"КОГДА СТРОКУ ДИКТУЕТ ЧУВСТВО..."

Когда-то русскоязычная часть армянского общества живо интересовалась русской словесностью и без ущерба для ознакомления с отечественной литературой читала "толстые" московские и ленинградские журналы, а также украдкой - "Самиздат". Сейчас этот процесс, несмотря на интернет-доступность, практически сошел на нет, если не считать популярного чтива: детективов и амурных романов. А литературный процесс с разной степенью интенсивности все же продолжается, причем пишут не только профессионалы, но и люди науки, осваивающие "параллельные" миры. Очередной, четвертый сборник произведений литературного объединения Центрального Дома ученых РАН попал в редакцию усилиями одного из постоянных авторов "ГА" - Вигена ОГАНЯНА.

ЗАГЛАВИЕМ АЛЬМАНАХА, ВЫШЕДШЕГО ПОД РЕДАКЦИЕЙ автора 26 поэтических книг Людмилы Колодяжной, стала строка из стихотворения Пастернака "Начало было так далеко..." Она выбрана не случайно. В первой части сборника авторы вспоминают, как они почувствовали интерес к созданию поэзии и прозы, и приводят свои ранние творения.

Во втором разделе "Литературное ассорти" напечатаны уже более поздние и, соответственно, зрелые произведения, доказывающие, что многих авторов бог не обделил литературным даром. А некоторым докторам и кандидатам наук просто хочется посоветовать бросить к черту все эти пробирки и компьютеры, взять гусиное перо и окунуться в вечность.

Причины для обращения к стихам могут быть разными. Вот Нина Познякова, переводчица, преподаватель начала писать, потому что внуку учительница дала такое задание, и они вдвоем, каждый по строчке, взялись за коллективное творчество про времена года. А потом она как-то после 20-летней разлуки увидела человека, с которым ее разлучила судьба, и после этого пошли стихи лирические.

О встрече с бомжем с болью пишет Галина Колобова в одноименном стихотворении.

Я встретила роскошного бомжа.

Он Блока мне читал и Гумилева.

И взгляд его то нежно, то сурово

Меня пронзал, как острие ножа

Пронзает кожу спелого плода.

И я спросила, кто он и когда

Утратил смысл, и веру, и надежду?

Как мало походил он на невежду,

Когда ответил просто: "Я - артист.

И как ненужный, пожелтевший лист

Несет меня по грязной мостовой

Я умираю, но пока живой,

И хоть меня совсем не узнают,

У церкви все же мелочь подают.

Он попросил помочь ему, и я

Себя за малодушие кляня,

В ладони деньги, молча, протянула,

Потом, молясь, в ближайший храм шагнула.

И долго там, светла и горяча,

За душу нищих плавилась свеча.

ВЕРА ПАВЛОВА, РАССКАЗЫВАЯ О ВОЕННОМ ДЕТСТВЕ, вспоминает,как отец повел ее к учителю музыки и как он радовался, когда преподаватель обнаружил музыкальный слух. "Папочка, если ты там на небесах слышишь меня, знай, что я все сделала, чтобы твоя мечта сбылась. Ты мечтал, чтобы я научилась играть на фортепиано, чтобы я своей игрой радовала людей. А еще я сейчас пишу рассказы и стихи. И стараюсь все это передать людям. Твой наказ я выполняю честно и надеюсь, что буду выполнять до последнего вздоха".

Ученых мужей в альманахе явно меньше, и они больше склоняются к прозе. Наш Виген Оганян представлен элегической миниатюрой "Список провидения", тончайшим любовным эссе "Прощание со славянкой", они печатались в "ГА". Есть и другие миниатюры. Владимир Поляков с юмором рассказывает о детских впечатлениях (1959, пляж на Москва-реке, к берегу подъезжает катер с Хрущевым и Ричардом Никсоном), Никита Сергеевич доказывает гостю, что советские люди умеют не только работать, но и отдыхать. А в катере, конечно, рядом "сдержанно улыбающийся Анастас Микоян".

По мотивам басни "Стрекоза и муравей" Галина Калюжная проецирует сюжет в наши дни, когда Стрекоза, пропев и отплясав все лето, заработав пачки долларов, купив яхту, машину и виллу на Мальдивах, снисходительно поучает волокущего былинку Муравья: "Ты бы лучше печь да плясать стриптиз научился, глядишь, на виллу заработаешь. На весь мир прославишься. Да что там! Пока, недотепа!"

О Высоцком пишет Татьяна Хатина, вспоминая смерть барда в июле високосного 1980 года:

Я сгорал, не умещался в сутки

Тот накал, в котором я кипел.

Жизнь осколками распалась на минутки

В том калейдоскопе адских дел.

Високосный год, восьмидесятый,

На Ваганьковском цветы, цветы...

Конь мой привередливый, крылатый

Доскакал до огненной черты...

Кстати, на стихи Хатиной, учительницы с 30-летним стажем, пишут музыку, эти песни есть в интернете.

ПОД МУЗЫКУ "ВЕНСКОГО ВАЛЬСА" (В ОДНОИМЕННОМ РАССКАЗЕ ГАЛИНЫ ГАШУНИНОЙ) героиня в новогоднем бале 31 декабря вдруг встречает партнера, который умело увлекает ее в кружение по паркету, и в душе просыпается робкая надежда, что все еще может сложиться хорошо и одиночеству придет конец. А Татьяна Чернова вспоминает, всматривается в свою любовь:

Ты моя дорогая утрата,

Я твоя не прощенная боль.

Неужели жила я когда-то

Лишь надеждой на встречу с тобой?

Где же та молодая чудачка,

Ничего у нас общего нет.

И в камине горящая пачка

Песен, слов, фотографий тех лет.

Вот такими печальными строками завершается альманах "Начало было так далеко...", в котором ученые дамы и господа продолжают искать и находить в себе новые грани таланта. Наверняка они не угомонятся (по крайней мере поколение советской закалки) и будут творить дальше, не боясь предостережений из того же стихотворения Пастернака.

О знал бы я, что так бывает,

Когда пускался на дебют,

Что строчки с кровью убивают,

Нахлынут горлом и убьют!"