"Это слишком опасно": Кочарян предостерег власти Армении

Второй президент Армении Роберт Кочарян в эксклюзивном интервью Sputnik Армения рассказал, как дело 1 марта угрожает армяно-российским отношениям, объяснил, почему не согласен с предъявленными обвинениями, и признался, кого поведет за собой на выборы.

— Роберт Седракович, изменились ли армяно-российские отношения после "бархатной революции" в Армении? Власти считают, что об их ухудшении не может быть и речи. Вы, похоже, думаете иначе?

— Я думаю, что если власть по всякому поводу заявляет о высоком уровне отношений, то проблемы на самом деле есть. При нормальной ситуации не было бы смысла напоминать о хороших отношениях так часто. Мне кажется, что власти в Армении неадекватно оценивают ситуацию в регионе. С одной стороны, против дружественных нам стран объявлены санкции со стороны Запада. С другой, наши противники становятся все более непредсказуемыми.

В такой ситуации было бы большой ошибкой пытаться пересмотреть уже налаженные годами отношения, искать новые альянсы с другими центрами силы. Сотрудничество с НАТО нужно развивать, конечно, здесь двух мнений быть не может. Но я не понимаю, зачем властям Армении понадобилось участие на столь высоком уровне в саммите Альянса в Брюсселе, в момент, когда отношения НАТО-Россия оказались на нулевой отметке, скажем так, для селфи в коридорах НАТО, и тем самым порождать вопросы у партнеров, думаю, недальновидно. Но сейчас, кажется, к руководству Армении пришло понимание ситуации, и оно предпринимает шаги по ее исправлению.

В конце концов, люди, оказавшиеся у власти в Армении, долгие годы выступали против России, против участия Армении в ЕАЭС, против пребывания здесь российской базы. Трудно представить, как все это можно изменить за один день. Да и команда почти целиком состоит из людей, которые в прошлом придерживались совершенно иных геополитических подходов. Почти все они так или иначе были связаны с западными структурами, грантами.

Как вы думаете, есть ли страна, у которой в этом регионе возможностей в сфере безопасности больше, чем у России? У которой больше рычагов, влияния, военных возможностей? Думаю, ответ лежит на поверхности. Отказываться от уже выстроенных отношений нельзя. Те, кто оглядываются на Брюссель, глубоко заблуждаются. Даже если нет каких-то далеко идущих намерений, и власти просто пытаются получить какие-то краткосрочные дивиденды, — это слишком опасно.

Посмотрите, что творится в Турции, посмотрите на действия и риторику Азербайджана. Потенциалы Армении и Турции несопоставимы, и Баку всегда будет иметь за своей спиной серьезнейшую поддержку Анкары.

— На этом фоне какими вы видите перспективы сотрудничества двух стран в ЕАЭС?

— Для Армении ЕАЭС — достаточно большой рынок. С другой стороны, есть и риски для местных производителей. Чтобы твои товары были конкурентоспособны на этом рынке, чтобы занять там свою нишу, нужна грамотная экономическая политика внутри страны. Я пока такой не вижу.

— Самыми проблемными для Армении являются отношения внутри ОДКБ. Обвинение в свержении конституционного строя в Армении было предъявлено генсеку Организации Юрию Хачатурову. Как вы представляете дальнейшее взаимодействие сторон в военной сфере вообще и со странами Договора в частности?

— Вопрос безопасности является одним из важнейших для Армении сегодня. ОДКБ – это единственная структура, участвуя в которой, мы существенно повышаем уровень нашей безопасности. И каждый шаг, связанный с этой структурой, должен быть тщательно выверенным.

Действия в отношении Хачатурова были опрометчивы. Уголовное дело вызвало серьезную обеспокоенность внутри ОДКБ и, возможно, мы потеряем свое место в организации из-за этого уголовного дела. Не думаю, что судебное расследование имеет какие-то перспективы, но урон организации уже нанесен.

Восстановить утерянное можно, пересмотрев те подходы, которые взяли на вооружение власти Армении по делу 1 марта.

— Против вас тоже возбуждено уголовное дело в связи с событиями 1 марта. Вы считаете его сфабрикованным, тем не менее, гибель 10 граждан, массовые беспорядки – все это произошло в период вашего президентства. Скажите, вы видите свою долю ответственности в произошедшем?

— Уголовное дело против меня не имеет никакого отношения к гибели 10 человек. Об этом заявил и сам глава следственного органа. Уголовное дело в отношении меня связано с обвинением (в свержении конституционного строя – ред.), в котором нет ни логики, ни правовых оснований.

Я сейчас не могу в подробностях рассказать о деле, так как это является следственной тайной. Мы будем добиваться снятия грифа секретности, чтобы у нас была возможность говорить о тех событиях. Но одно могу сказать точно, это уголовное дело — юридический мусор.

Люди, которые 10 лет назад спровоцировали беспорядки, чтобы свергнуть конституционный строй, сегодня пытаются отомстить тогдашним властям. Это единственная мотивация сегодняшнего руководства страны. Эта же задача стоит перед следственным органом. Это – политическая вендетта.

Причины мартовской трагедии непременно нужно раскрыть. Нужно найти людей, стрелявших не только в гражданских лиц, но и в полицейских. Только после этого мы можем говорить о полноценном расследовании.

— Г-н Кочарян, вы уже заявили о возвращении в большую политику, мотивировав это необходимостью альтернативной точки зрения. Кого вы считаете этой альтернативной политической силой, на кого собираетесь опираться, учитывая нынешние настроения в обществе?

— Носителями альтернативной позиции являются люди, которые не согласны с политикой сегодняшних властей. Если мы говорим о политической опоре, то для меня это, в первую очередь, те люди, которые помнят годы моего президентства и ценят успехи тех лет. В особенности, в экономической и внешнеполитической сферах. Вы знаете, облик страны за 10 лет – с 1998 по 2008 годы — полностью изменился.

Я вообще по натуре не люблю популизм, и, следовательно, не стану угождать прямо всем. Я знаю, что делаю, я умею управлять, я умею ставить цель перед страной и правительством, и добиваться этой цели. Нам нужно понять, что нужно нашему народу. Нужны ему популизм, лозунги, люди, умеющие произносить эмоциональные речи? Или же нужны те, кто умеет создавать 30-40 тысяч рабочих мест ежегодно, привлекать средства и обеспечивать стабильность и безопасность?

Когда ты идешь к врачу, то ищешь не сердобольного доктора, а хорошего специалиста. Когда обращаешься за помощью к адвокату, то ищешь профессионала своего дела. Наш народ любит политиков, раздающих какие-то обещания, а не тех, кто уже доказал свою способность сдвинуть воз с места и зафиксировать серьезный успех.

Моя опора – те люди, которым нужны конкретные результаты. Я думаю, что гражданам Армении нужны вполне осязаемые, практические результаты. Я буду стремиться к этому, в этом заключается мой принцип.

— Вы рассматриваете возможность мобилизации оппозиционно настроенных политических сил вокруг себя? Какова вероятность, что Республиканская партия или "Процветающая Армения" поддержат вас?

— Я рассматриваю возможность стать одним из оппозиционных полюсов Армении. Что касается партий, то об этом лучше спросить у них. Но мне кажется, что ситуация со временем будет так динамично развиваться, что ничего нельзя исключать. Но повторюсь, я не могу сегодня решать за них. Я рассчитываю прежде всего на себя, на свои силы, а также на граждан, сплотившихся вокруг меня.

— Насколько вероятно ваше участие в будущих досрочных выборах в Национальное Собрание?

— Если я объявил о возвращении в политику, то соответственно, буду участвовать в этих выборах. Но времени еще много, а ситуация развивается очень стремительно. Пока следует оставить открытым вопрос формата и решать организационные вопросы. Наметить цели, работать над мобилизацией тех, кого считаю своей политической опорой.