РУБЕН ВАРДАЗАРЯН НЕ НАДЕЕТСЯ НА НОВОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ

Одним из важных правовых событий января стало возобновление уголовного производства по делу о скандальной записи беседы между бывшим председателем Высшего судебного совета Рубеном Вардазаряном и теперь уже бывшим исполняющим обязанности главы ВСС Гагиком Джангиряном. Решением заместителя генпрокурора Артура Погосяна постановление следователя Следственного комитета о прекращении производства было отменено (как и еще нескольких вынесенных в рамках следствия постановлений), а само дело передано на расследование в Антикоррупционный комитет.

НАВЕРНОЕ, НЕТ НЕОБХОДИМОСТИ НАПОМИНАТЬ, ЧТО РЕЧЬ ИДЕТ об опубликованной на пресс-конференции 20 июня прошлого года Рубеном Вардазаряном сенсационной аудиозаписи своего разговора с Гагиком Джангиряном и еще одним бывшим членом ВСС Степаном Микаеляном. Джангирян, активно используя ненормативную лексику в адрес Пашиняна, уговаривает собеседника добровольно подать в отставку под гарантии того, что он таким образом избежит уголовного преследования. На фоне ресторанной музыки звучит беседа, в которой Джангирян, ссылаясь на свой возраст и жизненный опыт, со ссылкой на премьер-министра, настоятельно советует Вардазаряну добровольно уйти с поста председателя ВСС, красочно расписывая, что после этого у него все будет просто супер. Судьей он, во всяком случае, останется.

Позже в телевизионном эфире Джангирян спокойно признается, что, действительно, вел переговоры с Вардазаряном об отставке, выступая в роли посредника. А так как Вардазарян – крепкий орешек и задача была не из легких, то он применял к собеседнику «психологические приемы». Видимо, так Джангирян пытался оправдать циничный и разнузданный тон разговора.

Однако уже 1 июля и.о председателя ВСС скоропалительно подает в отставку с официальной версией «по состоянию здоровья». А в Следственном комитете на основании аудиозаписи возбуждают уголовное дело, которое спустя считанные месяцы, в декабре прекращают, так как следственный орган состав преступления не усмотрел.

За это время в качестве свидетелей были допрошены Степан Микаелян, а также члены ВСС Сергей Чичоян и Виген Кочарян. Что касается главного участника этой истории Гагика Джангиряна, то он отказался и от дачи показаний, и от очной ставки с Вардазаряном. Следствие, приняв желание Джангиряна за основание, удивительным образом не стало настаивать, и проводить соответствующие мероприятия.

Рубен Вардазарян, в свою очередь, подал в генпрокуратуру протест, требуя отменить постановление о прекращении производства. Он указал на то, что следствие было проведено не в полном объеме, имеется ряд недочетов. Но, как выяснилось, еще до получения его протеста, генпрокуратура по собственной инициативе отменила постановление СК, перенаправив дело в Антикоррупционный комитет.

Отметим, что параллельно с делом о записи в Антикоррупционном суде идет слушание по делу, в котором Р. Вардазарян обвиняется по статье 332 УК РА в воспрепятствовании осуществлению правосудия с использованием служебного положения. Уголовное преследование было возбуждено на основании заявления бывшего судьи Андраника Симоняна, вскоре после этого переместившегося в кресло заместителя директора СНБ. Все обвинение строится опять-таки на основании разговора между Вардазаряном и Симоняном, тайно записанного последним. Он также дал показания против Вардазаряна, на основании которых немедленно возбудили уголовное дело, а главу ВСС без преодоления его неприкосновенности привлекли к уголовной ответственности.

В деле экс-главы ВСС очевидны двойные стандарты. Тайно сделанная запись и показания в двух случаях интерпретируется совершенно по-разному: Вардазарян немедленно, с допущением процессуальных нарушений, становится обвиняемым, а спустя несколько месяцев – подсудимым, а в отношении Джангиряна ничего подобного не происходит.

Рубен Вардазарян считает обвинение в его отношении политическим преследованием. По его словам, декабрьское решение о прекращении уголовного производства по аудиозаписи не стало для него сюрпризом. Кстати, сам он не получил статуса потерпевшего по данному делу. Особых надежд на новое расследование он не возлагает, полагая, что до суда оно, скорее всего, не дойдет, а будет через какое-то время прекращено по второму кругу.