КОНВЕНЦИЯ ОВЬЕДО: РЕАЛЬНОСТЬ ИЛИ ПОЛУЧИТСЯ, КАК ВСЕГДА?

В интервью «ГА» кандидат юридических наук Микаел ХАЧАТРЯН говорит о предполагаемых изменениях здравоохранительного законодательства.

- Г-н Хачатрян, чем обусловлены предпринимаемые в последнее время шаги по приведению медицинского законодательства Армении в соответствие с европейскими нормами?

- Дело в том, что здравоохранительное законодательство Армении не согласуется с международными стандартами по соблюдению прав человека. И это касается целого ряда разных аспектов – финансовой доступности качественной медицинской помощи в необходимом объеме, отсутствия развитой системы медицинского страхования, недостаточным оснащением многих медицинских учреждений, неудовлетворительным качеством поступающих в Армению лекарственных препаратов, а нередко и уровнем предоставляемой медицинской помощи, особенно в регионах. Например, уровень диализа в Армении значительно уступает европейскому. Кроме того, отсутствуют механизмы правового регулирования вопросов возмещения вреда, причиненного здоровью пациента в результате неблагоприятных побочных эффектов оказания медицинских услуг. То есть интересы и нужды больного не являются приоритетными, что нередко становится причиной эмиграции и обращений наших граждан за предоставлением им убежища в других странах.

А поскольку таких случаев достаточно много, то возникла необходимость решить эти вопросы и привести законодательство нашей страны в соответствие с европейской конвенцией Овьедо, подписанной в испанском городе Овьедо в апреле 1997 года и вступившей в силу в 1999 году. Это конвенция Совета Европы по биоэтике, международный договор, направленный на защиту достоинства и прав человека в плане биомедицинских исследований и практик. Изменения в нашем здравоохранительном законодательстве актуальны, они должны стать частью нашего национальной правовой системы. Еще 10 лет назад мы говорили о необходимости ратификации конвенции, но реальные шаги в этом направлении стали предприниматься только в последнее время.

- По-видимому, предполагается, что приведение здравоохранительного законодательства Армении в соответствие с принятыми в Европе стандартами должно привести к позитивным изменениям. Что конкретно изменится?

- Усилится правовая защита в области здравоохранения и биомедицины, то есть государство возьмет на себя обязательства по соблюдению принципов конвенции, что включает уважение к пациенту, его автономию, то есть любое медицинское вмешательство за исключением некоторых случаев и условий, должно происходить на основании информированного согласия пациента, защиты его генетических данных и идентичности. Конвенция запрещает дискриминацию на основе генетических характеристик человека и предполагает соответствие европейским стандартам в сфере биомедицины и здравоохранения. Это конечно, не решит всех проблем системы здравоохранения и будет регулировать только те вопросы, по поводу которых государство согласилось с конвенцией.

- То есть государство примет эту конвенцию не полностью?

- Например, вопросы репродукции и защиты интересов и достоинства после смерти не рассматриваются, как и вопросы дееспособности, поскольку у нас и в странах Европы относительно дееспособности разные представления, но хотя бы минимальные стандарты и принципы конвенции должны соблюдаться.

- Конвенция Овьего была принята только в 1997 году и вступила в силу в 1999 году. До этого времени вопросы автономии пациента, его достоинства и права самостоятельно принимать решения относительно медицинского вмешательства не рассматривались?

- В общем-то эти вопросы актуализировались после окончания II Мировой войны во время Нюренбергского процесса. Когда нацистских врачей обвиняли в проведении медицинских экспериментов, которые наносили вред здоровью людей, они говорили, что не нарушали закона. И действительно, в то время ни в европейском, ни в международном законодательстве вопросы достоинства и автономии человека в плане медицинского вмешательства не рассматривались. И тогда стало ясно, что эти вопросы должны регулироваться законом, что надо уважать автономию человека, что он должен быть информирован относительно условий, рисков, последствий медицинского вмешательства и только на этом основании согласиться на медицинское вмешательство или отказаться от него. В дальнейшем эти принципы совершенствовались, разрабатывались, были введены в законодательства европейских стран, сформировалась биоэтика и была подписана конвенция по защите прав человека и его достоинства в плане биомедицины. Потом было принято четыре декларации по трансплантации органов и ряд других документов, регулирующих права человека в плане здравоохранения. Информированность и согласие пациента на медицинское вмешательство – диагностику, лечение, хирургическое вмешательство и т.д. являются обязательными условиями.

- Исключения не допускаются?

- Исключения возможны.  Бывают условия, при которых информировать пациента и получить его согласие на медицинскую помощь невозможно, но без этого ему невозможно сохранить жизнь. Это касается детей младшего возраста, людей, находящихся в бессознательном состоянии, пациентов с психическими расстройствами. В любом другом случае информированность и согласие пациента обязательны. Определенные ограничения в правах допустимы и в отношении людей с инфекционными заболеваниями. 

- В Армении бывают случаи прерывания беременности на основе дискриминации по признаку пола. Этот вопрос оговорен в конвенции?

- Конвенция исключает дискриминацию по признаку пола. Но в Армении предпринимались попытки узаконить прерывание беременности по признаку пола, если в семье уже есть трое детей одного пола и должен родиться четвертый ребенок того же пола. Именно поэтому власти Республики Армения, ратифицируя конвенцию Овьедо, сделали оговорку к положению, исключающему дискриминацию. Это крайне странно, поскольку запрет дискриминации является универсальным принципом и возможность делать исключения не допускается ни в европейском праве по правам человека, ни в нашей Конституции.

- Существуют ли ограничения на использование вспомогательных репродуктивных технологий?

- Этот вопрос рассматривался. Существовали возрастные ограничения. Люди старше 53 лет не имели права на использование репродуктивных технологий, но Конституционный суд признал это ограничение неконституционным и воспринял его как дискриминацию по возрасту, не имеющую обоснований.  Хотя, когда это ограничение было в силе, считалось, что репродуктивные процессы в пожилом возрасте могут представлять угрозу здоровью и жизни женщины.

- Но ведь есть и другая сторона вопроса. Пожилые родители не всегда в состоянии обеспечить ребенку необходимый уход и условия для гармоничного развития. Они могут просто не успеть довести ребенка до того возраста, когда он сможет самостоятельно обеспечить себе нормальную жизнь. По-видимому, это уже вопрос прав ребенка. 

- Но бывают случаи, когда без использования репродуктивных технологий у людей рождаются дети уже в немолодом возрасте и никто не ограничивает их в этом праве. Кроме того, ребенок может потерять и молодых родителей. Во всех случаях исключительно возрастные ограничения на использование репродуктивных технологий признаны неадекватными.

- А все-таки, как предполагается решать самый сложный и актуальный вопрос, связанный с доступностью медицинской помощи? Ведь сегодня, даже для онкологических больных, хотя и предусмотрены бесплатные операции, но все предшествующие диагностические обследования стоят очень дорого и доступны не всем.

- Если государство принимает конвенцию Овьедо, хотя бы в основных ее положениях, то оно должно взять на себя обязательства по предоставлению качественной медицинской помощи всем, кто в этом нуждается, независимо от материальных возможностей пациента. Здоровье населения — важная часть безопасности государства. Следовательно, доступность медицинских услуг важна для обеспечения максимально равного доступа к ним для всех. Значит придется существенно увеличить финансирование системы здравоохранения, либо развивать систему медицинского страхования, обеспечивать оснащение медицинских учреждений необходимым оборудованием в регионах, где эта проблема стоит особенно остро, создать условия для повышения квалификации работающих там врачей, улучшить качество управления и руководства в медицинских учреждениях на основе демократических принципов, тем самым демократизируя систему здравоохранения. По-другому решить этот вопрос не удастся.