"ПОЯВИЛАСЬ ТРИБУНА, ГДЕ НАС НЕ МОГУТ НЕ УСЛЫШАТЬ"

На вопросы "ГА" отвечает руководитель компании "Тосп" Сурен БЕКИРСКИ

Г-н Бекирски, о необходимости развития легкой промышленности в Армении как экспортоориентированной отрасли, нуждающейся в государственном внимании, наконец-то заговорили на самом высоком уровне. Что же заставило государство обратиться лицом к сфере, которая на протяжении двух десятков лет игнорировалась абсолютно и едва не отдала концы окончательно и бесповоротно?

- Думаю, лед тронулся вовсе не благодаря тенденциям развития экономики, а скорее вопреки. Дело в том, что легкая промышленность всегда была, есть и останется социально ориентированной отраслью, не входящей в число суперприбыльных. Конечно, в советское время на фоне дефицита она могла считаться таковой, но сейчас мы говорим о сфере в чистом виде. Не будучи суперприбыльным, легпром не мог интересовать власть, и о нем заговорили потому, что проблема перезрела.

- Социальная проблема?

- В том числе и… В конце концов именно легкая промышленность дает редкую возможность сразу обеспечить много рабочих мест, особенно для тех слоев населения, которые входят в категорию социально незащищенных. Речь идет преимущественно о женщинах – как правило, уже немолодых, не имеющих высшего образования, не владеющих иностранными языками и т.д. Согласитесь, таким людям сейчас очень трудно найти работу – даже с минимальным окладом. Между тем большинство населения – это как раз-таки сильно уязвимая и незащищенная в социальном плане страта. Люди, которым уже за 40 лет, перешедшие из одной формации в другую, работавшие в свое время на производстве, сегодня не знают, чем заняться. И государство вовсе не думает о какой-то там тикин Сируш, которой нужно зарабатывать деньги на жизнь, лечиться, отправлять детей и внуков в школу, оплачивать коммунальные расходы... А на производствах, подобных "Тоспу", та же тикин Сируш может худо-бедно, но покрывать свои минимальные экономические потребности.

- Сколько сегодня составляет средняя зарплата в сфере?
- Она невысока – от 40-50 тысяч драмов до 100-150 тысяч драмов. Конечно, может быть и выше – в зависимости от навыков и производительности труда. Но дело не только в зарплате, понимаете? Это та работа, при которой женщина успевает заниматься домом, семьей, детьми и внуками и в то же время вращается в коллективе, имеет сферу общения, интересы. Женщины, работающие в цеху, несмотря на маленькую зарплату, аккуратно одеты, причесаны, следят за собой, не чувствуя себя социальными аутсайдерами.

- Плюс каждое рабочее место такого типа обеспечивает, надо полагать, солидные поступления в госбюджет...

- Совершенно верно. При самом примитивном подсчете – это как минимум 50 тысяч драмов ежемесячно, причем без каких-либо вложений со стороны государства. С учетом того, что неработающий человек встал бы в очередь за пособием по безработице, – это более 18 тысяч драмов пользы бюджету. Далее: каждое рабочее место обеспечивает отчисления в пенсионный фонд в размере 10-12 тысяч. Далее следует выплачиваемый подоходный налог. А остальная сумма идет в госбюджет в виде налоговых поступлений от оплаты работником потребляемой дома электроэнергии, газа, воды и т.д. Да, государство обратило внимание на легкую промышленность – рано или поздно это должно было произойти. Все страны, реализовавшие в большой степени свой экспортный потенциал, занимались текстилем. Более того, именно на базе текстиля их экспортный потенциал и вырос. Та же Южная Корея, тот же Китай, экспортирующий сегодня все что угодно, - начало было положено именно с легкой промышленности как с наиболее правильной формы роста экономики.

- Но вы сказали, что отрасль не может быть сверхприбыльной.
- Да, прирост небольшой, но и вкладывать не нужно ни копейки. Государству достаточно задействовать очень малые ресурсы, чтобы дело пошло. Откуда-то извне поступает сырье, на месте практически с пустого места формируется добавленная стоимость, создающая соответствующую налоговую базу государству. И продукция уходит за границу, откуда в свою очередь уже поступают "чистые", "твердые" деньги.

- Но все это так логично, так очевидно просто... Почему же нашим властям понадобилось столько лет, чтобы понять и признать потенциал легкой промышленности?
- Думаю, пришло, возможно, и вынужденно, осознание того, что нельзя ставить экономику страны на одну-две ноги, скажем, на строительство, как это было в докризисное время. В итоге выросла не экономика, а дебил какой-то – без ног, без рук, без туловища, с одной большой головой на Северном проспекте. И что случилось? Дебил перестал расти, и вся экономика рухнула, потому что на строительство работала едва ли не вся страна. Сфера, конечно, тормознула, ибо рост сам по себе был необоснованный – ведь подобного спроса на недвижимость в реальности не было, никакие экономические, логические законы бума в строительной отрасли не работали.

- Ну да, как это часто у нас случается, в определенный момент включились субъективные правила игры и субъективные же, ничем не обоснованные, причины, толкнувшие строительную отрасль вперед... Легкая промышленность в прошлом году официально вошла в перечень экспортоориентированных отраслей, подлежащих с точки зрения государства развитию. Что же конкретно изменилось для производителей, работающих в сфере?

- Мы начали чувствовать реальную поддержку. Кстати, неофициально легкая промышленность из вышеупомянутого списка никогда и не выбывала. Проблема в том, что когда люди несведущие пытаются определить, в чем заключается экспортный потенциал Армении, они, как правило, заглядывают в статистику. А статистика говорит о том, что основной экспортный потенциал страны – это руда, камни, минералы, далее коньяк и, возможно, сельхозпродукция. Но ведь руда, камень, минералы – все это сильно зависимо от конъюнктуры нынешнего рынка и, кроме того, не подвергается здесь добавочной переработке – то есть на месте добавленная стоимость создается минимальная. В данном случае мы просто говорим о вывозе ресурсов из страны, за что потомки нам спасибо не скажут. Экспорт коньяка – это, конечно, хорошо. Но, во-первых, на одном только коньяке далеко не уедешь, во-вторых, коньяк уже и не наш, а французов. В итоге, если реально смотреть на вещи, наш рынок спиртовой продукции – это только Россия. И если предположить, что вдруг наступит день, когда г-н Анищенко встанет не с той ноги, что произойдет с нашей коньячно-винной отраслью?

Что касается легкой промышленности, то последние 15 лет о необходимости ее развития мы кричали в воздух – сегодня же появилась официальная трибуна, где нас не могут не услышать. Это уже огромный плюс. И если, скажем, есть необходимость в усовершенствовании законодательной базы, решении функциональных проблем, мы можем рассчитывать на действенную государственную поддержку. Кроме того, если мы работаем в рамках государственной программы развития, то это программа, под которую формируется бюджет, и соответственно можно рассчитывать на то, что государство будет выделять деньги на определенные мероприятия, способствующие развитию легкой промышленности, на те же законодательные преобразования и т.д.

- А что нужно менять в законодательстве?

- В изменениях нуждаются некоторые пункты, касающиеся таможенного ввоза, оформления экспорта, рабочих мест. Скажем, на мой взгляд, необходимо дифференцировать случаи, где на работу привлекается, к примеру, высокопрофессиональный специалист, которому начинают платить от 300 тысяч драмов, и где выбор происходит только между людьми, которые будут получать 50-60 тысяч драмов ежемесячно. Возьмем мое предприятие и какой-нибудь супермаркет – сегодня мы платим по одинаковой социальной тарифной сетке. Все мы понимаем, что в бизнесе на уровне супермаркета идет крутой "черный нал" и показывается 10-15% заработанного, и бороться с этим трудно или пока невозможно. Но на законодательном уровне мы оба равны, хотя бизнес у нас абсолютно разный. Я занимаюсь экспортом. Для того чтобы сделать экспорт, наладить производство , мне нужен кредит. У банков сегодня нет никакой мотивации давать кредит производителю и экспортеру на более льготных условиях, нежели компании, которая, скажем, ввозит в Армению фейерверки, да и вообще все что угодно. Но для производителей и экспортеров должны все же быть другие подходы – хотя бы потому, что каждый из нас способен взять на работу и прокормить как минимум несколько десятков человек.

- Скажите, конкретно на вашем предприятии в плане рабочих мест, объемов производства что-то изменилось после того, как государство решило-таки оказать поддержку развитию отрасли?

- Я стал принимать на работу больше людей, но не в результате особого отношения государства. Просто в годы кризиса пришлось прибегнуть к резким сокращениям. Сейчас мы набираем людей, но это не означает, что мы создаем новые рабочие места – мы их пока восстанавливаем. Что же касается объемов производства, то они прямо пропорциональны количеству созданных и работающих рабочих мест. Другое дело, какого цвета эти рабочие места – "белые" или "черные".

Сегодня создано очень много незарегистрированных рабочих мест в сфере легкой промышленности – это есть факт. Это скорее хорошо, чем плохо, ибо рано или поздно производителю придется пойти на фиксацию своего бизнеса. Если бизнес удался, невозможно долго работать, и тем более развиваться, оставаясь в тени. И вот на этом этапе роль государства очень важна. Необходимо людям предложить такие правила, при которых работать "вбелую" будет выгоднее, чем "вчерную". И только кнутом данную проблему не решить – нужен скорее пряник.

Проблем очень много. Например, сегодня я пытаюсь продавать свою продукцию через свою фирменную сеть мелкорозничных магазинов. Созданы они были вовсе не от хорошей жизни и не по причине моей персональной жадности: в Армении просто нет торговой сети, с которой можно цивилизованно и грамотно работать. Есть люди, которые с удовольствием возьмут твою продукцию, но у них нет собственных ресурсов продажи, они не мотивированы в том, чтобы вкладывать собственный капитал в твою продукцию, и они не готовы работать "по документам". Вчерную - ради бога. А я как производитель и экспортер не могу себе позволить ничего подобного. Я кредитуюсь в банке – стало быть, мне нужно показывать реальный оборот. Как же я его покажу, если буду продавать свою продукцию в тени? Точно так же, будучи экспортером, я не могу выдавать зарплату в конвертах, не могу не фиксировать все рабочие места – это просто невозможно. Между тем правила игры одинаковые и для тех, кто работает легально и чисто, и для тех, кто работает как хочет.

- Стало быть, статус экспортера должен давать привилегии – и на таможне, и по части налогов, и в сфере трудового законодательства, и в социалке. Возможно, это и есть тот самый пряник... А каковы перспективы развития отрасли в более глобальном плане?

- Насчет пряника согласен. В смысле перспектив развития скажу, что все достаточно прогнозируемо. С одной стороны мы зажаты мировыми конкурентами, не позволяющими делать сверхприбыли. Мы покупаем сырье у соседей, одновременно являющихся нашими конкурентами, и то, что мы продаем конечный продукт по той же цене, что они, не говорит о том, что мы имеем хорошую прибыль. Это говорит о том, что они зарабатывают больше, чем мы, к примеру, та же Турция. Но, в отличие от той же Турции, у нас есть ряд преференций (в первую очередь в отношении российского рынка), которые на сегодняшний день не задействованы абсолютно. Мы крайне бездарно используем наши добрые взаимоотношения с Россией. Между тем российский рынок весьма перспективен – при условии правильно разработанной стратегии он может быть задействован в полную силу.