то в тот момент - пятьсот.

В РЕПОРТЕРСКОМ АРХИВЕ СОХРАНИЛАСЬ ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ с начальником производственного объединения "Главарменстрой" Ю.С.Журавлевым: "Таких госснабовских баз нет в Союзе. Это все 1989 год. В сентябре мы вышли на темпы работы - 2 млн рублей в сутки. Самая мощная стройка государства - КамАЗ в сутки осваивал полтора миллиона рублей".

Если кто забыл обещание Михаила Горбачева, сосредоточенно- добрый взгляд Николая Рыжкова, приезд Маргарет Тэтчер, катастрофы гуманитарных самолетов, раскуроченные вагончики и вагоны с цементом, залитым водой, тот ничего не помнит о том времени, когда горцы не стыдясь плакали.

Наступил 1991 год. Началась экономическая блокада, отключалась энергия, не было газа. Зловещая тень геополитики падала на все четыре стороны карты страны. Строители уже не могли вернуться на сентябрьский уровень прошлого года, хотя потенциал возрождения, восстановления разрушенного уже был создан. Многие еще надеялись, что вот-вот начинается период массового ввода жилья. Никто не сомневался: задание союзного правительства от 27 декабря 1988г. по восстановлению разрушенного стихией края будет выполнено.

Только в Ленинакане 37 тысяч семей лишились крова. К осени 91-го новоселами стали 3900 семей. Сотни башенных кранов над возводящимися объектами для всех остальных были маяками надежды...

Могли же строить хорошо

Все помнят кадры хроники, когда в руках М.Горбачева крошился бетон. Именно тогда родилась крылатая фраза: Ленинакан разрушился, Гюмри (старая часть города) уцелел.

СЕЙЧАС МАЛО КТО ПОМНИТ ОБ ОДНОЙ СЕНСАЦИИ ТОГО ВРЕМЕНИ. Комиссия ЮНЕСКО после землетрясения попросила конструктивное решение домов 451-й серии - пропагандировать их в мире для строительства в зонах, подверженных стихийным бедствиям. Практика показала, что дома этой серии, построенные в Ленинакане и Спитаке, выдержали десять баллов. Более того, они не нуждались в усилении и были пригодны для жилья. Жаль, что таких зданий было мало возведено.

Ленинаканский завод КПД, где изготавливались конструкции 451-й серии, до декабря 88-го был одним из самых критикуемых предприятий. Руководство завода обвиняли в том, что расходуется много металла... продукция материалоемкая..." Говорят (непроверенные данные. - В.П.), директора завода КПД или уволили, или посадили.

В прессе стали появляться материалы с таким заголовком - "Возрождение?", так как к лету 92-го, за исключением нескольких объектов, программа восстановительных работ практически была законсервирована. Все - от рабочего до главного строителя - твердили одно и то же: нет финансирования.

Командировка в Спитак. Июль 1991 г.

За минувшие 30 месяцев еще не построен ни один детский сад. В прошлом году была введена в строй школа на 840 мест, получившая название "Чешская". Но так как она находится далеко от города, а вопрос транспорта не решен, ее посещали 170 учеников.

К ЭТОМУ ВРЕМЕНИ КАПИТАЛЬНЫМ ЖИЛЬЕМ БЫЛО ОБЕСПЕЧЕНО 100 СЕМЕЙ, еще 70 домов построили индивидуальные застройщики, а норвежские строители подарили врачам 23 коттеджа. В целом по городу без крова остались 17 тысяч спитакцев. Часть из них живет в разбросанных по окраинам города "итальянских", "немецких", "российских" микрорайонах.

Темпы строительства показывают, что Спитак может быть восстановлен через несколько пятилеток. Такая перспектива не устраивает ни власть, ни жителей города. Все они связывают свои надежды с проектно-строительным объединением "Спитакстрой". Ясно одно: время на город не работает.

Осень 1991г. "Кого обвинять?"

Р.Акопджанян, заместитель мэра Гюмри:

"В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОБСТАНОВКЕ, СЛОЖИВШЕЙСЯ В СТРАНЕ, приоритет политических целей над восстановлением зоны бедствия и привел к нынешним результатам - восстановительные работы ведутся не на должном уровне.

Два месяца наши строители не получают вагоны из России. Вагоны стоят в Азербайджане, Нахиджеване, в нашей дорогой Грузии - сюда не идут. В Москве политическая обстановка поменялась. Кого обвинять? Пусть лучше наши цементные заводы выполняют свои обязательства перед зоной бедствия, пусть наши камнерезные установки работают на зону бедствия. Пусть наше правительство приостановит строительство в регионах республики и сконцентрирует свою стройиндустрию в зоне бедствия. Но правительство такого решения не принимает".

Это интервью с Р.Акопджаняном было опубликовано в еженедельнике "Эпоха".

"Зоны бедствия уже нет". Март 1992 г.

Наш собеседник - секретарь комиссии Верховного Совета РА по восстановлению разрушенных от землетрясения городов и сел Гагик Оганисян.

- Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в зоне бедствия?

- Начнем с того, что нет республиканской программы возрождения городов и сел. Потому что председатель комиссии по зоне бедствия и беженцам Х.Стамболцян до сих пор не поднял этот вопрос в парламенте. Не могу добиться обсуждения этой темы вот уже второй год. Можно подумать, что зоны бедствия уже нет, так как республика такой проблемы официально не имеет.

- Тем не менее медленно, плохо, но что-то возводится...

- То, что сделано до сих пор, не заслуга нашего правительства. Все, что сделано, особенно в Гюмри, сделано российскими строительными организациями. Республика должна быть им благодарна.

"Небольшое беззаконие". Апрель 1992 г.

Межрайонный прокурор М.Татевосян: "Сегодня наша беда в том, что мы все не живем требованиями, законами своего времени".

У АРМЕНИИ СЕГОДНЯ ДВЕ ЗАДАЧИ - ЭКОНОМИКА И АРЦАХ. Момент компромисса не найден между АОД и другими партиями. После долгих размышлений я пришел к выводу, что президенту РА необходимо на 3-5 лет приостановить деятельность всех партий. Нам необходимо объединение всех сил для возрождения экономики. Пусть сказанное не покажется парадоксом, но для достижения демократии необходимо допустить небольшое беззаконие - это требование времени".

Когда М.Татевосян читал свое интервью в газете, позвонил Вано Сирадегян. Из трубки звучал разъяренный голос: "Да как ты смеешь..."

"Литарменстрой" в Артике

В одном из городов зоны землетрясения разрушений не было. Это был Артик - город камнедобытчиков и инженеров. Побывавшие здесь комиссии дали заключение: 80% жилфонда находится в аварийном состоянии. Два с лишним десятка многоквартирных домов готовили к сносу, но люди в них до сих пор живут.

ЛИТОВСКИЕ СТРОИТЕЛИ ПРИВЕЗЛИ В ГОРОД ГОРНЯКОВ МОНОЛИТ И КИРПИЧ. Они планировали возвести 52 тыс. кв. м в Артике, а еще 5 тысяч - в Пемзашене.

Экономическая блокада, либерализация рыночных цен ломали планы всех строителей. В нашу последнюю встречу в начале 93-го директор госпредприятия Витаутас Самсонас сообщил, что успел выполнить 34 тыс. кв. м строительно-монтажных работ. Кто будет достраивать оставшиеся 18 тысяч, спрашивал он. Мощная строительная база: бетонный узел, ангары с цехами металло-древесной обработки, сантехника, котельная, обогревавшая м/р Лмбат почти два года, законсервированные объекты школы, поликлиники - все это после банкротства "Литстроя" подверглось грабежу. Оставаясь в городе до последнего момента, литовские строители во главе с г-ном Самсонасом отдали себя в жертву ради возрождения здешнего участка зоны бедствия.

С 93-го в Артике не введено в строй ни одного квадратного метра жилья, за исключением двух зданий литовцев, достроенных для беженцев из соседней республики.

Город горняков с тех пор больше не числится в списках восстановительных программ, а сколько их было - мало кто помнит. "Артик-туф", давший стране стеновой камень на строительство 19-20 млн квартир, превратился в захолустное местечко в зоне бедствия, которая четверть века таковой и осталась, как и в целом весь Ширакский марз, застрявший в трясине бедствия.