«РЯД ПОЛИТИКОВ ИЗ ПРАВЯЩЕГО В АРМЕНИИ РЕЖИМА ПЫТАЮТСЯ ИЗМЕНИТЬ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ ВЕКТОР НА ЗАПАД»

«Национальные интересы Армении совпадают с интересами евразийских держав –  России, Ирана и Китая», - отмечает в интервью «ГА» политолог Андраник ОВАННИСЯН.  

- Тема создания армии Турана в недалеком будущем с подачи Турции обсуждается не только в армянских экспертных кругах – она абсолютно в центре внимания в первую очередь российских экспертов. Насколько реальна подобная перспектива, с вовлечением каких стран она может быть реализована, кто действительно, а не формально поддержит Эрдогана с его новым боевым кличем «шесть стран – одна нация»?

- Идея создания объединённой армии тюркоязычных государств и народностей (или «Армии Великого Турана») отнюдь не является чем-то новым, уходя корнями в пантюркистские идеи середины XIX века. В новейшей истории дискуссии об этом ведутся также не первый год, а если быть точнее, то с момента развала Советского Союза в 1991 году. Руководители Турции и ряда тюркоязычных стран, в частности Азербайджанской Республики, поднимают тему межтюркского военно-политического альянса практически при каждой встрече в рамках международных организаций, объединяющих современные тюркские страны.

Откровенно говоря, в настоящий момент перспективы реализации данного проекта крайне низки. Во-первых, амбиции турецкого руководства ограничены её военно-политическими и экономическими возможностями. Во-вторых, не совсем понятно, каким образом будут объедены военные структуры ряда тюркских стран, которые являются участниками противоположных друг другу военно-политических альянсов (Турция является членом НАТО, а Казахстан и Кыргызстан – ОДКБ). В-третьих, создание военно-политического альянса должно основываться на более крепком фундаменте и серьёзных причинах, нежели языковое родство. Более того, даже решив все эти три вопроса, появится самый главный вопрос: от кого собираются защищаться тюркоязычные страны?

Если взглянуть на политическую карту мира, то можно предположить, что Турция по средствам Тюркского альянса намерена соперничать с  тремя ведущими евразийскими державами – Россией, Ираном и Китаем. Принимая во внимание наличие «тюркского фактора» в этих государствах, можно с уверенностью заявить, что военно-политический альянс тюркоязычных государств во главе Турецкой Республики несёт в себе потенциальные и реальные угрозы безопасности России, Ирана и Китая, которые заинтересованы в сохранении баланса сил и стабильности на евразийском пространстве. Поэтому все попытки создания «Армии Великого Турана» или «Тюркского альянса» (некое мини-НАТО) будут пресекаться Москвой, Тегераном и Пекином.   

- Стоит ли ожидать от наших союзников по ОДКБ и ЕАЭС, в частности Казахстана и Кыргызстана, присоединения к этой авантюре?

- Насколько мне известно, ни одна тюркоязычная страна, в том числе наши союзники по ОДКБ и ЕАЭС, не отреагировала на инициативу из Турции, во всяком случае, на официальном уровне. Возможно, информация о готовящемся на 29 октября (предположительно на саммите Совета сотрудничества тюркоязычных государств в Баку) подписании рамочных соглашении является банальной турецкой провокацией с целью проверки реакции региональных держав. Однако, необходимо тщательно отслеживать данный процесс, ни для кого не секрет, что в Турции происходит переход от пантюркистских идей к имперской политике неоосманизма со всеми вытекающими вызовами и угрозами региональной и международной безопасности.

- Какова позиция Китая в связи имперскими амбициями Эрдогана, как Китай может повлиять на процессы, происходящие в регионе Южного Кавказа? Вообще, в связи с войной, развязанной Азербайджаном в Арцахе при прямом участии Турции и наемников, заброшенных в регион, голоса Китая особо не слышно. А ведь это очень крупный международный актор.

- Необходимо понимать, что действия руководства Китая на внешнеполитическом курсе в корне отличаются от внешнеэкономических. Если экономические инициативы Китая практическим всем очевидны, то политические процессы протекают в тени экономических инициатив. Так, в стадии разработки находится долгосрочный комплексный план сотрудничества между Китаем и Ираном, который рассчитан на 25 лет.

Обе стороны избегают давать какие-либо подробные комментарии о содержательной части сделки, что порождает различные спекуляции на эту тему. Например, среди наиболее популярных – размещение китайского военного контингента на территории Ирана. Конечно, выглядит это маловероятным, но, как известно, нет дыма без огня. Кстати, на сегодняшний день Китай является одним из основных экономических и военно-технических партнёров Ирана. Почему, говоря о процессах на Южном Кавказе, я фокусирую внимание на китайско-иранских отношениях? Существует мнение, что во внешней политике на Ближнем Востоке Китай планирует опираться именно на Иран. Фактически через Иран будут отстаиваться региональные интересы Китая.

В вопросе разрешения Арцахского (Карабахского) конфликта Китай на официальном уровне традиционно занимает нейтральную позицию, отмечая, что конфликт должен быть решён строго в рамках мирных переговоров  и на основе международного права. Однако, принимая во внимание наличие внутреннего «тюркского фактора» в лице уйгурского сепаратизма и терроризма, который поддерживается извне, в том числе из Турции, Китай будет оказывать негласную поддержку армянской стороне с целью недопущения усиления роли Турции в регионе и на международной арене. Более того, спровоцированный в конце сентября текущего года Турцией конфликт в Арцахе создаёт серьёзные препятствия для одного из коридоров китайского проекта «Один пояс, один путь», который должен пройти по территории Армении в Грузию с дальнейшим выходом через Чёрное море на европейские страны. Ряд экспертов полагает, что реанимация пантюркистского проекта Турцией может поддерживаться главными международными соперниками Китая – Соединёнными Штатами и Великобританией, которые в последние годы намеренно создают очаги напряжения в сухопутных коридорах китайского проекта «Один пояс, один путь», в частности в Сирии, Ираке, Беларуси, Украине, Арцахе и Кыргызстане с целью подрыва реализации китайского проекта. 

- Мы не слышим никаких внятных установок от руководства Армении на внешнеполитическом направлении – в каком направлении мы движемся, с кем и к какой цели?

- Очевидно, что национальные интересы Армении, в частности в вопросе безопасности и экономического развития, совпадают с интересами евразийских держав –  России, Ирана и Китая. К сожалению, новое руководство Армении в своём внешнеполитическом направлении по вполне конкретным причинам пытается ориентироваться на страны Запада. Например, не секрет, что в ряде политических структур Армении за последние два года обосновались общественно-политические деятели, имеющие прямую или косвенную связь с прозападными некоммерческими организациями. Если национальные интересы Армении в фундаментальных вопросах совпадают с евразийскими державами, а ряд политиков из правящего в Армении режима пытается изменить внешнеполитический вектор на Запад, то возникает вполне справедливый вопрос: а интересам какой страны такие личности служат – Армении или США и Европы? Последние события, связанные с новой войной против Арцаха, отчётливо продемонстрировали, что в вопросе безопасности европейские страны и США не располагают возможностями оказания конкретной помощи Армении, ограничиваясь словами поддержки, тогда как Россия и Иран готовы помогать Армении не только словами, но и политической и военно-технической помощью. 

- Какие шаги по-вашему необходимо предпринять властям Армении по вопросу Арцаха (немедленно признать независимость, объявить о присоединении к Армении, или наоборот, пока повременить)?