ПОЧЕМУ ЭРДОГАН В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ ПОДДЕРЖАЛ ПУТИНА?

После того как президент России Владимир Путин на Восточном экономическом форуме, касаясь темы вывоза зерна из б. УССР, заявил, что нас «просто кинули», что в итоге оно отправлено не в развивающиеся страны, как предполагалось, а в богатые европейские государства (самым нуждающимся странам отправлено только два судна, хотя всего кораблей было 87), что он намерен «посоветоваться и с Эрдоганом», на эту реплику быстро отреагировал президент Турции.

ОН СОГЛАСИЛСЯ СО СЛОВАМИ РОССИЙСКОГО КОЛЛЕГИ О ТОМ, что зерно из портов б. УССР идет не в беднейшие страны, а в Европу, отметил, что «на данный момент при отгрузке зерна нет партии из России», и сообщил, что обсудит этот вопрос с Путиным в Самарканде, где 15 и 16 сентября пройдет саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

В США попытались парировать эти тезисы. The New York Times стала объяснять ситуацию тем, что суда везут зерно, закупленное по коммерческим контрактам, а представители ООН заявили, что «коммерческая торговля играет роль в стабилизации рынка, даже если она не касается стран, которые сталкиваются с нехваткой продовольствия», и что, мол, «снижаются мировые цены».

Тут есть некоторая доля истины. В России пока действуют внутренние меры, которые ограничивают поставки зерна на мировые рынки, — экспортные пошлины. Дает о себе знать и крепкий рубль, который негативно влияет на экспорт, но также и общее падение цен на мировом рынке, в том числе из-за поставок продукции из б. УССР в рамках зернового коридора. Эксперты полагают, что ситуация может измениться, так как зерновая сделка ограничена сроком в три месяца.

Но дело в том, что проблема вывоза зерна из б. УССР активно и некорректно использовалась коллективным Западом в качестве одного из инструментов информационной войны против России. Теперь же, как заявил на Совете Безопасности ООН представитель России Василий Небензя, Москва «может не продлить зерновую сделку, потому что за все время страна не смогла вывезти ни одного судна с продовольствием из своих портов».

Тогда в каком контексте будет обсуждаться эта проблематика при личной встрече Путина и Эрдогана в Самарканде? Возможно, что сделку не станут прерывать, исходя из того, что к концу года ожидается рост цен на зерно и рост экспорта российского продовольствия. Но это только вероятный сценарий, поскольку тут присутствует и интерес Турции, в портах которой происходит перезагрузка зерна, и часть его приобретается турецкими компаниями.

В то же время наверняка в Самарканде Путин и Эрдоган будут обсуждать и кризис на территории б. УССР. Президент Турции уже выступил по этому поводу с важными заявлениями. По его словам, Запад «проводит политику, основанную на провокациях», и «не похоже, что кризис скоро закончится».

Если продолжить эту мысль Эрдогана, то близкое к правительству Турции издание dikGAZETE утверждает, что б. УССР «ждет развал». Раньше Турцию в кулуарах НАТО убеждали в том, что Западу удастся использовать Киев для развала России и нужно готовиться к переделу ее «наследства». В этой связи в некоторых турецких СМИ описывались уже набившие политическую оскомину исторические сценарии с претензиями Турции на Закавказье, Среднюю Азию и, конечно, Крым.

А НА ЧТО МОЖЕТ ПРЕТЕНДОВАТЬ ТУРЦИЯ в случае развала б. УССР? На получение определенных преференций за ее политику отказа от антироссийских санкций, посреднические усилия в кризисе с б. УССР и сохранение высокого уровня в торгово-экономическом сотрудничестве?

Маловероятно, что турки рассчитывают на получение части «пирога», но рассчитывать на поддержку России в решении некоторых своих ближневосточных и средиземноморских проблем они как бенефициары кризиса в б. УССР могут. Как ни крути, но в политическом сознании турок силен синдром имперского прошлого, и в душе они понимают стремление России укрепиться на постсоветском пространстве. Поэтому один из главных смыслов турецкой дипломатии в том, чтобы создать ситуацию, при которой удастся использовать в своих интересах геополитические и другие ресурсы России. В 1920-х годах этого удалось добиться Мустафе Кемалю.

Получится ли сегодня такое у Эрдогана, который демонстрирует свою суверенность и защищает собственные национальные интересы?

Анкара сохраняет реальные возможности для укрепления своего регионального влияния с опорой на Россию, у которой к Турции нет территориальных претензий, но есть свои немалые геополитические интересы. Так что предстоящий диалог Путина и Эрдогана в Самарканде обещает быть насыщенным и интересным.

Станислав ТАРАСОВ

Regnum