НИКОЛ И ДЖАЛАЛ: ЧЬЯ ВИНА БОЛЬШЕ?

Как уже сообщалось, суд приговорил бывшего командующего Армией обороны Арцаха Джалала Арутюняна к пяти с половиной годам заключения. Напомним, Арутюнян командовал Армией обороны Арцаха с начала 44-дневной войны до 27 октября 2020-го, только в последние дни военных действий, после полученного ранения его заменил Микаэл Арзуманян.

УГОЛОВНОЕ ДЕЛО РАССМАТРИВАЛ СУД В СЮНИКЕ, ШИРОКО НЕ ОСВЕЩАЛОСЬ, но известно, что Арутюняну вменили в виду халатность при исполнении служебных обязанностей, что неумышленно привело к тяжелым последствиям. Конкретнее, Арутюнян признан виновным в том, что вследствие принятого им неправильного решения, попав под удар азербайджанских подразделений, погибли военнослужащие артиллерийского дивизиона. Сам Арутюнян своей вины не признает.

Комментарии в социальных сетях разные. Родственники погибших считают, что приговор мягкий. Некоторые комментаторы отмечают, что Арутюнян расплачивается за то, что молчал после войны. Другие, наоборот, считают, что власти таким образом, намерены «обелить» Арутюняна от других обвинений. Одни считают, что Арутюнян получил по заслугам, другие - что выдвинутое против него обвинение незаслуженное… Не будучи военным экспертом, не вправе комментировать конкретное решение суда, но в сложившейся ситуации есть примечательный аспект.

Понятно, что командиры на то и существуют, чтобы принимать решения, независимо от того, командуешь ты армией или отделением. Понятно и то, что в период военных действий решения приходится принимать часто и быстро, и неверные решения, практически, неизбежны. Каков мера ответственности за них? Подвергать уголовному преследованию, или ограничиваться административными мерами, как понижение в должности или в звании?

С ответственностью за принятые решения приходилось сталкиваться многим известным командирам. Например, Ованес Баграмян закончил Вторую мировую войну будучи командующим Прибалтийским фронтом. Но не все было безоблачно в его биографии в годы Второй мировой. После тяжелых потерь, которые понесли советские войска под Харьковом, Баграмян, как и ряд других высокопоставленных командиров понесли ответственность. Нет, Баграмяна не судили, хотя и известно, как скор был Сталин на расправы: Ованес Христофорович был понижен в должности. Потом снова доказал на деле свои командирские навыки и, как сказали, закончил войну в должности командующего фронтом.

Могут сказать, и это справедливо, что степень ответственности командира за принятое неправильное решение зависит от последствий такого решения. В случае с Джалалом Арутюняном степень вины оценили, как такую, которая требовала уголовного преследования, поскольку погибли два десятка военнослужащих. Но…

ВОЗНИКАЕТ ВОПРОС: А КАК В ТАКОМ СЛУЧАЕ БЫТЬ С НИКОЛОМ ПАШИНЯНОМ? Ведь тут и доказывать нечего. Пашинян сам признается, что, да, мог остановить войну в середине октября, но не сделал этого. Считал неприемлемым возвращение в Шуши азербайджанских беженцев и полагал, что его назовут предателем… Так аргументирует свое решение продолжать военные действия Никол Пашинян. Полагаем, на деле он еще рассчитывал переломить ход войны и примерить на себе лавры Тиграна Великого.

Как бы то ни было, дальнейшие события показали, что решение было неправильным, Шуши пал, под угрозой оказался Степанакерт и, главное: решение Пашиняна стоило жизни около двух тысяч человек, погибших в ходе военных действий во второй половине октября и начале ноября. То есть, Пашинян как Верховный Главнокомандующий принял решение, и он это не отрицает, которое привело к тяжким последствиям.

Так почему Джалала Арутюняна можно судить за неправильное решение, стоившее жизни двум десяткам, а Никола Пашиняна за решение, повлекшее гибель тысяч, не судят? Так выглядит хваленая Николом независимая судебная система?

Никола не судят, потому что у него есть власть, а Джалала осудили потому, что у него власти нет, а Пашиняну нужны ответственные и виноватые. И поскольку сам Пашинян знает это лучше всех, понимает, что, если не хочет оказаться на скамье подсудимых, власть сдавать ему никак нельзя.