КТО В СТРАНЕ НЕАДЕКВАТЫ – НИКОЛ ИЛИ МЫ?

Кто-нибудь может вспомнить второй такой случай, когда глава государства в прямом эфире показывает жестом, как перережет горло или повесит своих политических оппонентов? Кто-либо может привести в качестве примера прецедент в международной практике, когда лидер страны открыто угрожает засадить оппозицию в подвалы и истерит с парламентской трибуны, подобно базарной хабалке?

ВО МНОГИХ СТРАНАХ ДЕПУТАТЫ ОТЛИЧАЮТСЯ НЕУЕМНОЙ ТЯГОЙ к межпартийным баталиям с рукоприкладством, но высшая политическая власть там всегда старается вести себя сдержанно и оставаться в рамках приличия даже в условиях самого ожесточенного столкновения с оппозицией. Парламентарии Южной Кореи, одни из наиболее темпераментных в мире, могут раз в месяц поколотить друг друга в ходе прений и даже пустить в ход в качестве оружия собственные кресла. Но вы никогда не увидите, чтобы президент этой страны снизошел до откровенных угроз убийством и арестами оппонирующих сил.

Даже в столь нелюбимой нами Турции, где парламентские побоища - вещь обыденная, и где у руля находится весьма эксцентричный лидер, вы не услышите и не увидите, чтобы он недвусмысленно показывал, что готов убить, повесить за ноги или другим насильственным образом расправиться с политическими противниками.

Да что там Турция! Даже африканские диктаторы-людоеды типа Жана Беделя Бокассы или Иди Амина не позволяли себе в публичном пространстве выходить за рамки политической и человеческой этики. Есть людей - ели, но считали недостойным главы государства прямо и громко угрожать оппонентам насилием. Говорят, что Бокасса даже однажды инкогнито признался выписанному из СССР личному повару, который заподозрил его в каннибализме, что лакомится только оппозиционными лидерами, однако при этом попросил ни в коем случае не распространяться на эту тему.

Так что, даже в самых «ядреных» диктатурах мира не принято публично запугивать оппозицию, даже если ее в реальности систематически вкушали в прямом смысле слова. А вот в «бастионе демократии» угрожать оппонентам смертью, оказывается, можно. А потом еще и оправдываться: мол, ну и что, что угрожали, но ведь не съели же на самом деле!

Конечно, Пашинян может заявить, что, дескать, его жест значил не «перережу горло» или «повешу», а «оппозиция достала меня по самые гланды». Может также демагогическими измышлениями откреститься от факта превращения СНБ в свой личный карательный орган, по премьерской прихоти гнобящий в подвалах всех неугодных ему оппонентов. Но от этого считаться исчерпанным инцидент ни в коем случае не должен. Никому не должно быть  интересно, что на самом деле «безобидное» имел в виду формальный лидер страны, демонстрирующий в прямом эфире красноречивые жесты или использующий устрашающую риторику.

Почему гюмрийскую журналистку Лилит Агекян надо унизить при аресте и подвергнуть насилию за «нецензурные высказывания, пренебрежение общественными и моральными нормами», а лидеру государства можно легко «списать» самые откровенные угрозы насилием и убийством? Кто он такой, чтобы прощать ему подобный инцидент?

ВОПРОС ЭТОТ - ОТНЮДЬ НЕ РИТОРИЧЕСКИЙ. И АДРЕСОВАН не николовским холуям в Генпрокуратуре и Следкоме, которые априори никогда не осмелятся возбудить уголовное дело против своего хозяина. Придет время - они сами пойдут по уголовным делам, в том числе - о покрывательстве и содействии угрозам.

Вопрос адресован парламентской оппозиции и всему нашему обществу, взявшим глупую привычку каждый николовский выкидон приписывать его душевной неуравновешенности и психическим отклонениям.

Почему угрозы насилием и матерные высказывания Пашиняна всякий раз списываются на его неадекватную психику, тем самым закрывая тему? Что это за индульгенция такая - обличать в неадекватности и, по сути, проходить мимо преступных прецедентов, на самом деле инспирированных их автором в абсолютно трезвом уме и при вменяемой психике? Почему мы играем на его условиях и по его правилам?

Почему сами открываем «окно Овертона» пашиняновского поведения, когда его проступки становятся привычной рутиной, которую мы заглатываем без осознания того, что этот человек под маской неадеквата давным-давно перешел все границы дозволенного и превратился по четкому заданию извне в пожирателя собственной нации – условного каннибала? Что он еще должен сделать или сказать, чтобы мы сами, в конце концов, проявили адекватную его поведению реакцию?

Предположим, завтра Никол по примеру Арцаха признает за Баку суверенное право на «западный Азербайджан», объявит о самороспуске Республики Армения, и вслед за тем с подачи господина Мура, глумливо ухмыляясь, предъявит бумажку от какой-либо лондонской или стамбульской психбольницы, заверяющей его неадекватное психическое состояние. Что будем делать мы?

Объявим историю Третьей Республики жертвой психа и горько разрыдаемся? Потребуем новой экспертизы в аванской клинике? Или умрем со стыда от того, что в неадекватах ходили сами, утратив способность мыслить и безгранично терпя насилие над собственным достоинством?