КОАЛИЦИЯ АНТИТЕРРОРА ПО-САУДОВСКИ

Инициатива Саудовской Аравии о формировании исламской военной коалиции по борьбе с терроризмом стала очередным этапом формирования на Ближнем Востоке противостоящих друг другу альянсов государств региона. 

САМА ПО СЕБЕ ДАННАЯ ИНИЦИАТИВА НЕ НОВА: РАНЕЕ, В 2015 ГОДУ, ЭР-РИЯД инициировал формирование коалиции против ИГ, создание объединенных арабских вооруженных сил, аравийской коалиции для проведения военной операции в Йемене. Практически все эти коалиционные форматы в той или иной степени были направлены против Ирана и его союзников в регионе. Так и на этот раз инициатива создания исламской коалиции прежде всего обслуживает интересы Эр-Рияда по геополитической конкуренции с Тегераном, на что косвенно указывает отсутствие в ее составе Ирана и его союзников. При этом показательны и заявления саудитов о том, что альянс будет бороться не только с ИГ, но и с любой террористической организацией, с учетом того, что в монархиях Персидского залива в качестве террористической организации рассматривают и союзное Ирану шиитское движение "Хезболлах" в Ливане.

Еще одним признаком, указывающим на привязку новой коалиции к узким интересам Саудовской Аравии, стал процесс ее формирования. По данным западных СМИ, представители ряда государств - в частности, Пакистана, Ливана и Малайзии - даже не были предварительно поставлены в известность о планах саудитов включить их страны в состав коалиции, либо, как в случае с Индонезией, в ходе предварительных переговоров речь шла о принципиально ином формате взаимодействия. Сообщается, что с индонезийцами Эр-Рияд предварительно обсуждал возможность их присоединения к центру по координации против экстремизма и терроризма, а не к позднее заявленной военной коалиции.

Инициатива саудитов уже вызвала разногласия в Ливане, где к ней с обоснованным недоверием отнеслось движение "Хезболла", но встретила поддержку действующего премьер-министра (отметим, что МИД Ливана в свою очередь заявил, что не был информирован о создании коалиции). Все эти факторы указывают на то, что широкий формат коалиции будет носить достаточно рыхлый характер, и отражают заинтересованность саудитов не столько в создании эффективной структуры по борьбе с террором, сколько стремление Эр-Рияда заявить яркую и громкую вывеску, в рамках которой можно реализовывать геополитические интересы королевства.

В ТО ЖЕ ВРЕМЯ, НЕСМОТРЯ НА ТО ЧТО СКОЛОЧЕННАЯ КОАЛИЦИЯ НАХОДИТСЯ В РУСЛЕ уже ранее озвученных инициатив, у нового хода нефтеносной монархии есть ряд важных особенностей. В первую очередь это прямое присоединение к инициированному саудитами формату Турции. Ранее Анкара уже выступала в поддержку шагов Эр-Рияда, как это было в случае с началом военной операции в Йемене. Однако прямое участие Турции имеет место впервые и отражает дальнейший дрейф Анкары в сторону возглавляемого саудитами суннитского альянса, а также ее продолжающийся отход от характерного ранее для Турции стремления балансировать между Тегераном и Эр-Риядом. При этом участие Турции в исламской коалиции произошло на фоне ряда событий, отражающих дальнейшую привязку Турции к монархиям Персидского залива и вовлечение Анкары в их конкуренцию с Ираном. Так, параллельно с формированием коалиции стало известно о намерении Турции разместить в Катаре военную базу в рамках соглашения об обороне от 2014 года, также не случайным выглядит совпадение по времени саудовской инициативы и развертывание турецких войск на севере Ирака, шиитская община которого выступает в качестве союзника Ирана.

Еще одной особенностью новой инициативы является ее взаимосвязь с интересами Запада и переносом фокуса конкуренции в регионе в направлении Ирака. Примечательно, что по времени формирование коалиции совпало с заключением перемирия в Йемене, где саудиты и их союзники увязли в конфликте с местными шиитами. По некоторым признакам затянувшийся конфликт в Йемене вызывал недовольство Запада и его стремление переориентировать активность Саудовской Аравии в другом направлении.

ПОХОЖЕ, ЧТО ЭТИМИ НАПРАВЛЕНИЯМИ СТАНУТ ИРАК И СИРИЯ, и данная тенденция укладывается в привычную практику США перекладывать на плечи региональных держав тяжесть военных усилий в этих странах. Так, действия саудитов по созданию коалиции и прекращению конфликта в Йемене развивались в условиях роста внешней активности вокруг Ирака. Уже указанное развертывание турецких войск на севере Ирака произошло на фоне усилий США продавить расширение своего военного присутствия в стране, а Саудовская Аравия в свою очередь включилась в конфликт между Багдадом и курдской автономией Ирака, пообещав финансовую помощь последней.

По сути, явно согласованные действия Анкары и Эр-Рияда в Ираке стали неформальной обкаткой нового альянса. И, хотя перспектива развертывания в Ираке крупных военных сил Запада и стран Персидского залива, о чем сообщалось ранее, на данном этапе выглядит маловероятно, сами эти сообщения отражают нарастание конкуренции и внешнего вмешательства в Ирак, одним из инструментов которого явно станет и новая военная коалиция.

Еще одним направлением действия саудовского альянса будет, скорее всего, Сирия, и в этом случае также речь идет не об опосредованном участии в конфликте, а о прямом вмешательстве. В частности, по словам главы саудовского МИД Адель аль-Джубейра, страны коалиции - Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар и Бахрейн - обсуждают отправку некоторого числа специальных сил в Сирию в рамках возглавляемой США коалиции по борьбе с ИГ. Американский сенатор Джон Маккейн открыто назвал цели коалиции в Сирии, заявив, что она будет сосредоточена на смещении президента Сирии Башара Асада и борьбе с ИГ. При этом Маккейн подчеркнул, что участники коалиции "видят Асада и Иран реальной угрозой для себя".

Подводя итог, нужно отметить, что инициатива Саудовской Аравии является частью продолжающегося процесса формирования противостоящих друг другу военно-политических альянсов ближневосточных государств и, отражая конкретные геополитические интересы, новая коалиция на практике, скорее всего, будет иметь мало общего с заявленной задачей борьбы с терроризмом.