ГЛАВНЫЙ СТРОИТЕЛЬ

Архитектура XX века – явление сложное, многослойное и богатое разнообразными направлениями, стилями и течениями, заставляющими историков и теоретиков архитектуры продолжать их разбирать и классифицировать. Быть может, она кажется более сдержанной, даже сухой по сравнению с роскошными сооружениями мировой архитектуры прошлых веков - ее функциональность как бы главенствует над эстетикой, унифицированы и средства ее выразительности.

Однако, несомненно, архитектурных шедевров, созданных в этом многострадальном веке, тоже великое множество. И в этом заслуга прежде всего тех архитекторов, которые сумели в жестких условиях своего времени не только создать логично и функционально решенную архитектуру, но и подойти к решению этой задачи с позиций Художника. И сделать самое сложное - создать новый архитектурный язык, на котором единым размахом решен целый город, осуществленный созвучно самым передовым идеям времени и в то же время с совершенно особым подходом.

ЕСТЕСТВЕННО, ПОДХОД ДОЛЖЕН БЫТЬ ОСОБЫМ В КАЖДОМ ОТДЕЛЬНОМ СЛУЧАЕ, НО В ЭТОМ СЛУЧАЕ он был глубоко осознанным, ибо отзвуки древней цивилизации и сохранившиеся творения гениальных предков будто диктовали эту необходимость. И Архитектору удалось решить стоящую перед ним сверхзадачу - создать современное и абсолютно новое в стране с очень древними и богатыми традициями, пребывавшей в полном запустении. Причем создать не только город, но и архитектурные объемы и формы, современные по функциональным и конструктивным требованиям, пластике и выразительности, настолько созвучные национальному мышлению и идущим из глубины веков художественным идеалам, что созданные ими архитектурные образы легли в основу целой школы современной архитектуры.

Таков был архитектор, чья деятельность имела определяющее значение для архитектуры Армении XX века, Александр Таманян. Таманян – представитель двух культур: русской и армянской. На русской культуре он был воспитан, находился в ее гуще в течение довольно большого отрезка своей сознательной жизни, а армянская культура была у него в крови, и в период его деятельности в Армении она полностью проявилась, придав его творческой направленности совершенно новый оттенок.

Родившись в 1878 году в Екатеринодаре (Краснодар), Таманян получил там начальное образование, в 1896 году окончил Кубанское Александровское реальное училище, а в 1897 году уже переехал в Петербург для продолжения своего образования. В 1898-м он поступил на архитектурное отделение Высшего художественного училища при Петербургской Императорской академии художеств. Не случайно, что среди стоящих во главе создающейся в Армении в 20-30-х годах XX века новой школы армянской архитектуры было большое количество молодых архитекторов, получивших образование в Петербурге: А.Таманян, Н.Буниатян, Г.Тер-Микелов, Г.Саркисян, В.Мирзоев, Г.Числиев и другие. Блестящий город с его площадями, дворцами, парками, реками, каналами и неповторимая духовная атмосфера Петербурга XIX-XX веков, в которой воспитывались и учившиеся там армянские архитекторы, не могли не наложить отпечатка на их творчество. Отпечатка, который в сочетании с передовыми идеями молодых архитекторов, желанием мыслить и творить по-новому и с возрожденными ими же национальными традициями армянской архитектуры дал им возможность создать на своей исторической родине произведения, ставшие ныне классикой современной армянской архитектуры.

Окончив в 1904 году Петербургскую академию художеств под руководством известного архитектора, профессора А.Померанцева, Таманян почти два десятилетия плодотворно работал в Петербурге, заслужив известность как один из ярчайших представителей неоклассицизма. Избранный академиком архитектуры Петербургской академии художеств в 1914 году, в том же году он был удостоен золотой медали на конкурсе в Москве, а в 1917 году стал председателем совета Академии художеств на правах ее вице-президента.

С ПЕРВЫХ ЖЕ ШАГОВ СВОЕЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ А.ТАМАНЯН проявил себя не только как ярчайшая индивидуальность, мыслящая в духе нового времени, но и как художник, верный наследию классической архитектуры и народного творчества. Интерес к архитектурному наследию проявился у него еще в студенческие годы: вместе с друзьями – В.Щуко, Н. и Е.Лансере, Н.Соколовым, Г.Гинцем, Е.Шретером - он организовал архитектурный кружок, изучал, делал зарисовки и обмеры зданий Петербурга. Впоследствии, уже в Армении, он так же внимательно изучал, осваивал наследие своего народа, в чем неоценимую роль сыграл классик архитектурной науки Армении Торос Тораманян, трудившийся бок о бок с ним в Комитете по охране исторических памятников, который Таманян возглавил почти сразу по приезде в Армению.

В Петербурге и его окрестностях Таманян построил целый ряд сооружений (как, например, Кафе де Франс (в соавторстве с В.Щуко), особняк Кочубея в Царском Селе и другие сооружения), в которых органически сочетаются новые, продиктованные требованиями времени и функции формы, принципы и средства выразительности классической архитектуры. В 1904-1906 годах Таманян осуществил еще одно важное начинание – реконструкцию построенной Ю.Фельтеном в XVIII веке Амянской Церкви св.Екатерины на Невском проспекте в Петербурге. Хотя и по стилю это сооружение никак не связано с армянской классической архитектурой (известно, что это купольное здание, построенное Фельтеном вне связи с конфессиональной принадлежностью церкви, получило некоторый национальный колорит именно при его перестройке Таманяном), но, возможно, работа над ним приблизила Таманяна к его истокам. Церковь сыграла важную роль и в личной жизни Таманяна: именно в ней в 1908 году он обвенчался с дочерью промышленника-англичанина Камиллой Эдварс – внучкой известного русского архитектора Н.Бенуа, племянницей братьев Бенуа и кузиной братьев Лансере.

По проектам Таманяна построены здания не только в Петербурге, но и в Москве. Среди них дом князя Щербатова на Новинском бульваре – новый тип большого доходного дома в традициях московской усадебной архитектуры, за который на конкурсе "За красивые фасады" Таманяну в 1914 году городской управой Москвы была присуждена первая премия и золотая медаль; перестройка усадьбы Охотниковых; проектирование и застройка больничного комплекса и поселка для обслуживающего персонала близ станции Кратово Московско-казанской железной дороги, в процессе осуществления которых завязалась дружба Таманяна и будущего главного архитектора Еревана, с которым они потом будут трудиться бок о бок много лет, Николая Буниатяна. Комплекс ярославской сельскохозяйственной выставки принес Таманяну широкое признание. Здесь уже выражен главный художественный принцип архитектора: построенные в стиле русской деревянной архитектуры, павильоны выставки ни в коем случае не являются повторением форм национальной архитектуры – они проработаны соответственно времени и цели, пропущены сквозь призму художественных представлений автора, через его внутренний мир. Тот же бережный подход к национальной архитектуре заметен со стороны архитектора в эскизном проекте музея в Ани – павшей столице средневековой Армении, - исполненном А.Таманяном в 1908 году по заказу Н.Марра – руководителя раскопок в Ани. Проект не был осуществлен, однако он имеет особое место в творчестве Таманяна, ибо является его первой встречей с многовековой культурой его предков.

Еще в период жизни в Петербурге Таманяна интересовало архитектурное наследие его народа. По свидетельству его сестры М.Таманян-Шаусен, однажды, рассматривая альбом с планами и фотографиями армянских архитектурных памятников, он сказал своему другу – известному архитектору Е.Шретеру: "Вот увидишь, я буду жить в Армении и строить там".

Как известно, в истории и в судьбах людей не бывает ничего случайного. Так и А.Таманян, переехав в Армению по приглашению Совнаркома молодой советской республики в числе целой группы деятелей культуры - армян, связал свою судьбу с Арменией именно в тот период, когда страна с многовековыми строительными традициями и блестящими памятниками архитектуры была в архитектурном отношении в тяжелой ситуации. Взлеты и падения развития армянской архитектуры в течение веков всегда определялись исторической и политической ситуацией: нашествия, войны, оккупация страны иноземными захватчиками, набеги и грабежи, естественно, не способствовали развитию архитектуры, а в даже относительно мирные периоды немедленно начиналось строительство, воздвигались храмы и гражданские сооружения, возникали новые архитектурные типы и совершенствовались старые. К 1923 году – году второго приезда А.Таманяна в Армению и обоснования здесь (впервые Таманян приехал в Армению в 1919 году по приглашению руководства Первой Армянской Республики, однако в 1921-1923 гг. переехал в Иран, где занялся застройкой одной из главных улиц Тавриза) - ситуация была не из лучших: в нищей стране, хотя и с богатыми многовековыми традициями, имевшей более чем четырехвековой перерыв в полноценной архитектурной деятельности, лишь с 1827 года – года присоединения Восточной Армении к России - наметился некоторый поворот к улучшению архитектурной ситуации. Ознакомление с русской градостроительной школой сыграло в тот период большую роль в планировке городов Армении, однако единого генерального плана не было даже в столице – Ереване. Почти сразу после приезда, в 1924 году, Таманян возглавил создание Генерального плана Еревана, подойдя к решению этой задачи комплексно, одновременно проектируя важнейшие объекты города исходя из достижений современной и традиций национальной архитектуры, тем самым определив пути развития архитектуры Армении на многие десятилетия.

Структура старого, существующего города была полностью изменена Таманяном, и Генплан Еревана, созданный архитектором в 1924 году и им же самим переработанный в 1929 и 1932 годах, наметил перспективы его развития на долгий период.

Работая над генпланом, Таманян учел все достижения мировой градостроительной науки своего времени: это и идея города-сада английского социолога Э.Говарда, и концепция малого города французского архитектора Т.Гарнье, и идеи децентрализации большого города Э.Сааринена. Однако все эти концепции были творчески переработаны Таманяном. Он использовал только те их положения, которые могли способствовать его главной идее, - созданию большого города, разделенного на зоны по функциональному принципу (условно можно назвать их "административной", "вузовской", "культурной", "промышленной", "музейной" и т.д.) и насыщенного сетью зеленых насаждений.

По таманяновскому плану каждая зона города имела свою самостоятельную архитектурно-планировочную структуру со своим композиционным центром, будучи при этом связанной с другими зонами и центром магистралями, обеспечивающими наикратчайшую связь. Таким образом, Таманян добился единства городского организма при самостоятельности отдельных его фрагментов. Используя наилучшие стороны проекта "города-сада", Таманян полностью видоизменил его, отказавшись от ограничивающей городскую территорию роли кольцевого бульвара, отдав ему только связующую роль. Зонирование города с сохранением прямоугольной сетки улиц его старой части вкупе со связующими магистралями упрощало и решение транспортных вопросов, освобождая центр города от концентрации транспорта и облегчая связь между районами.

Решая все эти важнейшие задачи с позиций градостроителя, Таманян в главном оставался Художником, использовавшим природные возможности расположения города для создания живописной городской среды. Некоторые фрагменты города, скажем, бульвар в центре Главного проспекта, который перекидывался с одного берега реки Раздан на другой, или задуманный Таманяном на Кондской гряде Государственный музей Армении, восемью павильонами опоясывающий холм и широкими лестницами спускающийся к Главному проспекту; использование открывающихся в конце улиц перспектив, в частности, каждый раз вновь ошеломляющих даже жителей Еревана видов на библейскую гору Арарат; сеть живописных бульваров, парков и садов, фонтанов, бассейнов, окружающий котлован города искусственный лес и озеро придавали городу неповторимый колорит. Далеко не все из задуманного Таманяном было реализовано, но его идеи не потеряли своей актуальности и притягательности и поныне. Поэтому и в наши дни архитекторы Армении продолжают работать над претворением в жизнь идей Таманяна. Генлан Еревана был рассчитан Таманяном на 150 000 жителей, однако в том и было гениальное, поистине пророческое решение архитектора, что этот генплан сумел стать основой для всех последующих разработок бурно растущего и развивающегося города.

А.ТАМАНЯНУ ПРИНАДЛЕЖАТ РАЗРАБОТКИ ГЕНПЛАНОВ И ДРУГИХ ГОРОДОВ АРМЕНИИ: Ленинакана (Гюмри), Эчмиадзина, Раздана, Степанавана и Нор-Баязета (Гавар), как и ряда поселков. Не все из них были осуществлены.

По большому счету Таманян является градостроителем даже в отдельных сооружениях, где продумана каждая деталь. Пространственность его мышления сказывается в расположении объемов исходя из градостроительной ситуации. Каждое его здание является центром определенной застройки, градостроительным акцентом, где, кажется, учтены все возможные варианты дальнейшего развития. Расставив акценты по городу, он обратился к каждому из них в отдельности.

Особое значение для Таманяна приобретает изучение всех составляющих мастерства средневековых зодчих и их возрождение, претворение в жизнь. Это и строительный материал, традиционный для Армении камень, и строительная техника, и смелые конструктивные решения, и средства архитектурной выразительности. Благодаря Таманяну навыки средневековых мастеров и древний строительный материал - камень вновь стали использоваться в строительстве современной Армении, получив соответствующее духу времени эстетическое оформление.

Многое построено Таманяном в Армении, но, конечно, основная его деятельность была сосредоточена в ее столице – Ереване. Ныне невозможно представить себе Ереван без таманяновских зданий: Театра оперы и балета, по замыслу Таманяна являющегося центром культурной зоны города, Дома правительства на спроектированной им же площади им. Ленина (ныне пл. Республики) – центре административной зоны, Национальной библиотеки, Зооветеринарного и Политехнического институтов, обсерватории университета, находящихся в учебной зоне, и многих других сооружений. Во всех этих зданиях помимо глубокой продуманности блестящих по своеобразию плановых и объемно-пространственных решений ощущается ярковыраженный градостроительный подход зодчего: все они, организуя пространство вокруг себя, являются градообразующими единицами.

В творчестве Таманяна особое место занимают Дом правительства и здание Театра оперы и балета, ставшие как бы символами города. В функциональном отношении логично и оправданно решенный Дом правительства отличается богатством декоративного убранства. Это здание – яркий пример нового осмысления принципов и средств художественной выразительности национальной архитектуры. Таманян перевел эстетику древнего зодчества на язык современной архитектуры, и сделал это блестяще. Примечательно, что объединенные единой композицией фасады здания решены каждый по-своему, соответственно расположению: наиболее сдержанно решен выходящий на улицу фасад, а фасады со стороны проспектов украшены более высокими и разнообразными рельефами. Наиболее богато решен полукруглый фасад, охватывающий часть овала площади Республики, в убранстве которого воплощен принцип средневековой армянской архитектуры многообразия в единстве. Здесь шире и монументальнее решена аркада, в верхнем ярусе увенчанная колоннадой. Торжественная представительность фасадов Дома правительства не делает их холодно-официальными: правильная масштабность, продуманные пропорции, тектоничность, чистота линий и любовная прорисовка всех деталей вкупе с прямо-таки "дышащим" розовым цветом камня придают этому монументальному зданию удивительную теплоту и одухотворенность.

К СОЖАЛЕНИЮ, ТАК И НЕ БЫЛ ОСУЩЕСТВЛЕН ОБЪЕДИНЯЮЩИЙ ВСЕ КРЫЛЬЯ ЗДАНИЯ круглый вестибюль-башня во дворе, чей цилиндрический объем по замыслу Таманяна должен был возвышаться над сооружением. Поскольку объемно-пространственная композиция этого здания продиктована не только предъявляемыми к самому зданию требованиями, но и градостроительной ситуацией, то этот объем должен был главенствовать и организовывать все пространство площади. К сожалению, замысел Таманяна сейчас совершенно искажен не только зданием Картинной галереи, но и некоторыми, окружающими площадь зданиями, агрессивно ворвавшимися в композицию площади. Однако хочется думать, что нет ничего непоправимого даже в таком стабильном искусстве, как архитектура, и когда-нибудь и у нас, как в других городах мира (восточном Берлине, например, где предвидится коренная реконструкция существующей ситуации), будет возможность вернуться к гениальным по своей гармоничности и архитектоничности идеям Таманяна.

То же самое можно сказать о другом крупномасштабном произведении Таманяна – Театре оперы и балета, который сейчас, в сущности, не отражает полностью то, что хотел сказать автор. Увлеченность театром еще в 1916-1918 гг. привела Таманяна к оформлению спектаклей, чем он и занялся, сотрудничая с такими выдающимися театральными деятелями, как режиссеры Ю.Юрьев, А.Алексеев-Яковлев, художники М.Добужинский и О.Аллегри. По-видимому, в этот период и созрела у него идея создания крупномасштабного театрального здания, которую он осуществил, спроектировав Театр оперы и балета в Ереване.

По замыслу Таманяна это должен был быть театр совершенно нового типа – массовый народный театр, состоящий из двух соединенных между собой сценической "коробкой" объемов, в которых были размещены залы – зимний и летний. Этот замысел был осуществлен весьма своеобразным, нетрадиционным для обычных театральных зданий образом: два полукруглых, в плане напоминающих классические греко-римские амфитеатры зала, соединяясь, составляли овал, в центре которого был общий объем сцены, в пространственной композиции возвышающийся над остальными частями здания. В случае многолюдных зрелищ залы могли объединяться. Летний зал не был ограничен внешними стенами и должен был раскрываться в примыкающий к театру сквер. По-новому была решена и сцена одного из залов: открываясь в зал тремя проемами – большим главным и двумя малыми боковыми, - она давала возможность переносить действие и на боковые сцены, фактически создавая возможность своеобразных спецэффектов, весьма новаторских для того времени. В проекте были широко использованы также скульптура и декоративные росписи, ибо, как считал Таманян, "…весьма благоприятным обстоятельством является то, что монументальные сооружения дают возможность включать в архитектуру скульптуру и декоративную живопись. Синтез трех искусств (архитектуры, скульптуры и живописи) приведет к расцвету зодчества".

Своеобразие и новаторство в решении Театра оперы и балета было оценено на высшем уровне: его проект был удостоен Гран-при и Большой золотой медали на Всемирной выставке в Париже в 1936 году.

К сожалению, и этот замысел великого архитектора не был полностью осуществлен из-за смерти автора, но благодаря сыну Таманяна Геворку Таманяну строительство театра в несколько видоизмененном варианте было закончено, и театр стал функционировать в 1939 году. Его мощный единый объем, ставший неотъемлемой частью панорамы Еревана на все времена, играет важную градообразующую роль, а при близком подходе к нему так же, как и Дом правительства, удивляет деталями и тонко прорисованными рельефами.

Значение блестящей и трагической фигуры Александра Таманяна, ушедшего из жизни со множеством незавершенных замыслов, несвершившихся надежд и неосуществленных проектов, по истечении времени не умаляется, а возрастает. Многое из сделанного им еще предстоит переосмыслить, ко многому вернуться, многое довершить.

Александр Таманян оставил свой неизгладимый след в вечной и великой человеческой деятельности, имя которой – архитектура.