Карпису СУРЕНЯНУ – 100 лет
Есть книги, которые играют решающую роль в жизни человека. Вот такой книгой для Карписа Суреняна, по его признанию, стал великий роман Достоевского «Братья Карамазовы», которую он прочел на острове Крит в юношеском возрасте.
«За несколько дней жизнь совершенно изменилась для меня: бездонные глубины бытия и человеческой души стали раскрываться перед моим внутренним взором. Я то взлетал на светлейшие вершины радости, которой Митя Карамазов пел свой гимн из темницы, то падал в черные бездны страдания, внимая колоссальному бунту Ивана Карамазова. Что это было для юной души – счастье или пытка? Трудно сказать!»
НО МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ДЛЯ НЕГО ЭТО БЫЛО СКОРЕЕ СЧАСТЬЕМ. ВЕДЬ НЕ ТОЛЬКО ТВОРЧЕСТВО ДОСТОЕВСКОГО, но и его личность всегда были объектом особого интереса Карписа Суреняна, еще школьника, учившегося в армянском колледже-интернате на острове Крит, куда посылали на учебу способных детей из разных колоний беженцев-армян, после первой мировой войны обосновавшихся в странах восточного средиземноморья. А сам будущий писатель был из Афин, где родился и прожил свои детские годы. Мысль перевести великий роман Достоевского, возникла у Карписа Суреняна еще в те далекие годы учебы: он владел уже несколькими иностранными языками – английским, французским, греческим. Но он хотел видеть роман в армянском переводе с языка оригинала. Это стало возможно только тогда, когда он, отказавшись от предложения учиться в Брюссельском университете на средства армянского благотворительного фонда, вместе с родителями приехал в Советскую Армению.
Будучи уже известным прозаиком он получил предложение СП Армении поступить на Высшие литературные курсы в Москве. Для него это был идеальный вариант: жить в Москве, быть среди русских, проникнуться русским духом, видеть характерные их черты, быт и нравы. Это приблизило бы его к мечте — переводу великого романа.
Забавно и трогательно вспоминал писатель, как он в Ереване вскоре после репатриации достал «Преступление и наказание» на русском языке и беспомощно смотрел на страницы книги, ничего не понимая.
– Представьте еще такую картину: двое воспитанников интерната, и оба из Греции, только что прослушали пластинку Пятой симфонии Чайковского и лунной ночью сидят на скале, под ароматными средиземноморскими соснами, перед ними амфитеатром спускаются к морю лесистые склоны гор, вокруг первозданная тишина, а где-то далеко-далеко миллионы людей страдают и умирают в ужасах войны. И эти юноши философствуют о жизни, о мире, о звездных пространствах над головой, – рассказывал Суренян. – Один из них страстно рассказывает другому о бунте Ивана Карамазова против этого негармонично созданного Богом мира. И вдруг этот юноша восклицает в порыве воодушевления: «Вот клянусь тебе, я переведу этот роман». И перевел. Роман в двух книгах в его переводе вышел в самом начале 80-х годов. Заслуги писателя были высоко оценены правительством Армении. Он был удостоен ордена «Св. Саак – Св. Месроп» (2004 г.), медалью Мовсеса Хоренаци.
В книгах Карписа Суреняна, во всем, что он создал, сошлись все линии его творческих устремлений: его убежденность в подлинной ценности силы духа и внутренней свободы человека, всюду остающегося самим собой. Отразилось и понимание человеческой истории, в которой человек участвует помимо своей воли.
Блистательную, отечески строгую и, вместе с тем, счастливую школу переводческого и писательского мастерства Карписа Суреняна прошли десятки юных людей, получив от него бесценный дар неподдельной любви к литературе и жизни.
ПЕРЕВОДЫ «БРАТЬЕВ КАРАМАЗОВЫХ» И ТРИЛОГИИ ДЖОНА ГОЛСУОРСИ «САГА О ФОРСАЙТАХ», КАК И ЕГО ПРОЗА, были рождены единством сердечной эмоции и напряжением мысли. Оттого так значительно в них непосредственное чувство и так тепло, так откровенно чувство обобщения. Он был крупным человеком, крупной личностью, никогда не был причастен ни к какой мелкой возне, никогда не ронял себя, своего великолепного чувства собственного достоинства. Жил он по своим законам – на что право имеют не многие.
Карписа Суреняна знали и любили буквально все. И не только как писателя, переводчика, но и как доброжелательного, демократичного человека, всегда открытого для общения. Рассказы и эссе Карписа Суреняна переведены на русский, грузинский, чешский, испанский, арабский языки.
Влияние его в нашей литературной среде было основано и на авторитете профессионала, и на обаянии его личности. Он был великолепным человеком с тонким чувством юмора, мудрым философом особенного покроя, вообще мыслителем, культурологом, необыкновенно мыслящим вне ряда и вне сравнения и уж, конечно, вне отдельного профессионального цеха.
Его книги – это литература немыслимого накала чувств, предельно возможной искренности, естественности. Это умение держать сюжет. Это стиль, отражающий личность автора. Это тонкое кружево деталей, штрихов, придающих текстам трехмерность, почти осязаемость. «Բնիկ որտեղացի՞ եք», «Чистые руки», «Права жизнь», «Остров блаженства», «Сыновья солнца» – в этих книгах по завету поэта дышат и судьба, и почва. Эти книги свидетельствовали об авторском вкусе, протестующем против шаблона и литературной приземленности. Раскладывать их по жанровым «полочкам» абсолютно бессмысленно. Ведь и жизнь написавшего их писателя – неразделима. «Профессия писателя, – говорил он, – это не свод прописных истин, а драма, развивающаяся по своим соответственным канонам».
Чего-чего, а драматизма в судьбе писателя хватило бы на несколько биографий. Судьба не была к нему особенно благосклонна. Родился он в 1925 году в Афинах в семье беженцев, спасшихся от Геноцида.
ПРИ ВСЕМ СВОЕМ КРИТИЧЕСКОМ ОТНОШЕНИИ К ОКРУЖАЮЩЕЙ ПРОЗЕ ЖИЗНИ КАРПИС СУРЕНЯН СЛУЖИЛ РОДИНЕ всеми силами своей талантливой души. Во всем своеобразный, остроумный, он лучше, острее других видел недостатки и советской, и нынешней армянской действительности. Но тем не менее, считал делом чести вкладывать в служение стране все свои дарования и знания. Служить иначе своей Родине было ниже его достоинства.
Карписа Суреняна отличали умение рассказывать истории, увлекать потрясающими рассказами о музыке и музыкантах. В начале 70-х он часто приходил в издательство «Айастан», заходил в редакцию «Гркери ашхар», удобно усаживался, и мы мгновенно забывали о работе, слушали с увлечением, восхищаясь проницательностью анализа, обилием метких сравнений, блеском литературно-музыкального изложения. Карпис прекрасно знал музыку, живопись, мировую литературу, архитектуру, обладал познаниями поистине энциклопедическими. Его интересовали Бетховен и Глинка, Берлиоз и Стендаль, Верди и Мусоргский, Чайковский и Малер, Танеев и Россини, Шостакович и Хачатурян. Разносторонность интересов и универсальность знаний сочетались у Суреняна с высоким профессионализмом. Какой блеск, какой талант, свобода импровизации и покоряющее действие слова!
Вся его жизнь была пронизана творческим светом, и эта черта сказалась не только в его произведениях, но и в фундаментальных переводах, публицистике, многочисленных эссе. Тем он и был интересен.
Фото из книги, К. Суренян и С.Я. Маршак, Ялта, 1963 г. фотограф Юрий Кривоносов
