ОХОТНИК ЗА ЗВЕЗДАМИ

В ночь с 21 на 22 февраля 2014 года скончался Григор Гурзадян. Рано утром, находясь в квартире покойного, я на какое-то время задержался у кровати, где остановилось сердце Григора Арамовича. И вспомнил, что однажды Гурзадян трепетно и довольно долго говорил именно о своем сердце.

Я ХОРОШО ПОМНЮ ЭТОТ ДЕНЬ. 18 декабря 1998 года. Ничуть не хвастаюсь памятью. Просто знаю, что в тот день мы скромно отмечали, как говорили, "орионовский юбилей" – двадцатипятилетие со дня запуска в космос ракеты с внеатмосферной обсерваторией "Орион-2". Григор Арамович в тот день сказал, что четверть века назад его сердце клокотало трепетно, готово было выскочить из груди. Это был счастливый трепет. Рано утром 18 декабря 1973 года с космодрома Байконур на орбиту Земли впервые в мире был выведен космический корабль, который вошел в историю мировой астрономии и астрофизики. Космический корабль "Союз-13". Командир корабля - Петр Климук, инженер-оператор - Валентин Лебедев. Главный конструктор "Ориона-2" и научный руководитель космического эксперимента - Григор Гурзадян.

Двадцать пять лет спустя я узнал, почему сердце академика Гурзадяна "готово было выскочить из груди". За два года до успешного запуска "Ориона-2" в космическом корабле "Союз-11" был установлен гурзадяновский "Орион-1", являвшийся космической обсерваторией длительного функционирования. Увы, полет этот оказался трагическим.

Экипаж "Союза-11" в составе космонавтов Добровольского, Волкова и Пацаева погиб во время спуска. Отметим, что у оператора и электронщика Виктора Пацаева была, как он говорил, священная мечта: после возвращения из космоса перебраться в Армению, где он был намерен жить и работать в Гарни, точнее, в Гарнийском центре.

Так что можно было понять состояние души и сердца автора "Ориона-2" Гурзадяна в момент второго запуска космического корабля с его детищем на борту. Это сердце остановилось на девяносто втором году жизни великого астрофизика, инженера-конструктора, настоящего художника и прямом и переносном смысле слова.

Долгие годы Григор Арамович упорно боролся со страшными недугами. Он полностью ослеп, едва слышал даже с помощью слухового аппарата. Не слышал человек, который всю свою жизнь жаждал вступать в беседы, споры, дебаты, диалоги о звездах, о Вселенной, о Карабахе, об истории и будущем Армении, о христианской морали, о войне и мире, об опасности раскола для армянского народа. Не видел человек, которого Мартирос Сарьян и Уильям Сароян назвали певцом света и цвета, имея в виду неповторимые гурзадяновские солнечные маки на склонах зеленых гор.

Двери наших квартир на четвертом этаже находятся на расстоянии всего полутора метров. Я много писал о наших встречах, видел, какой героизм проявляет супруга Гурзадяна Марианна, которую называю сестрой. Наши отцы стали жертвами сталинских репрессий. Она день и ночь ухаживала за беспомощным мужем. Кстати, часто довольно весело иронизировала над нашими диалогами.

ТЯЖЕЛО БЫЛО ВИДЕТЬ, КАК ЕЩЕ СОВСЕМ НЕДАВНО БЫСТРОНОГИЙ НЕПОСЕДА, неустанный егоза теперь двадцать четыре часа в сутки находится без движения. Однажды, не зная, что я всегда веду записи, он сказал: "Я раньше не любил подолгу спать, ибо для меня нет ничего дороже времени. А сейчас я все норовлю спать, чтобы увидеть во сне горячее солнце и яркие звезды, красные маки и синее небо".

Сразу после триумфа гурзадяновского "Ориона-2" он вместе со своими соратниками взялся за новый проект - новую космическую обсерваторию, назвав ее "Хромосом". По мнению Гурзадяна, программа эта должна была стать основой, базой для создания своеобразной армянской академии наук в космосе. Многие коллеги иронизировали над самой идеей. Это были очень уважаемые ученые, с которыми я, естественно, не позволял себе спорить. Ибо для меня как писателя критерием был сам факт, что Григор Гурзадян уже доказал, что идея его осуществилась на практике и прославила Армению.

"Хромосу", который состоит из четырех телескопов и спектрографов, не повезло так, как "Ориону-2". Мне посчастливилось прочитать множество страниц о "Хромосе". Скажу по совести, глубоко запала в душу не техническая сторона дела, в которой мало разбираюсь, а написанные Гурзадяном слова как некое лирическое, если не сказать - патриотическое отступление: "Если завтра забьют мириады нефтяных фонтанов в Араратской долине или же Армения станет, к примеру, второй Японией по электронике, мы ничуть не удивим мир. Но если завтра все радиостанции всех стран оповестят тот же мир о выводе армянского спутника с армянской обсерваторией "Хромос" на орбиту Земли, весь мир будет потрясен нашей Арменией". Мечтатель? Романтик? Ну и что! Разве плохо быть мечтателем и романтиком и чтобы при этом на авторитетном международном симпозиуме официально заявили: "Будущим спектральный классификации слабых звезд является только и только метод "Ориона-2" Г.Гурзадяна и широкое применение этого метода с помощью телескопов и спектрографов, выведенных в космос".

Сегодня, когда уже остановилось сердце выдающегося ученого и философа (я верю, когда-нибудь наш народ и вообще все человечество снова вернутся с прежней любовью и прежним почитанием к книге, в которой увидят спасение мира и проникнут в философские труды Гурзадяна). "Однажды я напомнил Гурзадяну, что скоро ему исполнится девяносто. Он попросил Марианну, чтобы она, наловчившись, поправила в правом ухе треклятый, вызывающий боль слуховой аппарат. Я тогда повторил слова о юбилее. Он ничего не сказал. Я подумал, что он не расслышал, и довольно громко произнес:

– Я говорю, что скоро тебе исполнится девяносто. Юбилей твой.

Он покачал головой, объясняя, что понял меня и что юбилей этот вовсе не может быть темой для нашего разговора, и как-то озадаченно сказал:

– Ты лучше поведай мне, что сегодня творится в мире.

Тут Марианна, перебив его, сообщила, что всюду воюют, стреляют, бомбят.

– Сегодня бомбили Багдад, – добавил я.

Боже, что произошло с Григором! Он долго молчал. Поднял голову, словно читал на потолке какой-то текст. Глубоко вздохнув, медленно нагнулся, жилистыми ладонями закрыл лицо и сквозь пальцы громко бросил:

– Я там родился. В Багдаде.

ДА, ГУРЗАДЯН РОДИЛСЯ ТАМ, В БАГДАДЕ. Чудом уцелевшие будущие родители его, пережив неслыханную трагедию в исторической армянской Себастии, прошли через кошмары Тер-эйр-Зора и нашли убежище в Ираке. Десятилетия спустя сын Григора Арамовича Ваагн Гурзадян посетит в Багдаде построенную в 1640 году армянскую церковь Святой Богородицы и найдет в церковных архивах уникальные документы, среди которых была запись о рождении 18 октября 1922 года в семье Гурзадянов мальчика Григора. Через полтора года семья эта перебралась (именно перебралась, в том числе через Аракс) в Армению.

– А какая твоя самая любимая точка во всей Вселенной? – спросил я.

– Гарни, – быстро выпалил он, словно был готов к этому, казалось, странному вопросу.

– Во всей Вселенной только Гарни? – спросил я.

– По существу "Орион-1" и "Орион-2" стартовали не из космодрома Байконур, а из исторического Гарни. Полетели в космос мои... охотники.

– Почему охотники?

– А потому, что Орион был охотником-великаном и Зевс превратил его в самое красивое экваториальное созвездие с двумя яркими звездами первой звездной величины и еще с тремя звездами второй звездной величины. Вот и наши "Орионы", улетев из Гарни в космос, вернулись на Землю и доставили в Гарни богатую звездную добычу.

Вот что писал об этом великий астроном, один из основоположников теоретической астрофизики Виктор Амазаспович Амбарцумян: "Руководителем эксперимента и главным конструктором всех основных приборов "Ориона-2" являлся член-корреспондент Академии наук Армении Григор Гурзадян. Он с той же настойчивостью осуществил в Гарни обработку полученных снимков из космоса. "Орион-2" дал не только очень интересные для науки и научного приборостроения результаты, но и поставил перед нами совершенно новые проблемы, для решения которых требуются новые "Орионы".

Я прочитал этот текст довольно громко в присутствии Марианны. Григор Арамович, морщась от боли, выдернул из уха кончик слухового аппарата и сказал: "Все это верно. Однако я был не один. Со мной были и Королев, и космонавты, и армянские ученые, и армянская наука, и, конечно, вся Армения".

Царство тебе небесное, дорогой охотник за звездами!