КОНЦЕРТ-СОБЫТИЕ: ИВО ПОГОРЕЛИЧ

Май подарил нам два великолепных незабываемых концерта в рамках юбилейного двадцатого международного фестиваля "Ереванские перспективы", проходящего под патронатом премьер-министра РА Никола Пашиняна. Прежде всего это встреча с выдающимся коллективом мирового класса, ансамблем THE Swingle Singers из Великобритании, который в течение целого вечера держал публику во власти пронзительного и богатого красками выступления. Какая-то высокая духовность господствовала в искусстве коллектива, покоряющего щедростью, вдохновенным талантом, высочайшей культурой и богатством ассоциаций.

И ВОТ НЕДАВНО с единственным концертом в Ереване впервые выступил неординарный, виртуозный пианист Иво Погорелич. Концерт его был эталонным, как, впрочем, и все другие концерты в рамках этого фестиваля, вошедшего в десятку лучших мировых фестивалей.

В этом году фестиваль отмечает свое двадцатилетие. Он взял старт в тяжелое для республики время, когда в обиход уже вошло понятие "раскультуривание". В такие времена, в особенности в музыкальной жизни, да и в других сферах, нужны подвижники, такие как композитор Степан Ростомян (председатель фестиваля) и Сона Ованесян (главный менеджер), чтобы сохранить нашу культуру, помочь ее развитию. Неоценим их организаторский талант, умение убедить, зажечь, вдохновить. Обладая художественным вкусом и подлинным пристрастием к своему делу, они стали настоящими вдохновителями творческого процесса, политиками в сфере культуры.

Как важны нам их одержимость, независимость, абсолютная - как слух - художественная интуиция и способность совершать смелые, рискованные прорывы, приглашая в Армению самых редких, самых востребованных в мире исполнителей, демонстрируя нашей публике образцы высокого исполнительского искусства. И это им удается. Они понимают культуру в целом как неотъемлемую часть развития всего общества, как средство воспитания людей иного качества. Уверена, настоящее искусство всегда и во все времена держалось на личностях, подобных Генриху Игитяну (в изобразительном искусстве), Степану Ростомяну и Соне Ованесян (в музыке). Двадцать лет интенсивной и такой блестящей работы, которую неизменно демонстрируют "Ереванские перспективы", свидетельствуют о великолепной форме организаторов фестиваля и о том, что, скорее всего, слушатели не будут разочарованы ими и в ближайшие десятилетия.

ЧТО ЖЕ КАСАЕТСЯ концерта Иво Погорелича, то его, на мой взгляд, надолго запомнят те, кто присутствовал в тот вечер в Большом зале филармонии им. Арама Хачатуряна. Как известно, его концерты всегда предполагают неожиданность, некое "хулиганство". Он не обманывает ожиданий, он любит сюрпризы и вообще волен и самостоятелен в трактовках. Чем и интересен.

Дерзкий, ломающий стереотипы трактовок - таким его запомнили миллионы  слушателей во многих странах мира. "Для тех, кто знаком с историей фортепианного искусства последней трети XX века, это имя говорит само за себя. Экстравагантный пианист, чье поведение подчас кажется странным, а игра - либо божественной, либо насмешкой над традицией. В отношении к Иво Погореличу не бывает середины. Либо восторг, либо абсолютное отторжение" - так характеризует артиста спецкор радио "Орфей" Ирина Тушинцева.

И вот он за инструментом в Большом зале Армфилармонии. Собранность необыкновенная. Небольшая пауза, перед каждым сочинением - и все погружаются в мир романтических грез и мыслей Моцарта, Листа, Шумана. Публика восприняла пианиста с огромным энтузиазмом. Как отличается художественная планка Иво Погорелича от того, что делается сейчас другими исполнителями! У этого пианиста ощутима редкостная, только ему, кажется, свойственная интимность, "тайная струя страдания" и одновременно чуть отстраненный артистизм, не позволяющий опуститься до мелодраматизма. Он доходит до глубин музыки, достигает высокого качества колоритности звука. Главное в исполнении - организующая мысль, но это не обедняет непосредственного эмоционального воздействия звучания.

Его лирическая строгость, когда даже самые интимные интонации содержат поэтическое достоинство и художественную волю, трудно соразмерить с каким-нибудь иным исполнительским явлением. Внутреннее "я" пианиста отчетливо выступает из-под клавиш его рояля, и в нем в свою очередь властно проявляется некая задача, данная артисту свыше, им узнанная, прочувствованная и принятая как необходимое жизненное и духовное пространство. Он не соперничает с автором, он сам в него перевоплощается. Вживается в него. Может быть, поэтому его трактовки так индивидуальны. Мощный музыкальный поток, сверкающий самоцветами парадоксов и прозрений. Движения скупы, но потому так полны значения. И потому человек не пропадает в этом, казалось бы, слишком обширном для него мире.

ПРОГРАММА ереванского выступления у Иво Погорелича хорошо продумана. У нее, по моему ощущению, какое-то особое предназначение. Она не столько эмоциональна, сколько интеллектуально-философична. С первыми тактами Адажио си минор Моцарта понимаешь, что ничего подобного ни у кого из ныне здравствующих пианистов не услышишь. Сразу же проявляется его индивидуальность. Глубокий, проникновенный монолог, обдумана каждая нота. Ощущение исповедальное, интимное, повторить это невозможно. Наверное, в каждом выступлении - уже что-то другое. Порывистый, как сама мысль, яркий Лист - Соната си минор (соч. 178). Слушая исполнение, думаешь, может быть, время не так безучастно к музыке, как кажется, может, они в каком-нибудь заговоре и только с собственными годами пианист постигает смысл трагического и может поведать об этом вместе с композитором.

Запомнились и его аккорды - щедрые, сияющие, словно падающие с высоты, великолепной радугой переходя один в другой. Аккорды, от которых перехватывало дыхание.

А каким драматичным, захватывающим был Шуман! "Симфонические этюды" - это одно из монументальных, совершенных во всех отношениях романтических произведений автора. Именно романтический принцип обуславливает возможность в "Симфонических этюдах" трансформации начального трагически-траурного темпа в праздничное карнавальное звучание финала. Шуман у Иво Погорелича - дерзновенный, мятежный, волевой, непостижимый, притягательный. Покоряют безукоризненное техническое мастерство пианиста, неординарность интерпретации. Симфонические этюды Шумана, как показалось, наиболее значимы для пианиста, сыграны потрясающе, с таким пониманием сути, так взволнованно, так мощно, что поневоле подумалось: они близки пианисту особенно, по каким-то не известным никому ощущениям. Возможно, именно о них он и хотел поведать всем нам.

Музыка тем и хороша, что толкований нового, яркого выступления будет столько, сколько слушателей вместил на этот раз Большой зал филармонии. Может, поэтому и стал этот концерт событием. Жаль, редким.