НЕОБХОДИМО ОСТАНОВИТЬ ПРОЦЕСС ВИКТИМИЗАЦИИ

"Нам надо понять реальность, выйти из образа жертвы", - отмечает в интервью "ГА" психолог Карине НАЛЧАДЖЯН.

- Давайте поговорим о психологическом состоянии населения через год после войны…

- К сожалению, после войны мы наблюдаем процесс виктимизации общества. Все было сделано так, чтобы люди почувствовали себя в роли жертвы, такие потери не было ожидаемы. После победы в первой Арцахской войне случались разные инциденты, диверсии, но мы всегда выходили из них победителями. В апреле 2016 году тоже была победа, которую нам теперь представляют как поражение. И народ ожидал, что новая агрессия Азербайджана также окончится нашей победой. Тем более, что на протяжении всех 44 дней войны официальные источники информации врали, говоря, что мы побеждаем. И вдруг мы узнаем о чудовищных потерях и поражении. Из победителя мы превратились в жертву.

- Какую роль сыграла эта ложь в том, что шок оказался столь сильным? Ведь власти кормили общество враньем весь период войны – до самого последнего дня.

- Конечно, ложь сыграла свою роль, но не только - весь процесс виктимизации способствовал этому. В социальной психологии очень серьезно исследована психология жертвы и палача. И есть разные типы жертв. Каждый человек в своей жизни может оказаться в ситуации, в которой он чувствует себя жертвой. Однако при этом он реально смотрит на события и не принимает себя в таком качестве. В нем пробуждается стремление к борьбе и стремление выйти из состояния жертвы.

Но есть другой тип: жертва, которая смиряется с этой ролью. В таком человеке не только не пробуждается желание бороться, но наоборот, пройдя через психологическую идентификацию жертвы, он начинает высоко оценивать своего палача. Мол, значит, он силен, а я слаб, значит, надо ему подчиниться и т.д.

Что делается у нас? Ладно, была война, одна страна выиграла, другая проиграла. Но проигравшая сторона не должна позволять, чтобы ее общество психологически чувствовало себя жертвой. А что делают наши власти? Они агитируют: возлюби врага своего. Это самый страшный тип виктимизации – сознательная виктимизация. Дескать, давайте любить врага (который продолжает нам угрожать), мы с ними будем жить хорошо, раньше ведь так было.
 Да, находятся люди, которые говорят: "Мы же с турками хорошо жили". Но это очень примитивный подход, который как раз присущ образу жертвы второго типа. После первой Арцахской войны наша самооценка поднялась, мы поняли, что армянин может победить агрессора без посторонней помощи. Что усилило, укрепило нашу общую национальную самооценку. Сейчас же нас сознательно вгоняют в образ жертвы.

Обратите внимание, что пропагандирует власть. На первый взгляд, нечто хорошее – мир. Кто ж не любит мир? Все мы его хотим. Но если это не адекватно реальности, если твой враг говорит, что он тебя уничтожит, если издевается над тобой, как может восприниматься вся эта болтовня о мире? Наши власти сами способствовали тому, что враг вконец обнаглел и все говорит открытым текстом. И при этом не получает никакого ответа. Это значит, что мы уже очень глубоко погрязли в процессе виктимизации.

Тем не менее, в последнее время я все же вижу перемену общественных настроений. Все больше людей уже не выдерживают, не принимают существующее положение дел, понимая, что власть готовит им очередную напасть. Уже на первый план выходит тот тип жертвы, которая готова бороться, не смиряется, имеет чувство собственного достоинства.

- Именно это состояние виктимизации способствовало воспроизводству нынешней власти? Ведь нашлась значительная часть населения, которая на выборах проголосовала за Пашиняна. А чем обьяснить тот психологический феномен, когда люди, живущие в приграничных районах, говорят, что, мол, да, враг ежедневно стреляет, но им все равно хорошо, они любят Никола и лишь бы бывшие не вернулись. Да еще и при этом отмахиваются от очередной смерти солдата на границе фразой: "Ерунда, воду когда дадут"?

- На первый взгляд, это действительно парадокс, не имеющий объяснения. Но объяснение есть. Один из факторов – морально-нравственная регрессия людей. А она не за один день произошла. Такого типа процессы, проекты реализовываются серьезными центрами и рассчитаны на долгосрочный период.

На протяжении многих лет в нашем обществе происходила моральная регрессия. Мы давно говорим и пишем о том, что насаждается низкопробная культура, наблюдается засилье сект, снижается образовательный, духовный уровень. Ведь это все сыграло свою роль. Человек, который говорит: "Ерунда, что на границе погиб солдат, когда мне воду дадут?" - моральный ноль.

Есть такое понятие - "морально недозрелый". Мораль – не абстрактное понятие. В психологии оно изучено. Есть уровни развития морали: аналогично тому, как человек проходит стадии физического, интеллектуального, эмоционального развития, точно так же он проходит стадии морального развития. В основном люди находятся на среднем уровне. Но бывают такие, которые просто не достигают моральной зрелости. Или имеют ее в какой-то степени, однако в результате обстоятельств переживают регрессию.

На фоне реалий - когда постоянно стреляют, границы незащищены, тысячи погибших, сотни пленных, десятки тысяч инвалидов, Азербайджан демонстрирует неприкрытое хамство, а наши власти прогибаются и толкают вперед интересы турок и иных внешних сил, не обладая государственным мышлением, - человек попадает в беспомощное состояние и может войти в стадию моральной регрессии. "Я" имеет разные расширения: "я" – моя личность, "я", включающее в себя семью, родных, близких, любимых, при котором возникает осознание "мы", имеющее расширение также на национальном уровне. Когда происходят такие процессы, как сейчас, зачастую "я" ужимается, становится крайне эгоцентричным.

- Лишь бы меня не трогали, лишь бы у меня была вода, и мое дерево не засохло?

- Совершенно верно. Или: "Я заберу свою семью и уеду из страны, хотя и делал здесь "революцию". То есть ощущение "мы", ощущение своей страны, как части "я", размывается, и на передний план выходит психологическая самозащита на уровне личности: решить свои проблемы, а дальше будь что будет.

Мы всегда говорим, что в нас сильно ощущение семьи. Я очень высоко оцениваю роль семьи, но зачастую нам мешает этот уж слишком ярко выраженный "семейный эгоизм". Мешает видеть шире, мыслить системнее. Эта узость мышления ослабляет силу нашего "мы". Но есть и другой фактор: когда женщина из приграничного села говорит, дескать, ну и "пусть под носом стреляют, Пашиняни цава танем".

Здесь тоже срабатывает закономерный психологический механизм. Эти люди участвовали в революции, прыгали по площади, думали, что вершат историю страны, тогда как на самом деле были инструментом в руках инструмента. Потому что нынешнее марионеточное правительство – инструмент в чужих руках. И народ использовали в качестве инструмента. Но человеку очень трудно принять, что его обманули, использовали. И многие просто отвергают реальность – это для них тоже защитный механизм. Они не столько Пашиняна защищают, сколько сами себя, свое "я".

Отсюда все эти разговоры типа "Никол не виноват, виноваты бывшие, забросившие проблему в карман Никола". Это типичное искажение мышления, неспособность адекватно выявить причинно-следственные связи. Более интеллектуально развитые люди легче принимают ошибки. Если человек психологически самодостаточен, он не будет упорно стоять на своем, не принимая очевидную реальность. Он скажет: "Да, я ошибся".

Еще одни нюанс: параллельно со снижением образовательного, культурного уровня, в уши людям вливалась всякая псевдодемократическая дребедень. Что в итоге возникло? "Я имею право на собственное мнение". Каждый имеет право на собственное мнение – очень лестно, не так ли? Но извините, когда речь идет о профессиональной сфере, вы не имеете права на собственное мнение. Мы можем говорить о погоде, кому какая нравится, и не соглашаться друг с другом. Но если я в разговоре с нейрохирургом начну высказывать свое мнение в плане того, как ему надо оперировать, ничего хорошего из этого не выйдет. И здесь я однозначно не имею права на собственное мнение.

Чем наше время уникально? Кроме всего прочего, тем, что люди ни во что не ставят мнение профессионалов. С самого начала так называемой революции профессионалы в разных сферах объясняли, какие процессы идут в мире, какие новые технологии войн и революций используются, и что применяются они конкретно на нас.

- Но кто их слушал?

- Не слушали. У нас ведь каждый имеет право на собственное мнение. "Революционерам" говорили: "Вы забыли, что у вас на границе дети стоят"? Они отвечали: "Вы нас специально войной пугаете, это все бывшие, "лапаман" (властная кормушка – З.Г.), и т.д.

Я бы хотела также акцентировать насаждаемый сегодня фактор страха. Кстати, в том, что многие на последних выборах повторно проголосовали за Пашиняна, этот фактор сыграл немалую роль. Люди всегда зависят от тех, кто у власти, – зависят работой, зарплатой. И страх все это потерять нельзя игнорировать, когда мы пытаемся понять, что произошло.

Многие из тех, кто был против, проявили конформизм в духе "а что решает мой голос"? Плюс все эти размахивания молотком, оскорбления, поношения, сопровождавшие предвыборную кампанию властей, тоже сделали свое дело в насаждении атмосферы страха. Пугали тем, что "бывшие вернутся", - насаждение животного иррационального страха и ненависти по отношению к бывшим вообще заслуживает отдельного разговора.

Другой страх – ловкая манипуляция властями тезисами войны и мира. Они говорят: "Мы начинаем мирную эру". Не обращают внимания на то, что над ними глумятся. Однако посмотрите, какой тонкий манипулятивный механизм здесь работает. После войны, огромных потерь, жертв, крови, люди еще больше ценят мир. И многие, пребывая в образе жертвы – той самой, которая смирилась с этим образом, говорит: "Пусть делают что хотят, лишь бы не было войны, лишь бы не стреляли". Это тоже не адекватное ситуации мышление, но под действием страха оно доминирует. И власти этим пользуются, пугая, дескать, не будет нас, будет война. Тогда как на самом деле все идет к войне именно при них.

Войнам надо сопротивляться, а не пугать народ, особенно, когда враг у тебя под боком, уже у тебя дома, и говорит: "И Сюник мой, и Севан мой, и Ереван мой". И власти в своей "мирной повестке" фактически соглашаются с этим.

- Есть выход из такого психологического состояния?

- Есть. Люди могут настолько ясно почувствовать угрозу, реальную опасность, - и в этом, кстати, нам помогают публичные заявления того же Алиева, Эрдогана, - что начнут пробуждаться. В контексте пробуждения также очень важен анализ прошедшей войны, запланированной противником с превосходящими в 8 раз силами как блиц-криг.

Иностранные эксперты в один голос утверждают, что с военной точки зрения армяне не должны чувствовать себя побежденными, и что это было больше политическое поражение. Потому что по всем законам войны армяне не должны были столько продержаться. Особенно когда небо было уже незащищенным, потому что враг знал заранее куда бить, чтобы уничтожить наши средства ПВО. Враг по всем параметрам был куда лучше подготовлен, и то, что наши столько времени сопротивлялись, считают феноменом. Если бы не было предательства, еще неизвестно, чем бы дело закончилось. А если бы противником был один Азербайджан, тем более.

Это было политическое предательство, а армяне как были воинами, так и остались. Я это говорю потому, что нам надо трезво оценить реальность, выйти из образа жертвы, остановить насаждаемый процесс виктимизации, вновь обрести чувство собственного достоинства, акцентировать героизм воинов…