ПАМЯТЬ – МОЙ ЗЛОЙ ГОСПОДИН?

Накануне Нового, 1990 года в центре "Стресс" дети  из пострадавших от катастрофического  землетрясения районов  Армении  на уроках арттерапии  рисовали на произвольную тему. Один  мальчик нарисовал Деда Мороза на костылях и на одной ноге... В образе Деда Мороза – такого радостного для детей всего мира - отразилась пережитая трагедия. Как живем – так и играем, как играем, так и рисуем, как рисуем  - так и живем.

НЕТ ЧЕЛОВЕКА, ЧЬЯ ПАМЯТЬ НЕ ХРАНИТ ТЕХ ИЛИ ИНЫХ ТРАВМАТИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ ЕГО ЖИЗНИ. И эти воспоминания вновь и вновь возвращают нас к  пережитому в прошлом, к тому, что мы пытаемся, но не можем забыть. Неожиданно нахлынув, эти воспоминания стремительно уносят нас в другой мир, туда, где царствуют Боль, Утраты,  Ревность, Злость, Месть, Растерянность, Сожаление, Вина, Безвыходность, Депрессия…

Прошло четверть века после тех страшных событий 7 декабря 1988 года. Но очередная годовщина Спитакского землетрясения неизбежно вызывает волну тяжелых воспоминаний. Специалисты описали синдром годовщины, выяснилось, что проявляется он по-разному.

В 1953 г. синдром годовщины впервые описала  врач и психолог Жозефина Хилгард. Позже о "струнах времени" – когда психологическая травма, пережитая когда-то  одними людьми, передается другим, писал Бессараб Николеску. У одних годовщина вызывает опасение повторения травматического события прошлого. У других это проявляется в обострении навязчивых страхов, нередко неопределенных.  И эти состояния охватывают не только непосредственных участников страшных событий,  но и  людей, которые просто знают о них.

Корректно ли в данном случае говорить о генетической памяти? Думаю, да.  Генетическая память сохраняет значимое аффективно-эмоциональное состояние,  уязвимость психики в деструктивных ситуациях. Семантика травматической ситуации многообразна, но основное звено в ней – угроза жизни.

Развивается или оформляется тот или иной фобический синдром только по законам, действующим в психическом мире человека – закон ассоциаций,  стереотипов поведенческих реакций, закон опережающего отражения,  закон синхронизации  и резонанса. Когда генетическая  программа  совпадает с реальными событиями, получается целостная картина преемственности жизни, менталитета, ощущений... Роль генетической памяти становится очевидной.

Став содержанием сознания,  "нечто" сохраняется памятью, оно не подчиняется законам времени, пространства и причинности. В своей жизни мы невольно испытываем невидимые  информационные воздействия, связывающие наше прошлое с настоящим. Эти сложные связи поколений можно увидеть, почувствовать или предвосхитить, хотя бы частично. Но чаще всего мы не осознаем их, не говорим о них, а просто проживаем их, как судьбу. "Хаи бахт" – говорим мы себе. И повторяя это умозаключение,  невольно укрепляемся в уверенности, что это так, а следовательно, и выбираем свое поведение в социуме. Вот она связь стресса и поведения,  прошлого и настоящего.

ТРЕТИЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ - 10 ДЕКАБРЯ 1988 г. Непрерывность жизни разделилась на до и после. 12 часов мы добирались до Ленинакана. Обычно это расстояние преодолевается за полтора часа. На трассе - столпотворение машин. Трудно понять, куда больше – туда или оттуда. Потрясение от  вида развалин и числа жертв. Как  стало известно позже, погибло более 25 тысяч человек. Но тогда представить  масштабы катастрофы было еще  невозможно. Город  в руинах, нет транспорта и какой-либо связи. Высотные здания  в одно мгновение превратились в горы строительного мусора, а пятиэтажки, обрушившись, обнажили остатки прежнего жилья. Но шок возник не от смерти как таковой. В гибели людей от природных катастроф есть что-то естественное, в сознании присутствует элемент прощения неразумной и безудержной стихии. А вот в гибели всего города и многовекового храма - нет ни логики, ни прощения. Душу раздирает тоска.

Хоронили кто как мог. Гробы появились позже - разных форм - от обычных до ящиков, сбитых из фанеры -  детских и взрослых, разных цветов. Они были разбросаны на земле, стояли штабелями, создавая полную картину босховского потустороннего мира и конца света. Позже их стали использовать в качестве столов и стульев, из них сооружали укрытия от холода, сгорая, они давали тепло. Гроб - символ смерти - стал символом жизни для тех, кто остался жить, ждать и искать.

Январь 1989 года. В Институте травматологии и ортопедии и в  Институте экспериментальной хирургии проходили лечение травмированные дети и взрослые с ампутированными ногами, руками, перенесшие краш-синдром. Ежедневно приходя на консультации в Институт травматологии, на лестничной клетке я встречала пожилого, совершенно седого мужчину с отсутствующим взглядом. Как-то он взглянул на меня, и мы кивнули друг другу. На следующий день я остановилась, и он заговорил: "Всех потерял в Ленинакане, большая была семья. Осталась внучка семи лет, без двух ног и руки..."

С того дня мы стали разговаривать каждый день. Часто он замолкал, уходил в свои мысли. Однажды разрыдался навзрыд, сотрясаясь от прорвавшегося из глубины души горя. А я с облегчением подумала: "Все. Кончился мрак отчаяния и душевного паралича. Теперь жизнь снова вернется к нему". Беседа, сочувствие и  поддержка -  те немногие средства, которыми располагает стрессолог. "Но что будет с девочкой лет через десять?" - подумалось мне.

Через  несколько месяцев в дверях отделения ортопедии меня встретила другая улыбающаяся малышка в инвалидной коляске. Протягивая мне  одетую в изящную туфельку искусственную ножку-протез, она радостно прощебетала: "Смотри, у меня есть ножка. Завтра мне ее пришьют, и я снова смогу играть и бегать". Радовалась дочь, плакала мать. Но пройдут годы, и мать смирится с инвалидностью дочери, а девочка, повзрослев, возможно, будет нуждаться в помощи стрессолога.

Я ЗНАЮ, НЕ ТОЛЬКО  МНЕ, НО И МНОГИМ МОИМ СООТЕЧЕСТВЕННИКАМ  КАЖЕТСЯ, что  Армения конца 80-х - это было вчера. И душевная  боль то утихает, то возвращается вновь. Так живет океан Человеческой Души,  с теми же приливами и отливами…

Отрезок жизни человека, включающий травматическое событие, сохраняет пространственные и временные характеристики, весь комплекс пережитых ощущений. Этот "слепок" с действительности имеет способность врываться в текущую  жизнь, оттесняя реальность, и человек начинает жить и переживать в соответствии с эхо-реальностью. Эта вспышка воспоминаний обладает силой, изменяющей  сознание, человек перестает ориентироваться в реальности. Он видит, слышит,  обоняет  травматическую "эхо-реальность",  проявляющуюся в обычной стрессорной реакции.

Травматическое событие сохраняется в памяти по-разному - в виде картин, ситуаций или их  фрагментов. Сохранившиеся "отпечатки" травмы, обладая всеми чертами реального события,  способны всплывать  время от времени под влиянием случайных раздражителей. Возникает этот феномен непроизвольно.

 Пациентка М., пережившая Спитакское землетрясение, каждый раз во время сильного ветра выбегала из квартиры и с криком: "Землетрясение!!!" - бежала с 9-го этажа. Никто не мог ее удержать, переубедить.

Пациент Т. потерял во время землетрясения девятилетнего сына. Спустя год он обратился в центр "Стресс" по поводу состояний, которые его пугали. Почти ежедневно он слышал обращенную к себе речь  погибшего сына, отчетливо видел его то идущего по улице, то играющего  или бегущего к нему навстречу.

 Травматическое событие может сохраняться в виде воспоминаний и представлений, которые индивидуум произвольно вызывает в памяти. Мысленно "проигрывая" случившееся и используя воображение, человек способен искажать реальность. Воображение и фантазии могут снизить негативное воздействие пережитого. Но обработанное сознанием травматическое событие может и полностью поглотить человека, превратить острый стресс в  хронический.

НО ТАК ЛИ ЭТИ ВЗАИМОСВЯЗИ СУДЬБОНОСНЫ?  НЕУЖЕЛИ МЫ НЕ В СИЛАХ противостоять бессознательному? Конечно, нет. Мы можем отвоевать свое право управлять своим жизненным кораблем, у нас есть возможность стать капитаном своей судьбы и избежать  вторжений страшных воспоминаний, если знать особенности нашего психического мира или хотя бы иметь основные  фундаментальные представления о нас самих,  не "застревать" на   экстремальных ситуациях, то есть "...использовать свой шанс в жизни, осознать свое предназначение, обратить в нужное русло неблагосклонную судьбу", пишет А.Шуценберген.    

Человеку предопределено страдание как необходимое условие его жизни, совершенствования и становления. Оказавшись в той или иной травматической ситуации, пережив ее 3-6 месяцев, максимум год, не давайте себя "затянуть в страдание", его магнетизм  для любого человека гибельный. Оставьте прошлое – прошлому. Оглянитесь вокруг, и вы снова увидите солнце, увидите лица, жаждущие вашей любви, вашего тепла, вашей заботы. Не лишайте их этого и не обрекайте  на страдание из-за себя. Это самый трудный период в жизни человека, требующий  максимальной реализации всех заложенных в нас потенциальных возможностей  снова любить, радоваться, снова и снова строить планы…  Человек так создан, что за одну физически отведенную ему жизнь он имеет возможность прожить 2-3 полноценные жизни. Взять судьбу в свои руки - значит искать и находить новые ориентиры, иногда новый смысл  жизни. У каждого эти смыслы свои,  но они есть у каждого из нас. Вспомним слова Сократа: "В каждом человеке всегда есть солнце. Только дайте ему светить".