Андрей Рубанов, писатель и журналист, впервые посетил Ереван по приглашению Россотрудничества. Приехал он в этот раз не как турист, а «по делу»: проводить лекции, мастер-классы и свободные разговоры со студентами о литературе и истории.
Сейчас в работе у писателя большая книга про Стаса Намина и его семью Микоянов. Рубанов любит точные формулировки. «Древние греки считали историю искусством. Не перечнем дат, а рассказом о подвиге», — говорит он. Поэтому его книги про людей, которые делают выбор и несут его последствия.
ТАК — С АНАСТАСОМ ИВАНОВИЧЕМ МИКОЯНОМ. Для молодежи имя почти стерто, а ведь в XX веке это один из главных переговорщиков и архитекторов сложнейших разворотов. Рубанов два года собирал книгу, читая всё, что написали сами Микояны: Артем — авиаконструктор (МИГ), Степан — летчик-испытатель, мемуары, редкие документы. Материала — океан. Но в центре — человек, у которого в какой-то момент в руках оказываются рычаги взаимодействия СССР с миром.
«Сам Микоян, — продолжает Рубанов, — был деятель всесоюзного масштаба. У него богатейшая биография была. Причём она не так крепко была связана с Арменией, потому что он работал в Москве. Он деятель всесоюзного масштаба… Он принадлежал ближнему кругу Сталина. То есть он был его другом. С Брежневым Микоян не сошёлся, он его не любил, считал недостойным. И Брежнев, и его окружение сделали всё, чтобы стереть его. Просто стерли».
Рубанов вспоминает, что, когда к власти пришёл Хрущёв, журнал Time вышел с портретом Микояна на обложке и подписью: «Второй человек в СССР». Но это было уже после Сталина. При нём Микоян оставался членом Политбюро — «ближнего круга» Сталина, его доверенного соратника и друга.
«Сталин его любил и выделял, — говорит Андрей Рубанов. — В его окружении почти все были репрессированы, семьи разрушены: у Кагановича брат застрелился перед арестом, у Молотова жену сослали, у самого Сталина — трагедии в семье. А Микоянов он не тронул. Хотя они все росли у него на глазах. У меня есть такая версия: Сталин сам был несчастен в семейной жизни. И когда он смотрел на Микояна, на этих пятерых мальчишек, которые по Кремлю бегали — “микоянчики”, он их называл, — он видел ту семью, которую сам хотел бы иметь. Это была настоящая армянская семья: жена никогда не лезла в политику, занималась только домом и детьми. И сделала это хорошо. Потому что все пятеро сыновей стали очень хорошими людьми».
ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ МИКОЯН КУРИРОВАЛ ЛЕНД-ЛИЗ: считал, что просить, как доставить, где разгружать — от тушёнки и самолётов до ниток и подшипников. После — упорно настраивал мосты с Америкой. В разгар Карибского кризиса именно Микоян три недели разговаривал с Фиделем Кастро, а затем вёл переговоры в Нью-Йорке. «Помню, я вычитал в протоколе, когда Микоян поехал на похороны Кеннеди — вспоминает Рубанов. — На поминках Жаклин попросила, чтобы Микоян подошёл к ней последним, и сказала: “Муж не хотел ссориться с СССР. Давайте делать так, как хотел он”. Вот это — история».
…«Прошлое не надо ворошить, его надо знать, если хочешь быть культурным человеком», — подмечает он. И добавляет: у документальной прозы есть редкая ценность долговечности. «Это лонгселлер. Книгу про Микояна будут покупать понемногу, но десятилетиями».
Чтобы понять масштаб этой фигуры, Рубанов подмечает: «Отец Микояна был плотником, семья у них была неграмотная, учиться Анастас начал в 14 лет, через духовное училище в Тифлисе. Однажды к ним приехал священник, один из предстоятелей армянской церкви, поговорил с мальчиком, потом с отцом и говорит: “Ты своего парня отдай учиться. Он смышлёный, у него потенциал” Дальше — Москва, работа союзного масштаба…», — всё это Рубанов узнал, кропотливо изучая биографию Микояна.
«Вот с гор спустился самородок, самый настоящий. И ещё младший брат у него такой. Откуда берутся такие люди? Это тайна. Слава Богу, что такие люди были. Дай Бог, чтобы у вас в Армении ещё рождались такие же великие — искренне вам этого желаю».
style.news.am
