НЕЛЬЗЯ РЕЗАТЬ ПО ЖИВОМУ

У подруги погиб на фронте сын, она узнала об этом в день его 19-летия. Первое время ее держали на снотворных, потом с ней работал психолог. Сегодня она на поверхностный взгляд производит впечатление человека оправившегося - говорит, улыбается, что-то увлеченно рассказывает, иногда даже смеется.

А ПОТОМ ВДРУГ СМЕХ ОБРЫВАЕТСЯ РЫДАНИЕМ, или она просто замолкает на полуслове и склоняется над телефоном,  где смотрит фотографии своего мальчика. После чего всегда звучит один и тот же вопрос: "Почему? За что?" Все, кто оказывается с ней рядом, стыдливо прячут глаза - что на это ответить? И все мы понимаем, что ее преувеличенная говорливость и смех - это способ создать иллюзию жизни там, где образовалась кровоточащая рана, поменять местами эмоцию и реакцию в надежде, что это сработает. Улыбнуться не потому, что хорошо, а совершить соответствующее движение мышцами, чтобы обмануть мозг. Но эта точка опоры до того хрупка и ненадежна, что достаточно малейшего повода (или даже без), чтобы она исчезла и снова наступил мрак.

Не верьте кажущемуся спокойствию матерей, потерявших  сыновей на войне. Можно верить их мужеству, но не их спокойствию и улыбкам.

По поводу прошедшего в Ереване фестиваля вина высказались практически все, причем мнения радикально противоположные. Одни - резко против, другие - за. И у тех и у других можно найти разумные аргументы. Я думаю, мы все просто должны понимать, что есть наши соотечественники, за фасадом показного спокойствия и мужества которых клокочет чудовищная боль, и эта боль наша общая. Что мы можем сделать - не резать по живому.

И музыка Баха - музыка, и задорный джаз - музыка. И лирическая песня - песня, и развеселая частушка - песня. И вальс военных лет - танец, и разудалый гопак - танец. И вино, которое пьется в минуты веселья и в минуты грусти, задумчивости - то же вино. Мы же можем оставаться разборчивыми людьми, правда?! Что вовсе не значит не быть музыке, песням, танцам и вину...