ДО НЕЛЮБВИ – ОДНА РЕФОРМА КОНСТИТУЦИИ

Обещание власти реформировать Конституцию, разработав проект, который солидаризирует общество, похоже, расходится с делом. Комиссия по реформированию Конституции еще не сформирована, а представители власти, хоть и не раскрывают своих намерений, однако уже вселяют сомнения в их искренности, заставляя опасаться еще большего раскола общественности. По крайней из комментариев руководителя фракции "Мой шаг" Лилит Макунц о суперполномочиях премьера явствовало именно это...

КОМИССИЯ ПО РЕФОРМИРОВАНИЮ Конституции еще только формируется: из парламентских фракций СА будет представлять Тарон Симонян, ПА – Геворк Петросян, "Мой шаг" ответа на этот вопрос пока не дает. Макунц предположила, что туда войдут мойшаговцы из комиссии по государственно-правовым вопросам. Со специалистами и представителями гражданского сектора тоже пока неясно: их будет отбирать Пашинян. Зато уже все яснее становится модель правления: ранее предпочитающие отмалчиваться мойшаговцы теперь, выдавая мнение за личное, все больше и чаще стали говорить, что не видят смысла в изменении модели правления. Самые свежие примеры – Лилит Макунц и председатель комиссии по государственно-правовым вопросам Владимир Варданян. На личный взгляд Макунц необходимости в изменении модели правления нет. По словам же Варданяна, в стране с парламентским правлением было бы как минимум странно, чтобы парламентская фракция власти выступила за изменения формы правления. Пашинян вроде тоже намерение изменить модель правления по сей день не озвучивал. Из парламентской оппозиции за изменение модели правления выступает только ПА.

Судя по всему, власть не намерена что-либо менять в столь раскритикованных в свое время суперпремьерских полномочиях. Здесь примечателен комментарий Макунц, который в ответ на вопрос, обратиться ли комиссия по реформированию Конституции к суперпремьерской системе, сначала сделала вид, что не понимает сути вопроса. Не понимает, что имеют в виду журналисты, говоря "суперпремьерские полномочия". А на пояснение журналистов, мол, имеется в виду то, о чем неустанно трещал Пашинян в бытность свою оппозиционером, по своему интерпретировала слова Пашиняна. Вернее, она выдала нечто новое, доселе мойшаговцами не придуманное, не озвученное. Согласно Макунц, Пашинян, "говоря тогда "суперпремьерская система", имел в виду, например, в обязательном порядке формирующиеся в результате сфальсифицированных выборов органы местного самоуправления". А у нас, мол, сегодня нет ничего подобного, посему и говорить о суперпремьерстве излишне. Иными словами, менять что-либо, что касается суперполномочий премьера, перекраивать, как говорил Пашинян-оппозиционер, сшитый по Сержу Саргсяну костюм, Пашинян-премьер не намерен. Кто бы сомневался!

Здесь, пожалуй, следует напомнить лишь некоторые эпизоды из недалекого прошлого Пашиняна-оппозиционера и Пашиняна-премьера. Прежде всего то, что понятия "суперпремьерство", "суперпремьерские полномочия", "суперпремьерская система", "сшитый на Сержа Саргсяна костюм" были внедрены самим Пашиняном в марте 2018-го – тогда руководителем оппозиционной фракции "Елк".

1 МАЯ 2018-ГО НИКОЛ ПАШИНЯН, уже в качестве кандидата в премьер-министры отвечая в НС на вопросы депутатов, заявил буквально следующее (из стенограммы специального заседания НС): "Суперпремьерская система законодательно уже создана. Я однозначно обязуюсь исправить эту проблему и сбалансировать власть. Когда я говорю, что нужно закрыть страницу, когда правительство что-то заставляет, ее нужно закрыть, не только надеясь, что действующий суперпремьер подобного не сделает, но и создав соответствующие механизмы, чтобы даже при желании невозможно было так сделать. Однозначно, что Полиция и СНБ должны изменить свой статус и стать министерствами. Конечно, есть определенные законодательные и, возможно, также конституционные сложности, но они преодолимы. Думаю, да, в руках премьер-министра полномочий сосредоточено сверх меры и, вообще, от других государственных институтов до позорной степени отобраны полномочия. В частности, то, что у института президента отобраны все возможные функции и ему дан статус офисного работника, бьет по репутации государства РА. И да, я обязуюсь, думаю, это правильная расстановка акцентов, какой смысл в изменениях, если мы, представьте, критикуя какие-то явления, добьемся власти и сами в свою очередь начнем применять эти рычаги. Это будет означать, что изменения не имеют какого-либо смысла".

Вновь подчеркнем, это Пашинян заявил 1 мая 2018-го, говоря о суперпремьерской системе, а вот уже 8 мая 2019 года, после утверждения новым парламентом новой структуры правительства, СНБ и Полиция не только остались в руках премьера, но теперь к ним прибавились еще и главный комиссар по вопросам диаспоры вместе с офисом из десятка человек, призванный заменить Министерство диаспоры. Суперпремьерская система настолько понравилась еще недавно оппозиционной партии "Гражданский договор", оказавшейся во власти, что она все свои усилия и ресурсы направила на оправдание необходимости ее сохранения.

Аргументы приводились самые разные. И то, что суперпремьерство – не столь важный вопрос, который необходимо было бы спешно решать. И то, что суперпремьерские полномочия в руках прежней власти были опасными, потому что могли использоваться во зло, а нынешняя власть использует их только во благо и теперь опасно уже лишать премьера этих полномочий. И то, что выведение силовиков из подчинения премьеру навредит нашей демократии, поскольку "наша внутренняя демократия является гарантией нашей внешней безопасности". Следовательно, "Полиция и СНБ пока должны остаться аполитичными ведомствами и не участвовать в формировании большой политики в нашей стране, пока власть не укрепила все институты демократии и не демократизировала именно эти структуры", И то, что…

ВПРОЧЕМ, ВРЯД ЛИ стоит перечислять все приведенные за полтора года явно не из разряда институциональных "аргументы", все эти фактически подменяющие системные решения "честным словом" жалкие оправдания невыполненных обещаний. Для полноты картины достаточно лишь добавить к этому последний комментарий Лилит Макунц, приведенную выше ее интерпретацию суперпремьерской системы. Дескать, говоря тогда "суперпремьерская система", Пашинян имел в виду, например, в обязательном порядке формирующиеся в результате сфальсифицированных выборов органы местного самоуправления, а у нас, оказывается, сегодня нет ничего подобного, и говорить о суперпремьерстве излишне.

Интересно, почему столь коротка вдруг стала память Макунц и с чего это ее потянуло на "креативные" интерпретации введенных Пашиняном же понятий? И именно в преддверии начала работы комиссии по конституционным изменениям? С чего это общественность должна доверять власти, пусть даже суперлегитимной, учитывая, что власть – это всегда соблазн? Почему следует полагаться на личности, с чего это? И почему эти личности, пусть даже преследующие самые благие намерения, за более чем полтора года так и не удосужились создать институциональные основы для решения вышеуказанных вопросов? Имеем мы право сомневаться? Вполне...

Напоследок в качестве комментария приведем в связи с той же суперпремьерской системой слова годичной давности депутата от СА Тарона Симоняна: "Каждая следующая власть осуждает прежнюю, но не отказывается от ее инструментов. Сегодняшняя власть в этом смысле не исключение, но потом не нужно удивляться, почему народная любовь переросла в нелюбовь".