То, что происходит в Армении сегодня, уже даже не кризис — это взлом. Взлом смыслов, институтов, исторической памяти, всего того, что удерживало армянский мир столетиями. Страна на глазах принимает вид поля, где политическая машина пытается размолоть институт, который пережил монархии, халифаты, империи и советскую систему — Армянскую Апостольскую Церковь.
Мы оказались в точке, где премьер-министр страны говорит о главе Церкви языком, который раньше можно было услышать только на пропагандистских эфирах врагов Армении. И делает это не в сердцах, не случайно — а осознанно, превращая Церковь в объект госатаки.
ДО 4 ДЕКАБРЯ ПРОЦЕСС ШЕЛ ПО НАРАСТАЮЩЕЙ. ПОСЛЕ ЖЕ ЗАДЕРЖАНИЯ АРХИЕПИСКОПА АРШАКА ХАЧАТРЯНА по обвинениям, которые Святой Эчмиадзин назвал сфабрикованными – к пику. Церковь официально заявила: это политическое давление и преследования. И прозвучал тон, который в армянской церковной дипломатии почти никогда не используется: «антицерковная политика», «риторика ненависти», «незаконные преследования». Когда так говорит структура, известная взвешенностью своего слова, значит, ситуацию довели до крайней точки.
Заявление Пашиняна на днях в парламенте о том, что ему «не нужен Католикос, подчиняющийся ему, но нужен тот, кто не подчиняется иностранному лейтенанту», и Католикос «должен уйти» — за гранью всех мыслимых красных линий.
В некотором смысле попытка раскола Церкви удалась – в том смысле, что нашлись священнослужители, выступившие против Католикоса Гарегина Второго. Обвинения, жалобы, экстренная встреча с премьером — всё это должно было стать детонатором внутрицерковного взрыва. Но взрыв превратился в обратную волну: 28 архиепископов и епископов одновременно заявили о полной поддержке Католикоса и назвали действия оппонентов попыткой раскола, чем они, собственно, и являются.
Все понимают: если вдруг Католикос под давлением исполнительной власти «уйдет», то есть власть сможет выдавить Гарегина Второго политически, такой исход будет означать полный слом баланса власти и сдержек. Церковь — последний независимый институт. После её подчинения в стране фактически исчезают неприкосновенные зоны.
Диаспора получает сигнал: Армения больше не центр, которому можно доверять. Утрата легитимности Католикоса станет ударом по глобальной армянской связи. Пашиняновская власть убеждается: сопротивления больше нет, после чего начинается этап, когда репрессивные механизмы уже не скрывают. Впрочем, и сейчас они особо не маскируются, но может быть и хуже, не так ли?
Азербайджан и Турция получают идеальный подарок. Слабая Церковь = слабая идентичность = идеальная почва для регионального давления. Еще большего, чем до сих пор.
Никогда поход государства против церкви ничем хорошим не заканчивался – никогда! Как только власть начинает «чинить» религиозные институты под себя, страна оказывается в зоне турбулентности, из которой выйти без потерь практически невозможно. Мы мало потеряли за эти 7 лет?!
Сегодня армянское общество стоит не перед вопросом «кто прав — Пашинян или Гарегин Второй». Реальный вопрос: останется ли в Армении хоть один институт, который не превращён в придаток исполнительной власти?
Армения — государство институтов или государство планов одного кабинета и одного человека, занимающего кресло премьера?
