НАУЧНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ДАЛЕКО НЕ ИСЧЕРПАН,

- Г-н Матевосян, на протяжении всех лет независимости научное сообщество Армении пребывает в ожидании, что отношение к науке в нашей стране изменится к лучшему, что наука станет наконец важным фактором развития экономики. Сейчас общество ждет от новых властей перемен к лучшему. Есть ли основания полагать, что ожидания ученых оправдаются?

- К сожалению, о реальных позитивных переменах в научной политике говорить пока не приходится. Более того, и без того скромное финансирование этой сферы еще более сократилось. Еще недавно шли разговоры о том, что финансирование науки увеличится примерно на 20%, но это не подтвердилось. Науку отделили от ВПК (военно-промышленного комплекса), общее финансирование исследований составляет 0,27% от ВВП, в результате финансирование чисто научных исследований составляет сегодня всего лишь 0,2 %, что является мизерной суммой, поскольку наш ВВП тоже невелик. Не знаю, есть ли в мире государства, где существует наука и на ее финансирование выделяются такие скудные средства. Уверен, что нет. Беспокоит и то, что с первых дней независимости и по настоящее время с настораживающим постоянством возникает вопрос: а нужна вообще наука Армении?

- Вопрос, несомненно, странный, особенно если вспомнить, какой была наука Армении в советские годы.

- Именно поэтому тем, кто задается таким вопросом, уместно напомнить, что в советское время у нас были все основания гордиться наукой Армении. Эта сфера быстро и продуктивно развивалась, результаты исследований, полученные армянскими учеными, находили мировое признание. Важную роль сыграло то, что наука Армении, которая, несомненно, занимала особое место, была частью прекрасной науки СССР. Многие известные армянские ученые прошли признанные в мире научные школы Москвы, Ленинграда. В свое время в известном Физическом институте им. Лебедева (ФИАН) прошли подготовку очень много армян, которые в дальнейшем стали известными учеными, можно привести и множество других подобных примеров. У нашей республики в то время было два бренда - наука Армении и армянский коньяк. Но наш коньяк теперь стал французским, а наука несет тяжелые потери. В советские годы в Армении было примерно 200 научных учреждений, а число работающих там ученых превышало 30000, сегодня - порядка 5000. И говорят, что и это много. Словосочетание "армянская наука" постепенно теряет прежний смысл.

- Чем были обусловлены выдающиеся успехи науки и, в частности, науки Армении?

- Эффективному развитию науки способствовало два фактора - прекрасные кадры и хорошее финансирование. На науку тратилось примерно 5% от ВВП СССР, а это была огромная сумма. Приведу пример академического Института радиофизики и электроники, где я работал. Тогда в год мы выполняли бюджетных работ на сумму 1 миллион рублей, а договорных - на 4 миллиона. Несомненно, важную роль играл ВПК, которому выделялись огромные средства. ВПК был локомотивом науки и основным источником наших договорных работ. При этом рубль тогда приравнивался к 2,5 доллара, то есть это были очень большие деньги. Но финансовые вложения полностью оправдывали себя, поскольку наука давала серьезные результаты, которые находили мировое признание и получали практическое применение, особенно в оборонной промышленности.

Далеко не последнюю роль играло и то, что наука считалась очень престижной сферой деятельности. Одаренные молодые люди стремились в науку, преодолевая тяжелые конкурсы, поступали в аспирантуру, стремились защитить диссертацию, что обеспечивало серьезные перспективы, уважение в обществе и хорошую зарплату. Статус ученого в советском обществе был чрезвычайно высок. Приведу, казалось бы, простой, но показательный пример. Когда меня - тогда еще младшего научного сотрудника - останавливал инспектор ГАИ, то, прочитав в картонном удостоверении, что я - ученый, сразу же менял тон разговора и демонстрировал особое уважение. Быть ученым, хорошо образованным человеком считалось престижным, и это отражалось на качестве общества, состоянии системы образования, всех сферах профессиональной деятельности. Были другие ориентиры, другие ценности. Состояние науки, ее роль в развитии государства, экономики, общества играет огромную роль.

- Но в 90-е годы все изменилось...

- К сожалению, да. Резко сократилось финансирование научных исследований, профессионализм утратил ценность, на смену прежним высоким ориентирам пришли иные, предельно приземленные. Это привело к падению престижа науки, сокращению финансирования, интерес к научной деятельности, зарплаты резко снизились, в науку не только перестали идти перспективные молодые люди, из этой сферы ушло много уже работающих там людей. Было время, когда зарплаты ученого хватало на пачку сигарет. Изменилось отношение общества и правительства к науке. В начале 90-х сфера науки была в кошмарном состоянии, потом ситуация несколько улучшилась, но в целом остается тяжелой. И все-таки наши ученые при мизерном финансировании исследований и более чем скромных зарплатах продолжают работать и получать серьезные результаты.

Важно и то, что академия устояла. Практически все отраслевые институты закрылись, некоторые из них приватизировали, разграбили, продали за копейки. Мы потеряли отраслевую науку. А академия осталась, поскольку сломать систему труднее, чем отдельные организации. Правда, число сотрудников НАН значительно сократилось - было 8000, осталось 4000. Но исследовательская деятельность продолжается и дает хорошие результаты, что подтверждается очень большим числом публикаций армянских ученых в престижных международных журналах и широкими научными связями. Наука - свойственная армянам сфера деятельности. Поэтому у нас всегда были и есть очень хорошие ученые. Но одна из очень серьезных проблем та, что молодежь не остается в науке. Они приходят, защищаются и находят более престижную и лучше оплачиваемую работу. Винить их в этом нельзя, в других сферах им предлагают несравнимо лучшие условия. А кадры все-таки решают все.

- А как обстоят дела в соседних странах?

- В Азербайджане на науку выделяется примерно такой же процент ВВП, как и в Армении, но там ВВП несравнимо больше. В Грузии, когда там решили расформировать академию, финансирование составляло 0,1%. Они отделили институты от академии, передали их вузам, но потом поняли, что потеряли науку, и сейчас идет обратный процесс. Разрушить старое можно, но на смену ему должно прийти что-то лучшее, новое. А этого не происходит. Идеи расформировать академию высказываются и в Армении, однако не понятно, что предлагается вместо этой пусть несовершенной, но работающей структуры? Передать академические институты вузам? Так это уже было сделано в некоторых прежних республиках СССР, и оказалось, что это погубило науку. Да, во многих странах действует такая модель, но там совершенно другие условия. Нельзя слепо переносить на нашу почву опыт других стран и совсем уж не стоит проводить рискованные эксперименты по повторению чужих ошибок. Это чревато потерей науки.

- Что вы думаете относительно оптимизации сферы науки?

- Это вопрос, требующий глубокого и детального рассмотрения. Проводить оптимизацию, несомненно, нужно, изменения необходимы. В наших институтах часть тематики осталась старой. Надо разобраться с этим вопросом, выделить наиболее перспективные направления. Есть и другие вопросы, требующие решения, в частности, госзаказ. В наших условиях не совсем понятно, что это такое. У нас три вида финансирования - базовое, тематическое и целевое. Целевым финансированием должен быть госзаказ, а у нас целевое финансирование формируется так же, как тематическое - снизу вверх. Почему нет госзаказа - понятно. Нет промышленности, нет мощного сельского хозяйства, потому нет и госзаказа. Однако отмечу, что примерно 30% бюджетного финансирования мы зарабатываем по договорным работам, международным грантам, и это приличная добавка к бюджету. Значит армянская наука жива и кому-то нужна, просто так не платят ни по грантам, ни по договорным работам.

- Как можно улучшить ситуацию?

- Сначала надо провести хороший аудит, но не местный - есть солидные и очень профессиональные зарубежные организации этого профиля. Это поможет выделить приоритетные направления, которые имеют в Армении серьезные перспективы. Следующий шаг - создать небольшие временные научные группы, нормально их финансировать и ввести жесткие и адекватные критерии оценки научной деятельности. По истечении установленного срока те группы, которые оправдали себя, следует увеличить и снова повысить им финансирование, а те, которые не оправдают ожидания, закрыть. И лет через 5-6 у нас сформируется совершенно другая, динамично развивающаяся наука, с новыми перспективными направлениями.

- Количество направлений сократится?

- Думаю, да. Но возникнут новые, современные, которые при хорошем финансировании будут хорошо развиваться, что будет способствовать налаживанию полноценных и перспективных партнерских связей с зарубежными коллегами. Мы уже 25лет говорим, что нужны изменения в сфере науки - но где они? Причем процесс преобразований нужно контролировать. Это должны делать академия, Госкомитет по науке, Министерство науки и образования.

- А есть программа преобразований?

- Нужно объявить конкурс на эту программу, но тогда возникнет необходимость подготовки в вузах специалистов по новым направлениям. Больших денег на это не надо. Но при нормальной финансовой поддержке можно достичь многого. Главное, чтобы власти наконец осознали, что без науки не может быть прогрессивного государства, развитой экономики, современной системы образования. И что еще очень важно: развитая наука - наше право на место в числе цивилизованных стран и обязательное условие военной безопасности. Научный потенциал Армении далеко не исчерпан, и долг государства - адекватно его использовать.