АРХИВ НАЦИОНАЛЬНОГО ТЕАТРА – ВОСКРЕСЕНИЕ

Оглянуться на дело рук своих и увидеть, что это хорошо, - чувство, которое доводится пережить не многим. Особенно если "дело рук" становится служением культуре, искусству, истории, памяти. Когда б вы знали, из какого сора и хлама возник недавно родившийся архив-музей Национального академического театра им. Г. Сундукяна, вы бы не стали спорить, что работу, проделанную его создателем Ваге МОВСИСЯНОМ, можно без пафоса назвать подвижничеством.

ПОКА ВАГЕ МОВСИСЯН ОТПИРАЛ ДВЕРЬ, ОФОРМЛЕННУЮ АФИШАМИ С ФАКСИМИЛЕ ВАРДАНА АДЖЕМЯНА, чувство во мне бродило сомнительно-недоверчивое. Было отчего. В архив Национального театра пробовала сунуться пару-тройку лет назад – понадобилась какая-то пьеса. Попробовала и оставила попытку прямо с порога. В этом царстве ветоши пополам с помойкой вряд ли удалось бы отыскать слона, не то что пьесу…

В мягком свете буквально вылизанного "предбанника" отсвечивают вывешанные по прямой развеске многочисленные благодарности и почетные грамоты, которые театр заслужил за многие десятилетия своей истории. Особое внимание привлекают памятные подарки, многие из которых иначе как оригинальными не назовешь. В центре композиции – а комната не просто отмыта-вычищена, но и оформлена - специальная вешалка, на которой разместились костюмы Хорена Абрамяна, Метаксии Симонян, Вардуи Вардересян. Всю эту красоту остроумно венчает тюбетейка, некогда подаренная Аджемяну узбекскими коллегами, которую, кстати, мастер носил.

За предбанником - комната, которая вполне тянет на зал, достойный музея института, стеллажи с папками с картотечными ярлычками, застекленные шкафы с сотнями томов, под стеклом же на столах – особо ценные экспонаты…

Воспоминание о царившем здесь еще недавно кошмаре толкает на мысль некорректную, но эмоционально вполне оправданную: "Он ненормальный – этот Ваге Мовсисян!" А если еще учитывать, что в Национальном театре человек с вовсе не артистическим образованием заведует кадрами, то клиника вроде налицо. Это потом уже приходит мысль о том, что миром двигают люди, которым "больше всех надо".

 "АРХИВ В ТЕАТРЕ СУЩЕСТВУЕТ ВСЕГДА. НО В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЧАСТО доводилось слышать разговоры о том, что он в весьма печальном состоянии и хорошо бы все это привести в порядок, - рассказывает Ваге Мовсисян. - Ну я как-то отпер дверь в комнату архива – вся завалена какими-то мешками, жуткий запах затхлости… Вытащил из первого попавшегося тюка какую-то папку, от которой отдавало тленом… Открыл, начал читать. Это был такой журнал – режиссерская экспликация какого-то спектакля, размышления, замечания, видение… И я понял, что в этом хламе – а мешки еще успели полежать под дождем – может обнаружиться много жемчужин. С этой мыслью пошел к директору театра Степану Давтяну. Сказал, что это просто клад, материал для музея, который надо создать. Он спросил: "И кто будет его создавать?" Я ответил, что готов заняться этой работой. Директор сказал, что будет только благодарен и готов оказать любую поддержку и помощь.

Понимаю, что повторяюсь, но надо было видеть этот "дом Павлова", чтобы осознать, на что подписывается человек, впрягаясь в такую работу. Ваге Мовсисян не спасовал. Мобилизовал всех, кого было можно, – от уборщиц и рабочих сцены до учащихся студии при театре. И начался большой коммунистический субботник длиною в два с лишним месяца. Именно столько ушло на то, чтобы просто вычистить потайную комнату архива, которая в благодарность открыла тем, кто ею занялся, свои сокровища. А то, что сокровищ здесь в избытке, стало ясно еще на первом этапе работы, когда шла сортировка, книги, статьи, фотографии, награды, пьесы, афиши, буклеты… Потом понадобилось еще три с лишним месяца, чтобы приглашенные Национальным театром работники Национального архива профессионально классифицировали все обнаруженные материалы.

Кажется, главная гордость Ваге Мовсисяна – это целая библиотека драматургии, обнаруженная в результате раскопок. Порядка 1700 пьес.

"Теперь все они рассортированы и стоят на полках в алфавитном порядке. Хотя здесь еще предстоит большая работа, в том числе по установлению сроков написания многих пьес, особенно рукописных. Самой "старшей" из них, заметьте, 156 лет. А еще мы нашли рукопись пьесы Ширванзаде "Обрученные", которую он подарил своему племяннику Ованесу Абеляну на предмет постановки. Там вообще много вещей, которые представляют художественную и, уж бесспорно, историческую ценность. Скажем, есть девять вариантов "Пэпо" в авторских разработках различных знаменитых режиссеров. Я все смотрю и думаю: почему мы все время жалуемся, мол, нет драматургии. Просто уверен, что если как следует поискать в нашем музее, найдется много материла, достойного постановки", - говорит создатель этого самого музея.

У театра теперь не только богатая библиотека драматургии – вообще богатая библиотека, полная раритетных книг и журналов, датированных не только началом прошлого, но и позапрошлого века. Здесь энциклопедии, за которые даже в нашей, отвернувшейся от книг стране букинисты отдали бы "полцарства".

 ИСТОРИЯ ТЕАТРА, ГОДОВ И СОБЫТИЙ ВСТАЕТ ПЕРЕД ВХОДЯЩИМ В ВОЛШЕБНУЮ КОМНАТУ ВООЧИЮ. Афиши спектаклей - со дня сотворения, начиная с тридцатых годов. Как сейчас сказали бы, постеры и буклеты, рассказывающие о премьерах и гастролях, участиях в фестивалях и бенефисах. Фотографии артистов – в жизни и на сцене. Негативы, пленки и даже, представьте себе, из жизни и из спектаклей и даже изображения на стекле, напоминающие дагерротипы. Тома режиссерских журналов с разработками спектаклей, партитура написанной к постановкам музыки. Отдельной строкой идут медали, выпущенные к юбилеям авторов, демиургов, сотрясателей подмостков.

"Мы поговорили со Степаном Давтяном и пришли к выводу, что это дело надо продолжить. Чтобы к юбилею того или иного корифея Национального театра мы бы выпускали памятные медали. Здесь главное- не прерывать традицию", - считает Ваге Мовсисян.

Юбилеи, особенно юбилеи собственно театра, – это вообще отдельная история. К ним готовились мощно и отмечали всей республикой, даже большой советской страной. Подарки и адреса шли не только от ЦК Компартии Армении и Верховного совета, от ВЛКСМ и Дворца пионеров - каждый сельсовет, каждый завод спешил поздравить театр, воспринимавшийся как честь и гордость армянского народа. Свидетельства этих чувств – многочисленные и многообразные - теперь извлечены из забытья, чтобы снова трубить о былой славе и предвещать славу грядущую.

31 папка с публикациями о театре, рецензиями и интервью со дня его основания до наших дней, рассортированными по годам и изданиям. Это, думается, особый, галерный труд… Впрочем, мы уже упоминали о людях, которым больше всех надо.

Но у Ваге Мовсисяна есть еще один сюрприз: "А еще мы обнаружили рукопись в тысячу шестьсот страниц, датированную 1889 годом. Это толковый словарь армянского языка. Имя автора нигде не указано. Это капитальный труд, которым надо заняться и установить авторство, так же как и авторство многих пьес. Так что нас еще ждет большая работа с профессионалами из Национального архива".

Пока что музей, созданный Ваге Мовсисяном сотоварищи, служит исключительно Национальному театру. Хотя учащиеся студии при театре уже активно пользуются его библиотекой и его архивом. Но создатель музея считает, что подобный охват явно недостаточен.

"Мы проделали первичную работу. Но она утратит всякий смысл, если это вот так останется запертым в этих комнатах и только работники нашего театра будут входить сюда, если им что-то понадобится. Все это не может находиться под замком, – эти экспонаты должны служить не только нашему театру, но публике, специалистам. Мы будем просить поддержки Министерства культуры, чтобы заполучить возможность создать открытую экспозицию. Нам сделали прекрасный ремонт, спасибо за это огромное. Но театр имени Сундукяна - театр с девяностолетней историей. Это богатое наследие нужно хранить и лелеять. И наш зритель, придя в эти стены, должен о нем узнавать, чувствовать присутствие нашей славной истории, без которой нет будущего".