ДОЛЖНЫ БЫТЬ СТРУКТУРНЫЕ, СТРАТЕГИЧЕСКИЕ, КАДРОВЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ

- Г-н Месробян, в связи с предстоящими президентскими выборами в Армении вы как эксперт в области управления какие можете дать прогнозы?

- С точки зрения управления очередные выборы президента Армении отнюдь не являются чем-то знаковым в контексте всей новейшей истории страны. В этом я абсолютно убежден. Выборы станут еще одним актом воспроизводства существующей системы управления. Учитывая периодичность подобных актов воспроизводства политической системы и вообще системы управления в Армении, нам следовало давно уже обнулить все свои ожидания. Ибо эти выборы, как и предыдущие, имеют целью легитимизацию акта воспроизводства системы управления – иной цели нет. Между тем тот факт, что в декабре прошлого года рухнуло так называемое политическое поле Армении, где так называемые партии с так называемыми лидерами окончательно показали свою несостоятельность, говорит о том, что появляется надежда…

- Надежда на что?

- На то, что наши сограждане станут более реалистично оценивать происходящие процессы, поменьше слушая политических деятелей, которых нельзя назвать иначе, как "погашенными облигациями". Как известно, погашенные облигации могут быть красивыми, привлекательными, но никакой функциональной значимости они по определению иметь не могут. А Армении нужны функциональные изменения. Почему? В теории управления есть принцип: если что-то не приносит успеха, значит это "что-то" надо менять обязательно. Очевидно, что в контексте развития государства Армении мы не имеем качественных результатов. Рост и развитие – не одно и то же. Когда власти гордо объявляют о прогрессии тех или иных цифр, речь идет именно о росте, но не о развитии. Ибо если мы хотим понять, есть у нас развитие или нет, достаточно провести небольшое исследование: посмотреть структуру импорта и экспорта, структуру расходной и доходной части бюджета и структуру ВВП. Подобное исследование засвидетельствует неоспоримый факт: за более чем 20 лет существования независимой Армении качественных изменений нет. В лучшем случае в какие-то периоды у нас бывает рост, но не развитие.

- Стало быть, если система управления не развивается, ее надо менять. А что именно менять и что может стать индикатором перемен?

- Дело в том, что в Армении, как и во многих государствах постсоциалистического пространства, на протяжении многих лет действовал и, к сожалению, победил принцип отрицательной селекции. То есть в пирамиде власти чем выше уровень управления, чем выше должность, тем больше вероятность, что на эту должность будут претендовать и назначаться не соответствующие этой должности люди. Один из признаков трансформации системы управления для Армении будет заключаться в изменении отрицательной селекции на положительную. Есть и другой индикатор изменения системы управления… В управлении запрещено принимать какие-либо решения при отсутствии четко разработанной и принятой стратегии и цели управления. Простой вопрос: какую страну мы хотим строить? Иными словами, какая страна строится в результате 20-летнего управления? Кто-нибудь может четко и ясно ответить на этот вопрос, не прикрываясь декларативными лозунгами о всеобщем светлом будущем? Например, должна Армения входить в какие-то блоки или нет? Вспомним Швецию или Швейцарию, которые объявили себя нейтральными государствами, не входящими ни в какие блоки. Это концептуальный вопрос. Мы изначально должны определить: или мы входим во все блоки, или никуда не входим, или отдаем предпочтение одному блоку. Подобный параметр нигде не указан. Все наши стратегические документы больше напоминают свод тостов. Потому что в них не материализована в смысле формулировки цель и не прописан механизм ее достижения. Должна Армения, например, иметь наукоемкую экономику или не должна? Если должна, то с какой структурой? И чего мы добились?

- Речь идет о конкретной документации, в которой нашло бы отражение то, что сделано?

- Вот именно. Иначе все остается на уровне свода тостов. Я изучал 11 стран, которые после Второй мировой войны сделали качественный рывок как в системе управления государством, так и в экономике. Среди них Сингапур, Израиль, Вьетнам, Китай, Индия, Бразилия и т.д. И вот что интересно: во всех странах после того, как принимается решение материализовать определенную стратегию, через 10 лет появляются результаты. Это закономерность – при условии, если стратегия принимается и начинает выполняться, а не декларируется. Китай с населением в полтора миллиарда по всем параметрам на много порядков больше Армении. То есть это более инерционная, тяжелая система. Но в Китае переходный этап длился 10 лет, а у нас уже 20 лет прошло, а он все никак не закончится. Если государство, в котором требуются структурные изменения, за 10 лет не переформатируется, значит там идет воспроизводство старой системы и на самом деле нет никаких стратегически базовых ориентиров. У нас нет структурных, стратегических и кадровых изменений – вот в чем проблема.

- Вы сказали, что рост и развитие – не одно и то же. Но разве структурные изменения не могут выражаться в тех же цифрах? Например, экспорт резко возрастает, и это уже можно констатировать как структурные изменения...

- Можно, безусловно, констатировать в данном случае структурные изменения при условии, если экспорт, резко возрастая, имеет качественно другую структуру. В России тоже экспорт резко подскочил, но качественных изменений при этом не произошло. Россия как была сырьевой страной, такой и остается. В Ирландии же, например, порядка трети экспорта приходится на IT область – это уже совсем другое качество. Если мы являемся экспортерами сырья, о качестве говорить не приходится.

- Что же нам нужно для того, чтобы структурные изменения произошли? То есть что нам нужно в первую очередь, и зависит ли возможность и скорость трансформации от каких-то конкретных людей или групп?

- Система управления меняется тремя способами. Первый – когда правящая элита в лице руководителя страны, осознавая необходимость перемен, начинает разворачивать государство в сторону эффективной системы управления. Классические примеры - Китай, Сингапур. Судя по нашему опыту последних двух с лишним десятков лет, нам подобное не светит. Второй способ – революция. Это тоже нам не грозит. У армян вообще исторически вероятность социального бунта очень низкая. Третий же способ изменения системы управления заключается в консолидации и кристаллизации людей, обладающих качествами истинной элиты, которые могут, готовы и хотят изменить существующее положение, направив страну по пути развития.

- Вы имеете в виду процесс создания альтернативной структуры власти?

- Да. Постепенно входя в конкуренцию с официальной властью, она берет у нее эстафетную палочку и начинает внедрять альтернативную структуру управления в государство.

- А кто эту эстафету добровольно отдаст, особенно учитывая заразность и, самое главное, преемственность принципа отрицательной селекции? Вы сами в это верите?

- Согласен с вами в том, что добровольно эстафету никто, конечно, не отдаст. Между тем любая система управления, работающая исключительно в режиме воспроизводства, по объективным причинам слабеет. Ибо она работает в режиме сохранения, а не развития. Так рухнули Древний Рим, Ассирия, Древний Египет, Австро-Венгрия. Процесс ослабления идет вниз, и когда параллельно создается новая альтернатива, идущая вверх, в точке пересечения сначала де-факто, а затем и де-юре происходят изменения системы управления. В Армении уже начались процессы обновления, и длятся они примерно полтора года. То, что 20 лет декларировалось так называемыми оппозиционерами, не дало даже ничтожно малого результата. На всем этом оппозиционном политическом поле можно поставить жирный крест. И что самое интересное - в декабре 2012 это самое политическое поле добровольно на себе поставило крест. Мы столкнулись с классическим примером того, что система, которая сама себя воспроизводит, рано или поздно рушится. Полтора года началось появление граждански активных групп по той или иной конкретной проблематике. И согласитесь, эти маленькие пока еще группы начинают регистрировать весьма конкретные победы. Вспомним хотя бы ту же историю с павильонами на Главном проспекте в Ереване – ведь это локальная, но конкретная победа гражданских активистов. А таких примеров можно привести уже множество. Если учесть, что за 20 с лишним лет ни глобальных, ни локальных побед "погашенные облигации" в лице оппозиции не давали, то здесь перемены налицо. Граждански активных групп становится все больше и работают они в самых разных направлениях. Вообще Армению можно считать классическим государством, доказывающим правильность законов управления. Политическая система шаг за шагом показывала свою несостоятельность, и, повторюсь, в декабре прошлого года она приказала долго жить. Но за год-полтора до этого начал набирать обороты альтернативный процесс, который уже дает конкретные результаты.

- Что будет дальше?

- Логическим продолжением станет то, что соотношение влияния между политическим полем и системой управления будет продолжать слабеть и уже слабеет, а влияние активных гражданских сообществ, то есть альтернативной структуры власти, будет усиливаться. Разрушение системы политического поля – одно из проявлений того, что вся система управления государством находится в стагнации. В то же время мы видим, что активизируются гражданские движения. Эти два процесса не видеть уже невозможно - они идут на наших глазах. Можно сказать, что самый поздний срок, когда в Армении начнутся качественные позитивные перемены, – 2-3 года…