ТАРОН СИМОНЯН: ДЛЯ ВОЗВРАЩЕНИЯ ПЛЕННЫХ ЕСТЬ И МЕХАНИЗМЫ, И ВОЗМОЖНОСТИ, НО НЕТ ВОЛИ

News.am начинает серию интервью со специалистами по международному праву, правозащитниками и экспертами по правам человека, чтобы понять, что нужно сделать и какие существуют механизмы для защиты прав незаконно удерживаемых в Баку 23-х армянских заключенных, в том числе военно-политического руководства Арцаха, и обеспечения их возвращения.

Как государство, Республика Армения обязана обеспечить защиту прав своих граждан, которые незаконно захвачены каким-либо другим государством в качестве пленных или заложников. Мы видели, как несколько месяцев назад в течение считанных часов был освобождён и переправлен в Баку задержанный в московском аэропорту азербайджанский «фитнес-блогер», который в Гадруте обезглавил пожилого и безоружного армянина и разместил видео в своем блоге.

Между тем содержащиеся в бакинской тюрьме по сфабрикованным обвинениям армянские заключенные находятся там уже много лет, и Азербайджан, похоже, не выказывает никакого намерения их возвращать, более того, продолжает игнорировать призывы и увещевания международных организаций об их немедленном освобождении.

Наш первый собеседник в этой серии – специалист по международному праву Тарон СИМОНЯН.

- Юридическая группа незаконно содержащегося в бакинской тюрьме Рубена Варданяна недавно сообщила о пытках и подала заявление спецдокладчику ООН по вопросу о пытках. Каковы процедуры? Что должно за этим последовать со стороны докладчика? Какие ещё международные инстанции уполномочены заниматься этим тревожным сигналом? Разве не очевидно, что другие армянские заключенные тоже подвергаются пыткам?

- Да, я в курсе. Представлен достаточно серьезный и основательный документ. Конкретно, после этого требующего немедленных действий акта ожидается ответ Азербайджана. Специальный докладчик, когда получит ответ Азербайджана или если не получит ответа, имеет право совершить в Азербайджан поездку для сбора фактов. После всего этого, а может, и без этого, Спецдокладчик представит свой доклад Совету ООН по правам человека и Генеральной Ассамблее.

Существуют различные международные инстанции: от органов ООН по защите прав человека до региональных инстанций, от Международного уголовного суда до правовых механизмов ЕС, которые связаны с запретом на поставки из нарушающих права человека государств и, в целом, занимаются вопросами от международного права до национального законодательства.

В нашем случае, например, следует использовать в полной мере возможности Евросоюза и Совета Европы. По части Совета Европы, в частности, в Европейском суде по правам человека, работа ведётся. Есть межгосударственная жалоба, в том числе, по части незаконно удерживаемых лиц. В Парламентской Ассамблее Совета Европы также должна вестись работа, уже нашими депутатами Национального Собрания.
Правда, мы не являемся членом Европейского Союза, но мы можем сотрудничать с органами ЕС по этим вопросам. Более того, мы являемся членом Парламентской ассамблеи Восточного партнёрства ЕС (Евронест), где в своё время вели довольно активную деятельность. Это также очень важная платформа, которую нужно использовать, однако, опять же, это должны делать депутаты Национального Собрания.

Платформ много, нужна воля, нужна государственная политика, нужна дипломатическая работа. Международные структуры не работают автоматически, их нужно задействовать.

Мы, конечно, можем осуществлять какие-то действия частными усилиями и осуществляем, но этого недостаточно. Государство тоже должно приложить усилия, проводить целенаправленную политику или хотя бы не мешать, в том числе на уровне заявлений.

- В последние недели на международной арене достаточно активно поднималась тема незаконно содержащихся в Баку армянских пленных. На проходившей в Бонне подготовительной конференции COP29 активисты подняли этот вопрос, привлекая внимание к тому факту, что Азербайджан, принимающий это важное мероприятие ООН, не только совершил этническую чистку, но и продолжает незаконно удерживать в тюрьме военно-политическое руководство Арцаха. На прошлой неделе сенатор Эд Марки поднял этот вопрос в Конгрессе США.

Параллельно с этим мы видим, что в Армении эта тема не поднимается ни на каком институциональном уровне. Ни правительство, ни правозащитники, ни сектор НПО не проявляют активности. Как можно объяснить эту ситуацию? Если правительство может оправдать свое молчание тем, что работа ведётся конфиденциально, то неужели армянским правозащитникам и НПО в этой сфере делать нечего? Неужели нет никаких механизмов?

- Есть и механизмы, есть и возможности, наверное, нет воли.

Честно говоря, с тех пор как ощутимая часть наших неправительственных организаций гражданского общества после 2018 года пополнила собой государственный аппарат, в этой сфере возник довольно серьезный пробел.

Другая часть, которая до сих пор продолжает работать в правозащитной сфере, в основном занимается внутренними правозащитными делами и им удаётся привлекать для этого финансы преимущественно из внешних источников. Естественно, что иностранных доноров в данный момент не особо интересуют ситуация с правами человека в Азербайджане, этническая чистка в Арцахе и преступления против человечества.

Внутри же доноров нет или почти нет, чтобы финансировать эту работу. А те немногие организации, которые занимаются этими вопросами, выполняют эту важную работу во многом благодаря своей огромной воле работать безвозмездно и не отвлекаться на текущие интересы от своей миссии по защите прав человека, за что мы должны им сказать спасибо.

- Представители правительства время от времени заявляют, что вопрос заключенных стоит у них на повестке, и это вопрос, который не следует обсуждать публично, а над ним нужно работать молча. В противоположность этому посольства Азербайджана в различных странах ведут очень активную контрпропаганду.
Считаете ли Вы, что тихая работа оправдана в данной ситуации? Не следует ли в какой-то части поднять этот вопрос, чтобы международные партнеры и международные правозащитные организации, исходя из официальной позиции Еревана, присоединились и придали более широкое звучание этому вопросу? Вообще, в этой ситуации, какие свои рычаги государство может применять более эффективно?

- Поверьте, я знаком с их работой и скептически отношусь к тому, что в этом направлении ведется целенаправленная дипломатическая работа. Постольку, поскольку где-то в какой-то пресс-службе напишут или отметят, что дело делается, это делают, однако, я должен с сожалением отметить, что сегодняшняя команда политической власти не считает эти вопросы приоритетом своей работы. А азербайджанская сторона уже три десятилетия ведет целенаправленную антиармянскую деятельность по всем направлениям.

Могу лишь констатировать весомую работу представительства РА по международно-правовым вопросам, которая является исключительно юридической работой, которая ведется в Международном суде ООН и Европейском суде по правам человека. Однако их работу серьезно подрывают противоречивые заявления главы правительства РА и представителей его команды, которые порой прямо противоречат представленным в судах позициям РА и нашим национальным интересам.

По моему глубокому убеждению, необходима как тихая и невидимая, так и открытая и публичная дипломатическая работа, посредством которой будут использованы все возможные международные правовые и дипломатические площадки для придания гласности международным преступлениям Азербайджана. Вот уже четыре года на уровне как экспертных, журналистских, так и, в своё время, политических платформ, мы говорим о неиспользованных возможностях, в том числе о возбуждении новых судебных дел против Азербайджана. Однако эти дела не только не инициируются, но и звучат заявления о том, что и от существующих дел они могут отказаться.

- По сути, мы сейчас имеем ситуацию, когда государство не обеспечивает защиту прав своих граждан, незаконно удерживаемых в другой стране, и в целом реализацию своего позитивного права. Ситуация в нашей стране остается нестабильной. И если завтра, не дай Бог, люди вдруг попадут в плен в нашей приграничной зоне, то уже, к сожалению, сформировалось убеждение, что государство ничего не сделает для их освобождения, и они проведут в бакинских тюрьмах как минимум годы.
 Не является ли это очень опасной тенденцией и может ли она иметь какие-то юридические последствия?

- Вопрос имеет политическое и правовое содержание.

Учитывая поведение действующих от имени государства лиц в предыдущие годы в плане как бездействия/действия, так и заявлений, да, такая обеспокоенность и чувство незащищённости существует.

В политическом плане общественность сама должна оценить неспособность избранных ею людей защитить свои права и/или отсутствие у них воли и в следующий раз не давать им права управлять.

С юридической точки зрения я не исключаю, что поведение занимающих государственные должности лиц, которые в таких случаях в рамках своих конституционных полномочий могут и должны прибегнуть к конкретным мерам, но по разным причинам не делают этого, может содержать состав преступления, предусмотренный Уголовным кодексом РА.

- В этой ситуации, когда обсуждается «мирный договор», не должен ли вопрос об освобождении всех пленных и незаконно удерживаемых армян стать одним из приоритетных? Есть ли в международной практике прецедент, когда, например, подписывается мирное соглашение, но одна страна продолжает удерживать граждан другой страны в качестве пленников или заложников?

- Прежде всего, я считаю, что предварительным условием для начала переговоров по такому договору должно быть освобождение пленных и незаконно удерживаемых лиц, потому что с людьми, совершившими и совершающими международные преступления, невозможно вести переговоры, по вопросу о том, что делать, чтобы они прекратили продолжающееся международное преступление. Это то же самое, что вести переговоры с младотурками или Гитлером о том, чтобы в обмен на прекращение геноцида уступить какую-то ещё землю или что-то ещё, например, достоинство. Или у нас есть очень хороший пример из сказки Туманяна «Конец зла»: давайте отдадим одного птенца, чтобы враг не съел другого.

Скажу больше, в международной практике уже больше полувека мирные договоры даже не заключались или они не подписывались, поскольку само по себе развязывание войны уже является международным преступлением. Следовательно, одна из сторон этого договора совершила преступление, из чего должны исходить соответствующие последствия. Все споры должны разрешаться исключительно мирным, переговорным путём. Применение силы или угроза применения силы является преступлением, называемым «агрессией».

Понятно, что победившая сторона не признает себя преступницей и возложит на побеждённую сторону все возможные суровые последствия. Поэтому здесь также очень важна та лексика, которую мы используем, особенно когда её использует человек, действия которого приписываются государству.

Думаю, что не следует искать здесь какие-то прецеденты, чтобы «оправдать» действия Азербайджана. Во-первых, их не существует. А потом мы должны сосредоточить нашу политику в направлении защиты наших интересов и прав, логикой чего должно быть освобождение граждан РА от незаконного заключения в соседнем государстве и выведение военно-политического руководства этого государства на поле ответственности за международные преступления.

Что бы то ни было, мы не должны отказываться от своего ПРАВА. Никогда!
Отказ приведет к необратимости.

Это не военная и не геополитическая проблема, на данный момент эта проблема требует лишь юридической и дипломатической работы, которую необходимо проводить вне зависимости от количества военной техники и геополитического расклада, чтобы в какой-то момент, когда события сложатся в удобном для нас русле, мы использовали плоды наших зрелых правовых инструментов и получили политические результаты.