АРЕСТ КАК СРЕДСТВО НАКАЗАНИЯ И ПЫТКИ НЕПОКОРНЫХ

После смерти в зале суда продюсера Армена Григоряна у представителей общественности, оппозиционных деятелей, юристов и правозащитников возникло много вопросов к Пашиняну. Но он на них так и не ответил. Либо не услышал. Либо не доложили. Либо сказать нечего. Либо считает, что ничего особенного не произошло.

ОДНАКО САМОЙ БОЛЬШОЙ ОШИБКОЙ ПАШИНЯНА И ВЛАСТИ В ЦЕЛОМ ситуации было бы изображать в данной, что ничего особенного не произошло и не происходит, это есть временные неприятности, а проблем в общем нет. Но как говорил Х. Маккей: "Вы не можете решить проблему, пока не признаете, что она у вас есть". А вот признать это властям очень сложно. Потому что в таком случае надо как-то объяснить, почему, как справедливо отмечает группа "Альтернативные проекты", армянское правосудие превратилось в доктора Менгеле - чудовищного убийцу с чувством формальной законности и безнаказанности.

Почему арест у нас стал не только карательным инструментом, но и машиной для убийства? Почему эксперты из "Альтернативной группы" вынуждены констатировать, что "в Армении имеются следователи, прокуроры и судьи, которым не важно, за какое деяние человека, как правило, подвергают аресту, каковы основания их содержания в тюрьме. Речь, к примеру, идет о состоянии здоровья арестанта. Главное - выполнить политический заказ".

Как говорится, все, кто садится на ежа, сразу начинают думать только о собственной заднице и никому не приходит в голову подумать о еже.

Устойчивая практика следственных органов при режиме Пашиняна избирать в качестве меры пресечения преимущественно взятие под стражу (что делается как бы по умолчанию, а как же еще?) столь же устойчиво санкционируется судами. От этого в общем числе подследственных доля тех, кто находится в предварительном заключении, чрезвычайно велика.

Говоря о пристрастии органов следствия к данной мере, обычно называют две причины. Во-первых, везде большую силу имеют традиции, к карательной машине это тоже относится. Хотя взятие под стражу не было в советской практике единственной мерой пресечения, преимущественной она была всегда.

Во-вторых, взятие под сражу существенно облегчает работу следователя. От психологически раздавленного арестом человека, находящегося в таком печальном месте, легче получить нужные показания, чем от человека, находящегося на свободе и обладающего большими умственными и нравственными силами к сопротивлению.

Отрицать значение двух названных мотивов было бы странно, но ни в коем случае нельзя сводить всю проблему исключительно к этим двум. Потому что, а это самое важное, при Пашиняне арест превратился в инструмент пытки человека и возмездия. И разве случайно, что данная мера применяется особенно в тех делах, которые явно "шиты", не имеют доказательной базы и развалятся еще в процессе следствия?

На нашей памяти немало подобных "шитых" уголовных дел, которые рассыпались так и не дойдя до суда. Сначала меняли следователя, потом о деле на время "забывали", не проводя никаких следственных действий. Затем адвокаты доказывали, что подозреваемые чисты перед законом: не то что состава - события преступления, оказывается, не было. То есть трофеи, добытые следствием, были разочаровывающе скромными.

Ну что ж, посадить по закону тебя мы действительно не можем, но зато накажем как оппонента власти, избрав в качестве меры пресечения взятие под стражу. И пусть состояние твоего здоровья несовместимо с арестом, как это было с Манвелом Григоряном, Арменом Чарчяном, Агваном Овсепяном, Нареком Манташяном и со многими другими. Это не имеет никакого значения, ты должен быть наказан именно арестом. Ведь такой спущен приказ от самого Пашиняна!

НЕ ИМЕЮТ АБСОЛЮТНО НИКАКОГО ЗНАЧЕНИЯ И ТВОЯ ЛИЧНОСТЬ, заслуги перед страной и народом. Подобного, кстати, не было даже при большевиках. Тогда многие представители дореволюционной элиты решительно не поддавались перевоспитанию, хотя ко многим из них неплохо относились. Философа Николая Бердяева, например, после допроса, который вел лично Феликс Дзержинский, даже доставили домой на автомобиле. Время было позднее, на улицах свирепствовал бандитизм, Феликс Эдмундович беспокоился за здоровье Николая Александровича...

И еще, любезный Никол, раз уж пошел у нас такой задушевный разговор о правосудии, хочу спросить: почему многих твоих политических оппонентов продолжают "держать под подозрением"? Если уголовно-процессуальный закон знает два варианта решения судьбы человека, которому предъявлены какие-то обвинения (есть доказательства в совершении тяжкого преступления - сиди в тюрьме, нет улик - уголовное дело прекратить), то в настоящее время у нас чрезвычайно распространен третий вариант - держать под подозрением.

То есть из-под стражи человека через несколько месяцев освобождают, но дело в отношении него не прекращают, обвинение не снимают, а держат под подозрением сколь угодно долго. Почему и на каком основании?

А как объяснить от обстоятельство, что у нас сегодня стали наказывать людей, скажем, за записи в Фейсбуке, сделанные месяцы или даже годы назад? Можно - по принципу dura lex sed lex - принять самые жесткие цензурные меры. Но цензура карает здесь и сейчас. Неправильно написал о властях - получи. Тогда как пашиняновский главлит карает сейчас за давно высказанные мысли, перелопачивая старинные мегабайты в поисках крамольных высказываний.

В советские времена такого не было: или тебя покарают по свежим следам, или вовсе не покарают. Все-таки было представление о сроке давности и о том, что карательные нормы не имеют обратной силы. Тогда как теперь у нас они ее вполне поимели - маленькая разница, но как интереснее стало жить!

НО НЕ БУДЕМ БОЛЬШЕ О ПЕЧАЛЬНОМ. ПОГОВОРИМ О ГРУСТНОМ. Замечательный русский юрист А.Ф. Кони более ста лет назад писал: "Твердая государственная власть зиждется на уважении к закону. Как бы хороши ни были законы, но там, где власть государства сама будет относиться к ним поверхностно, где представители ее вместо осуществления закона будут действовать по своему произволу и злоупотреблять дарованной им властью; где гражданин будет знать, что норма деятельности определяется не законом, а усмотрением лиц "власть имущих", там не может быть истинной свободы, истинного порядка и того, что составляет поддержку всякого общества - уважения к закону. Власть не может требовать уважения к закону, когда сама его не уважает".

Власть Пашиняна плевать хотела на законы. Зачем ей лишний геморрой? Так что, сограждане, не трясите Конституцией и Декларацией прав человека под носом у ее представителей - могут неправильно понять и применить табельное оружие. Я вас не убедил? Может, и не убедил, но помните, во всяком случае, что я вас предупредил.

Не люблю заниматься предсказаниями, неблагодарное это занятие. Не зря Данте поместил предсказателей в один из самых страшных кругов ада, заперев им губы на замок. Но, похоже, армянское правосудие действительно скоро превратится в доктора Менгеле. Безобразие не может длиться долго, через некоторое время оно становится в порядке вещей.