ЧЕЛОВЕК БОЛЬШОЙ ДУШИ

Исполнился 141 год со дня рождения крупнейшего физиолога, ученика первого русского лауреата Нобелевской премии в области физиологии и медицины Ивана Павлова, генерал-полковника медицинской службы академика Леона ОРБЕЛИ.

Лето 1882 г. семья видного судебного чиновника Абгара Орбели проводила в одном из красивейших уголков Армении с поэтическим названием Цахкадзор ("ущелье цветов"). Здесь 7-го июля в семье Орбели родился сын, названный Левоном (Леон).

"Я УБЕЖДЕН, ЧТО НАЧАЛО ЖИЗНЕОПИСАНИЯМ ВЫДАЮЩИХСЯ ДЕЯТЕЛЕЙ культуры и науки должно быть положено теми, кто знал их живыми, слышал их страстную речь, кто видел, как они трудятся, одним словом, теми, кто дышал с ними одним воздухом. Я видел, как он творил, слышал, как он учил, наблюдал, как жил, как относился к людям, как создавал свою разросшуюся впоследствии школу. Для каждого, кто общался с Орбели, он дорог не только как ученый, но и как замечательный человек, обладающий исключительным обаянием", - писал известный физиолог, эндокринолог Л.Г.Лейбсон.

Задача этой статьи раскрыть - его душевный облик и передать наиболее характерные черты личности. Писем, адресованных Орбели, огромное количество, и более тысячи их сохранилось. В них проявляется отношение к нему окружающих. Носят ли обращения к нему официальный тон или дружественный характер, заискивают перед ним или искренно любят, живет ли он заботами других, откликнулся ли он на просьбу или оказался к ней глух - все это помогает проникнуть в глубину его души.

В своих воспоминаниях ученица Орбели Н. Галицкая пишет,- "Леона Абгаровича обвиняли за его любовь к ближнему, в этом человеке сочеталось все - и величие, и простота, и безумная, всепоглощающая время работа. Все было дано этому большому человеку, он никогда не боялся уронить свое достоинство, делал все, что делают люди, но никто, никогда не смел даже подумать, чтобы быть с ним непочтительным. Мы всегда ощущали его величие, его особенность и были полны к нему уважения. От него мы уходили как-то обновленные, словно омыли себя в светлом чистом источнике, и мы ничего не боялись, жили как в каком-то оазисе и думали, что везде так. При нем немыслима была фальшь, подлость, подсиживание, выживание своего товарища, даже намек на это сразу им пресекался.

Неоценимо было участие Орбели в судьбах людей, пострадавших безвинно. Он бесстрашно хлопотал за несправедливо наказанных в сталинское время своих сотрудников. Для их защиты помимо доброй воли нужна была и большая смелость. Все боялись это делать. А он хлопотал, доказывал, что знал человека всю жизнь, ручался за него головой, и даже больше того, мог поехать к высланному. Где найдешь таких бесстрашных прямолинейных людей? Он помогал всем – слушателям академии, аспирантам, коллегам и совершенно незнакомым людям.

Орбели бывал порой несправедлив к людям. Конечно, он был живым человеком, и было бы оскорбительно для его памяти изображать его непогрешимым. Бывали случаи, когда он слишком долго помнил о некрасивом поступке, но академик редко впадал в гнев, и как правило гнев его был обоснован. Он умел сдерживать себя и проявлять к людям неизменное внимание и терпимость.

 ТРУДНО ОПИСАТЬ НЕСКОЛЬКИМИ СЛОВАМИ ОБРАЗ "ВЕЛИКОГО ЧЕЛОВЕКА", такого, как Орбели. Его имя было окружено легендами, хотя в них больше правды, чем вымысла. О вышесказанном свидетельствуют многочисленные письма к Орбели, хранящиеся в фондах дома-музея братьев Орбели, и доказательство этому - история одного письма.

В 1957 году к Леону Орбели обратился за помощью совершенно незнакомый человек, инвалид Отечественной войны I группы, пенсионер Министерства Обороны СССР – Харин Петр Ефимович, проживающий в городе Иркутск, поселок Кузьмиха, Ангар ГЭС строй, ул. Бородина д.54.

28 июля 1957 г.

Мне 39 лет, я инвалид Отечественной войны I группы, получаю пенсию 748 рублей в месяц, состав семьи 5 человек: я, жена и трое детей. Дети ученики. Старший пойдет в 10 класс, а младшие сын и дочь в начальные классы.

С 1937 года взят был в Армию и вышел в 1947 году, из них 4 года на фронте, 4 раза ранен. В войну был командиром танка, командиром взвода и командиром роты. Передвигаюсь в настоящее время на костылях. Меня оперировали 16 раз. Все здоровье отдал Родине. Имею правительственные награды. Материальное положение семьи очень тяжелое. Пенсии не хватает на прожиточный минимум. Дети не имеют ничего из обуви и одежды, а купить я не в состоянии. Если бы я мог работать, конечно, я их обеспечил бы. Дети мои ведь также имеют право на человеческое житье, за это я защищал их от фашизма. Областной военкомат ежегодно кроме пенсии выдает мне единовременное пособие в 300 рублей, но все равно на эту сумму 3-х не оденешь, ибо всё еще дорого. К зиме у всей семьи нет ни валенок, ни теплой одежды, а хочется детей вырастить и подучить - это святая моя обязанность. Вы человек большой, дорогой академик, а значит и простой. Мне для самого ничего не нужно, я прошу ради детей, они не виноваты, они хотят жить и мне их жаль. Мне очень стыдно, я пишу против веления сердца.

 С уважением П.Е Харин

30 августа 1957 г.

Дорогой Леон Абгарович,

Разрешите мне простому человеку поздравить Вас с днем 55-летия Вашей научно-педагогической деятельности на благо нашего народа, с днем 75-летия со дня рождения и с получением высокой правительственной награды ордена Ленина и от всего чистого сердца пожелать Вам крепкого здоровья.

Вы поймете меня, дорогой академик, что я, моя жена и мои дети желаем Вам еще долгих лет жизни. Спасибо и еще раз спасибо. Благодарим от всей души за искреннюю заботу о наших детях. Никогда они этого не забудут. Если можете, объясните мне хотя бы в двух словах, для меня непонятно, как и что. Я написал академику Орбели - физиологу оказалось как-то, что письмо мое еще попало к Орбели и тоже к академику, только не знаю по какой науке. Если я не ошибаюсь два академика Орбели - родные братья или нет. Если можно, ответьте мне, очень прошу Вас. Я получил от академика Иосифа Абгаровича перевод в 400 рублей и от Вас, Леон Абгарович 500 рублей. Вот на эти деньги мы поехали в Иркутск с женой, взяли обоих сынов и купили им по валенкам.

Все Ваши деньги до копейки мы израсходовали на детей. Сыны мои сияли от счастья, они были на вершине блаженства. Так разве они и мы с женой можем забыть Вас?

Леон Абгарович, мой старший сын закончил школу и получил аттестат зрелости. Его зачислили на первый курс Горного факультета. Сын и я очень довольны, он приложит все силы, чтобы учиться только хорошо, как-бы это трудно ни было, в этом он дал слово и просил меня сообщить Вам, что будет учиться, как учился академик Орбели. Так вот, он мне задал вопрос: "Папа, ты разве знаком с академиком Орбели и почему тебе прислали деньги, ты просил?" Я конечно рассказал правду, как есть. Он мне сказал: "Папа, это не хорошо!" Я ему ответил: ‘'Сын мой, конечно это нехорошо, но это честно, открыто и правдиво, у меня не было выхода, а я не знал как выйти из тяжелого положения, мне было тяжко, совесть моя говорила "не надо", но я это сделал ради вас и когда-нибудь, если в жизни придется тебе встретить в будущем человека по фамилии Орбели и этот человек будет нуждаться в помощи, ты обязан разделить все, снять свою последнюю рубашку и отдать если это нужно будет, но отплати".

Еще раз спасибо Вам за помощь от всей моей семьи. Сейчас у обоих моих сынов все необходимое почти есть. Сами мы с женой не обращаем на себя внимание, мы живем только для детей.

С уважением П.Е Харин

25 ноября 1957 г.

Уважаемый Леон Абгарович, если когда-нибудь, может быть случайно заедете в наши Палестины, может быть кто-нибудь из Вашей семьи заедет посмотреть первенец Гидростанции, а я живу в самом сердце ГЭС, прошу убедительно заехать ко мне. Вся моя семья будет очень рада. Это великая честь для нас. Вообще кто заедет в наши края из Вашей фамилии, прошу посетить инвалида Отечественной войны. Я буду очень рад и все что буду иметь угощу от чистого сердца и всей души. Еще раз желаю Вам здоровья, берегите его. Вам ведь, Леон Абгарович, 76-й год пошел.

С уважением П.Е.Харин.

ИНТЕРЕСНО СОБСТВЕННОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ ЛЕОНА ОРБЕЛИ НА ЭТУ ТЕМУ. Выступая в 1957 году во время чествования в связи с 75-летним юбилеем, он говорил, что родился в рубашке, что ему с самого детства, всю жизнь везло. Прежде всего родители, которые были действительно замечательными и дали много, братья, без контакта с которыми в течение всей жизни не было бы..., гимназия (учителя, привившие...) - все замечательно, но в чем же главное счастье? "В том, что на протяжении всей своей жизни я довольно часто и много имел возможности делать людям добро".

Какая же потребность в добре должна быть у человека, если возможность его делать составляет основное счастье жизни!

Пусть эти воспоминания о нем будут светлой памятью корифею мировой науки, мыслителю, мудрому ученому, человеку с отеческой добротой, который всю жизнь стремился к подавлению в себе и других свойства, названного И.П. Павловым "рефлексом рабства".

Марине БУНИАТЯН, главный хранитель Дома-музея братьев Орбели