ПРОДУКТ ЛЮБВИ. ВОВНУТРЬ НЕ УПОТРЕБЛЯТЬ!

В дни 100-летия Геноцида в Ереване состоялась долгожданная премьера. Показали фильм "1915", который на пару срежиссировали Карин ОВАННИСЯН и Алек МУХИБЯН. Перед показом Ованнисян-младший рассказывал - вот, мол, пока добрались до Еревана, объехали мы с новым нашим фильмом полмира, везде нас встречали бурными овациями, рукоплескали, не давали прохода, всячески добивались автографов... Типа - сняли люди шедевр!

В свете политических и общественных событий прошлых лет все мы знали сына Раффи Ованнисяна как... сына Раффи Ованнисяна. Но вот уже в свете апрельского кинособытия мы узнали его и как режиссера. Надоело парню сидеть в тени отца, захотелось на авансцену, да чтобы с цветами и аплодисментами!

ИТАК, "1915". НАЧИНАЕТСЯ ДЕЙСТВО... КАРТИНА ПОВЕСТВУЕТ О ТЕАТРЕ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, в котором уже 7 лет никто ничего не играет. Его директор яростно кричит на постановщика, категорически отказывающегося ставить в театре комедии, которыми театр славился на протяжении всей своей истории. Режиссер Мамулян – хорошо еще что Симон, а не Рубен – мечтает поставить спектакль под символическим названием "1915". Этой идеей он воспламеняет сердца актеров, которые почти все американцы и знать не знают про ужасные события 1915 года - для них это всего лишь работа. А вот Симон, кажется, одержим идеей воплотить свой проект в жизнь и относится к нему, как герой древнегреческой трагедии - меч непобедимого Фатума падет на всех нас в случае провала!

Перед нами роскошный театр, словно из мюзикла "Призрак оперы". Эдакая музейная территория, застывшая в былом величии. И только труппа Мамуляна немного оживляет это полупустое и полумертвое пространство и передает ему дыхание времени, которое, кажется, давным-давно застыло в этих стенах. Труппа репетирует не покладая рук. Она в растерянности от растущей неврастении режиссера, от непонимания задачи, миссии, посыла спектакля. А за окном мир ополчился против режиссера. Турки обещают его прикончить, а армяне устроили демонстрацию прямо перед зданием театра, режиссер которого пытается превратить боль своих предков в средство наживы. Обезумевшие толпы с рупорами, плакатами и транспарантами - то ли требуют исторической справедливости от турок, то ли Мамуляна хотят зарезать... Так сразу и не поймешь.

Вот тут и возникает прекрасная Анжела, жена Мамуляна, по замыслу авторов сердце и душа этой трагедии, ключевая фигура спектакля, без которой он просто-напросто не состоится. Поначалу она кажется абсолютно вменяемой, и только шрамы на спине выдают ужасную тайну, которую хранит и оберегает эта весьма странная супружеская чета. Что произошло в этих стенах 7 лет назад? Почему они внезапно бежали из театра и исчезли на долгое время в неизвестном направлении? О чем они думают? Что чувствуют? Что случилось с ними? Что они сделали друг с другом? Неужели Фатум, преследующий армян, действует и в наши дни и все мы призраки, потомки призраков? Живые, но тоже призраки, души которых волей неумолимой судьбы должны скитаться по миру, не находя пристанища?..

РЕЖИССЕРЫ ВЫБРАЛИ ТЕАТР ВНУТРИ ФИЛЬМА - ФОРМУ СВОЕОБРАЗНУЮ, ХОТЯ И НЕ НОВУЮ. Такими штучками еще Роберт Олтмен баловался. Но тень Олтмена не спасла - с режиссерской точки зрения фильм прискорбный. Явно видно, что у молодых режиссеров проблемы с мизансценированием. Режиссура, которая должна проявляться в первую очередь и прежде всего в деталях, распадается, расплывается и исчезает в никуда. И как ни старайся быть корректной – все-таки картина о великой боли и великой памяти армянского народа, – не оставляет чувство: парни в очередной раз, как это у нас принято, примазались к теме. А поскольку тема святая, они заранее были уверены – кто осмелится критиковать, снимай что хочешь!

А сняли они фильм туманный, мрачный, унылый. Даже не фильм, а любительское видео, которое местами смахивает на артхаус, причем вгоняющий в депрессию и местами переходящий в "хоррор", фильм ужасов - всех ужасов вместе взятых. Вот сейчас из-за кулис выйдут мертвецы-призраки с бензопилой – во имя справедливости и отмщения. Блеклая гамма тонов, красно-черная палитра еще больше сгущала краски и страхи зрителей и убивала последнюю надежду на просвет, а заодно и на то, что в конце концов удастся понять смысл и концепцию картины.

Нет, вначале все еще ничего - что-то там догоняешь, но по ходу фильма полностью запутываешься в паутине, которую плетут авторы. Такое вот вам упражнение для ума. Создателям сей картины, видимо, не сообщали, что искусство воспринимается чувственным миром человека - сердцем, эмоциями и так далее. И надо бить по ним, а не по низменным инстинктам и страхам гуманоидов.

Теперь сценарий. Да какой там сценарий! Собрались парни в театре и решили что-то там замутить, а уж дальше - как получится. Писали, наверное, "по ходу" - спектакля или фильма. Потому что непонятно, то ли это фильм, то ли это спектакль, заснятый на пленке. Оператор Ли Лисбао Андервуд, он же по совместительству монтажер, снимал до этого исключительно короткометражки. Нет, в его послужном списке числятся и триллеры. Ага, вот откуда атмосфера и цветовая гамма а-ля Дэвид Финчер или Дэвид Линч. Насмотрелся бедный Андервуд!

С художественным оформлением - костюмами и декорациями - по сравнению с другими атрибутами все обстоит более или менее неплохо. Хотя и от них впечатление такое, что за час перед съемками всю одежду нашли в старой костюмерной театра, а мебель и прочее - в подвале или на чердаке. Весь антураж не меняется на протяжении всего фильма. А вот Дэн Доби и Пол Форте, которые делали монтаж картины, откровенно облажались. Сцены склеены так, словно это не цельная картина, а смонтированный из разных кусков времени и пространства видеоклип без единой линии.

ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО УДАЛОСЬ, ТАК ЭТО САУНДТРЕК, МУЗЫКА СЕРЖА ТАНКЯНА. Эмир Кустурица часто повторяет, что музыка строит картину, она - его архитектура. Однако здесь даже музыка не спасает театр!.. И непонятно, как этот безусловно талантливый человек попал в эту откровенно бесталанную команду. Ответ дадут, наверное, продюсеры, а именно - главный продюсер. Кто, как вы думаете? Пра-а-вильно - Раффи Ованнисян!

"Каков бюджет картины?" - интересуемся мы. "Это исключительно продукт любви", - отвечает он. Но мы же настырные - лезем в душу господина Ованнисяна. И он наконец-таки выдает нам великую тайну - "сумма около 500000 долларов". Подумать только! И если ответа на вопрос "а есть ли оно, искусство?" после таких вот картин не найти, то на вопрос о большой отцовской любви ответ находится исчерпывающий. Только вот зритель - он же не виноват…