ЗЕМЛИ РОДНОЙ ЯЗЫК И НРАВЫ

Наблюдая за выставками последних двух десятилетий, приходишь к выводу: искусство пейзажа развивается интенсивнее, чем сюжетная картина. Основная причина в том, что внешние приметы динамики жизни не оказывают решающего влияния на тематику пейзажных картин. А самое главное - эмоциональное содержание одних произведений не отвергает взаимоисключающие тенденции других. И кажется, навсегда ушло время, когда пейзажистов упрекали в аполитичности, программном замыкании в кругу "интима".

В ЭТОМ НЕВОЗМОЖНО УПРЕКНУТЬ И НИКОЛА АГАБАБЯНА - ТОНКОГО ПЕЙЗАЖИСТА, талантливого колориста и мастера виртуозной линии. Незаурядный колористический дар, высокая культура, умение проникнуть в сущность художественных стилей прошлого и чувство современности определяют его место в изобразительном искусстве Армении, в чем убеждает нас и персональная выставка живописца, открывшаяся в просторном зале первого этажа Дома художника Армении.

В его мир входишь с неизъяснимым чувством, независимо от того, что написано в твоей подорожной: критик, искусствовед или просто зритель. Агабабян увлекает темпераментным рассказом о природе, наполненным глубоким смыслом. Рассказывает по-своему ярко, жизнеутверждающе самобытно, как художник, влюбленный в свою страну. У него все сердечно и просто - и отношение к живописи, без которой он не может жить, и к людям, которым всегда стремится помочь. Разглядывая одну за другой картины, поражаешься тому, какое сосредоточенное и возвышенное состояние духа имел художник, приступая к работе. И как нужно уметь слиться с природой, чтобы говорить о ее сокровенном.

Нечто искрящееся, лучезарное - люди, явления, пейзаж - все сразу же предстает во множестве ракурсов, как бы отсвечивая своей ясной и всеохватывающей сутью. Какие слепки, какие яркие и точные мазки! Для Никола природа - не слепок, не бездушный лик. В ней есть любовь, в ней есть язык. Переполнявшее чувство любви к родной земле придало его живописи ту степень серьезности и подлинности, которая с полным правом позволяет говорить о близости к поэзии. При рассмотрении картин "Цвет рассвета", "На вершине Арагаца", "Моя Родина", "Но как мне уйти..." первая ассоциация, которая рождается будто сама собой, - это перекличка с поэзией Амо Сагияна, сопричастность его мировосприятию. Как тут не вспомнить сагияновские строки:

"Весна в лихорадке цветенья,

Вся в клекоте, пене и пухе,

В ликующем исступленье

Влюбленное ищет ухо.

На каменной твердой ладони

Клок неба - свечение духа.

Лучами исходит и стонет -

Нежнейшее ищет ухо.

(Перевод А.Марченко)

ТА ЖЕ БЕГУЩАЯ ПОД ГОРОЙ РЕЧКА, ТА ЖЕ ДОРОГА, ТЕ ЖЕ СКАЛЫ, на которых любил сиживать поэт. Казалось бы, что может быть условнее, чем попытка создать образ столь же эффектный, сколь и затасканный - дороги и горы. А между тем полотно воспринимаешь как откровение, ослепляющее новизной и первичностью. И это объясняется не только силой лирического заряда, но и тем, что дорога по черной тропке к вершине, а потом снова к ущелью - от самого начала до конца - реальна, конкретна.

В живописи Н.Агабабяна, так же как в поэзии Амо Сагияна, человек как бы исчезает, растворяется в природе, превращаясь в гору, стог сена, речку, а речка, наоборот, приняв человечье обличье, "бродит, тоскуя, в бленье ночном, горной тропою, Млечным путем".

Наверное, именно Агабабяну пришла счастливая мысль связать воедино образы природы, созданные поэтом, попытаться зримо передать те мотивы, которые вдохновляли его, ту природу, в которой он жил и работал. И вот уже созданы удивительные "заповедники" на полотнах, каждому из которых отданы долгие часы труда, десятки поездок по весенним, зимним, летним и осенним дорогам, чтобы запечатлеть нужные моменты, определяющие состояние природы. Причем цвет стал глубочайшим средством художественного выражения. Колорит никогда не является для него чем-то абстрактным, оторванным от реальной действительности. Цвет соперничает, играет с тенями, меняется и затухает подобно тому, как это происходит в самой природе.

Пейзажные работы художника воспринимаются как эссе, связанные между собой глубоким поэтическим подтекстом, пронизанные особой чистотой и ласковой мелодией. Для воплощения своего замысла художнику недостаточно одной картины. Выстраивая пейзажные циклы, он хочет выстраивать жизнь природы в движении, динамическом процессе, как в фортепианных прелюдах, где лирические эмоции, пораженные природой, получают интенсивное и разнообразное развитие. Так возникают полные внутреннего движения циклы, посвященные Арцаху, Шуши, Лори.

Удивительно чутко улавливает он музыкальную пластику далей, прихотливую игру облаков, мягкие переливы света, величие крепости Шуши. Ни одного вялого, усталого мазка. Все искренне и чисто. Наедине с природой Агабабян особенно остро чувствует главную проблему времени - увидеть себя в природе, наедине, с каменным безмолвием - тайну вечной жизни. И потому во многих полотнах Никола приметы обитания человека даются скорее для сомасштабности быта и вечности.

БОЛЬШИНСТВО РАБОТ НИКОЛА АГАБАБЯНА ПОЛНЫ СВЕТА, ВОЗДУХА. Краски звучат в полную силу, все формы определенны, контуры четки, композиция отличается строгой архитектоничностью. Его глаз и рука удивительно верны и в то же время природа в восприятии художника - это всегда Природа с большой буквы. Она для Никола оказалась тем прибежищем, где он освобождается от житейской суеты и скованности, которую нередко испытывает в общении с людьми, особенно чуждыми ему по духу. Общаясь с природой, он словно приобщается к той великой гармонии бытия, которая воспринимается как воплощенный идеал.

Немалое место на выставке занимают и работы, которые родились в результате его поездок по Испании, Франции и другим странам. Эти полотна плотны и звучны по цвету, фактуре и контрастны. И в каждом художник остается самим собой и всегда идет от образного замысла.

Юбилейная выставка художника (она посвящена его 50-летию) убеждает, что пейзаж не может существовать вне времени. Он включает в себя не только любовь художника к природе, но и его способность понимать закономерности своей эпохи, отраженные в ее бытии, в ее неизменности и ее изменениях.