ПОССОРИЛИСЬ

В марте открыто проявились противоречия в руководстве Турции, прежде всего между премьер-министром Ахметом Давутоглу и президентом страны Реджепом Тайипом Эрдоганом. Фактором, способствовавшим проявлению разногласий, стала активизация процесса курдского урегулирования, инициированная в октябре 2012 г. тогдашним премьер-министром и действующим президентом страны.

В КОНЦЕ ФЕВРАЛЯ ПРЕДСТАВИТЕЛИ ПРОКУРДСКОЙ НАРОДНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ (HDP) и правительства Турции обнародовали декларацию находящегося в турецкой тюрьме лидера Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдуллаха Оджалана об урегулировании курдской проблемы, а также его призыв к своим сторонникам сложить оружие и провести конгресс по мирному урегулированию курдской проблемы. В начале марта вице-премьер Турции Ялчин Акдоган и депутаты от HDP договорились о формировании наблюдательского комитета в рамках процесса курдского урегулирования. Затем 21 марта Оджалан выступил с призывом о необходимости покончить с вооруженным противостоянием между РПК и Турцией.

Данные процессы вызвали, однако, критику президента страны. Эрдоган, в частности, подверг критике проведение совместной пресс-конференции представителей правительства и прокурдской партии, а также раскритиковал формирование указанной мониторинговой группы, заявив в том числе, что не обладал информацией о ее создании, узнал об этом из СМИ и не поддерживает эту идею. Главе государства ответил вице-премьер Бюлент Арынч, назвавший заявление Эрдогана его личной позицией. Арынч подчеркнул, что за процесс урегулирования отвечает правительство, а также опроверг слова Эрдогана о том, что его не информировали о создании мониторинговой группы.

На этом этапе к полемике подключился мэр Анкары Мелих Гекчек, который в свою очередь обвинил Арынча в действиях в интересах "параллельного государства" (сторонников движения проповедника Фетуллы Гюлена) и призвал его к отставке. В ответ Арынч обвинил Гекчека в том, что он продал земельные участки Анкары "параллельному государству". 24 марта Прокуратура Турции начала проверку заявлений обоих чиновников. На этом фоне стало известно о том, что подразделения спецназа турецкой армии проводят операцию по уничтожению опорных пунктов и укрытий боевиков Рабочей партии Курдистана в провинции Мардин, кроме того, подразделения армии Турции вступили в перестрелку с курдскими боевиками в провинции Хаккари на юго-востоке страны. В этих условиях один из лидеров прокурдской Народно-демократической партии, Селахаттин Демирташ, заявил о наличии глубокого раскола в руководстве Турции.

ДАННЫЙ ОТКРЫТЫЙ КОНФЛИКТ СТАЛ ОЧЕРЕДНЫМ В ЦЕПИ РАЗНОГЛАСИЙ, имевших место в исламистской элите Турции в последние несколько месяцев. Один из подобных конфликтов был связан с отставкой 7 февраля главы Национальной разведывательной организации (MIT) Турции Хакана Фидана, игравшего центральную роль в начале переговоров по курдскому урегулированию, а также усилиях Турции по содействию сирийским боевикам. Фидан покинул свой пост, намереваясь баллотироваться в парламент от правящей Партии справедливости и развития (ПСР) на предстоящих в июне выборах. Однако против отставки главы спецслужбы выступил Эрдоган, и в конечном счете Фидан в марте отказался от выдвижения в парламент и вернулся на свой пост главы разведки. Затем разногласия между президентом и правительством были связаны с курсом Центрального банка Турции, в частности, Эрдоган в феврале неоднократно жестко критиковал линию финансового регулятора, обвиняя его в слишком медленном снижении ключевой процентной ставки и подверженности внешнему давлению.

В турецких СМИ фигурируют две основные версии происходящего. Согласно первой, Эрдоган перед парламентскими выборами пытается привлечь националистически настроенных избирателей, недовольных действиями правительства в вопросе курдского урегулирования. Согласно второй, речь идет о борьбе за влияние между главой правительства и президентом. Отметим, что последняя версия отражает переходный характер нынешней политической ситуации в Турции. Президент Эрдоган, являясь по своему весу центральной политической фигурой страны, на практике в соответствии с действующей Конституцией обладает незначительными реальными полномочиями. Именно с этой целью правящей партией запланирован в случае успеха ПСР на парламентских выборах конституционный референдум, который переведет Турцию на президентскую форму правления и позволит главе страны получить реальную исполнительную власть.

Однако уже до референдума Эрдоган на практике пытается играть эту роль, активно вмешиваясь в действия кабинета министров, что в свою очередь, похоже, вызывает противодействие премьер-министра Давутоглу. В целом в рамках данной версии можно говорить о формировании после разгрома сторонников Гюлена нового полюса в правящей партии, конкурирующего с Эрдоганом. Примечательно также, что в марте Эрдоган поддержал участие в парламентских выборах от ПСР экс-президента Гюля, что может отражать стремление президента создать внутри партии противовес действующему премьер-министру. Таким образом, нынешняя политическая конфигурация способствует определенной нестабильности правящих кругов Турции, и в случае провала планов по изменению Конституции данная нестабильная ситуация может приобрести долгосрочный характер.

КСТАТИ, ПРИВЯЗКА ДАННОГО КОНФЛИКТА К КУРДСКОМУ УРЕГУЛИРОВАНИЮ ставит под удар именно судьбу конституционной реформы, так как, по некоторым данным, власти Турции и курдские структуры обсуждают размен: курдские партии поддержат реформу Конституции в обмен на шаги по урегулированию конфликта. При этом курды рассматривают режим исламистов как силу, проводящую в курдском вопросе политику, существенно отличающуюся от курса традиционной кемалистской элиты. По циркулирующим в турецких СМИ данным, план урегулирования, обсуждаемый с правительством, предусматривает формирование автономии на юго-востоке Турции и фактическую интеграцию курдских структур в политическую и государственную систему Турции в качестве младшего партнера правящей партии.

Однако условием поддержки конституционной реформы, а также правящей партии со стороны части курдских избирателей на парламентских выборах является именно начало реализации плана урегулирования. Таким образом, разногласия в руководстве Турции по курдской проблеме ставят под вопрос не только перспективы урегулирования, но и достижение ПСР ранее озвученной Эрдоганом планки в 400 парламентских мест. Более того, относительно слабое выступление исламистов на выборах подорвет как планы по конституционной реформе, так и ослабит режим ПСР в целом. При этом данный внутренний кризис развивается в условиях неблагоприятных для правящей элиты Турции сдвигов в общественном мнении страны: по последним соцопросам, 77,1% респондентов не одобряют переход к президентской системе правления, а уровень поддержки правящей партии рухнул ниже 40%.