КРИТЕРИИ НЕ СОВЕРШЕННЫ

В Ереване прошла международная конференция по теоретической физике. В интервью "ГА" один из ее участников - ведущий научный сотрудник Физического института им. П.Н. Лебедева Российской академии наук (ФИАН), доктор физико-математических наук, профессор Андрей МИРОНОВ говорит о проблемах науки.

- Г-н Миронов, какие у вас впечатления от конференции?

- Вряд ли стоит касаться чисто научных, узкопрофессиональных вопросов теоретической физики, которым была посвящена конференция, но для меня, как, впрочем, и для всех участников встречи, это нетривиальное и радостное событие. За последние два года я впервые полноценно участвую в конференции и рад, что местом ее проведения стал Ереван. Конференции, которые проводятся по zооm - это чисто формальные мероприятия, организуемые для галочки. Ведь главное - не прослушать доклады коллег, самое ценное - это живое общение.

- Почему оно так необходимо ученым?

- Разумеется, можно прочитать статью и попробовать понять, что имел в виду автор. Иногда это удается, по крайней мере частично, поскольку ученый знает и подразумевает гораздо больше, чем публикует в статье или приводит в докладе. Но чрезвычайно важны некие не вполне строгие мысли, которые обычно не входят в причесанную версию доклада или журнальной публикации. Обмен этими размышлениями, предположениями, догадками происходит именно в живой беседе. Эта неформальная часть имеет место и во время конференций, проводимых в западных странах, но на постсоветском пространстве это общение более непосредственное и открытое, а потому очень ценное. Именно так рождаются коллаборации, налаживается сотрудничество. А если мы ограничим наши контакты встречами онлайн, это нанесет огромный вред науке.

- Как вы считаете, по каким параметрам следует оценивать эффективность работы ученого? Насколько публикации, даже в рейтинговых журналах, могут быть критерием продуктивности?

- В некоторой степени могут, но это не абсолютный критерий. С другой стороны, надо понимать, что ученые умеют решать создаваемые чиновниками от науки проблемы и приспосабливаться к новым условиям. Если от числа публикаций зависят статус и зарплата ученого, то он выполнит это требование. Другой вопрос: нужны ли формальные критерии? В результате я пишу 8-10 статей в год, и такое количество публикаций вполне удовлетворяет бюрократов, а мне все равно, сколько писать, могу столько, могу больше, но качество будет ниже. Сейчас в процессе работы я получаю какой-то результат и его публикую. В советское время я бы еще поработал над статьей, получил бы еще несколько результатов, а потом написал одну статью, которая была бы значительно лучше структурно организована, содержала больше информации… Позднее я, разумеется, напишу окончательную статью, соответствующую самым высоким требованиям. Но в таком случае насколько необходимы предыдущие публикации? Сейчас публикуется масса предварительных результатов. Это выбор чиновников, в котором формальные показатели оказываются важнее реальных достижений. С точки зрения профессионального сообщества, которому и адресованы эти статьи, гораздо полезнее публиковать результаты другого уровня, более завершенные. Так много публикаций вообще не нужно, их просто невозможно отслеживать. Если бы публиковались только завершенные результаты, ориентироваться было бы легче.

- Какой критерий вы считаете адекватным при оценке работы ученого?

- Это сложный вопрос, тут нужен комбинированный подход с использованием нескольких критериев. В свое время существовала другая система оценки, например, в ИТЭФе. Чтобы заработать высокий статус в рамках этой системы, ученый не был обязан опубликовать определенное количество статей, учитывались и другие критерии активности (участие в конференциях, преподавание, написание монографий и т.д.). Это тоже не идеальная система оценки, но она адекватнее той, что используется сегодня. Тогда учитывалась и экспертная оценка. Это, думаю, один из лучших вариантов. Прекрасно работающей можно считать и систему, принятую в СССР. Ученый имел постоянную позицию, получал очень приличную постоянную зарплату, и это не зависело от его научной активности. Но до этого он, разумеется, должен был себя проявить.

Есть еще один важный момент, который нужно учитывать: ученый, много лет занимающийся наукой, не станет сидеть без дела, он во всех случаях будет работать, такова природа ученого, его внутренне присущее свойство. А идея освободить сферу науки от малоэффективных людей по крайней мере наивна. Рассмотрим самый пессимистический вариант - всего 10% научного коллектива активно работают, имеют множество публикаций, а остальные, то есть 90%, работают вяло, неэффективно, у них слабые результаты, мало публикаций... Кто-то скажет: давайте избавимся от бездельников, и отдача науки значительно возрастет, финансирование исследований станет более рациональным. У меня нет объяснения этому факту, но из оставшихся 10% активно работать станут только 10%. Словом, надо принять, что определенное количество бездельников - неизбежность. Видимо, это нормально и по-другому не может быть.

- Возможно, те, кто менее активен и результативен с точки зрения бюрократических требований, - это тот фон, который тоже нужен науке.

- Это действительно так. Наука, как и любая другая профессиональная сфера, не может быть однородной, там должны быть и свои бездельники, и среднеработающие, не знаю почему, но в противном случае структура не будет работать. Есть выдающиеся, высокоодаренные, активно работающие, и есть другие, но они тоже нужны. И вот что интересно - те, кто зарекомендовал себя как бездельник, в конечном итоге могут неожиданно выдать крайне значимый результат, равный которому не получат те, кто ритмично публикуется в рейтинговых журналах.

- Вы упомянули важность экспертного мнения. Кто и по каким критериям может рассчитывать на статус эксперта?

- Трудно дать исчерпывающий ответ на этот вопрос. Это зависит от науки. В области физики экспертное мнение не абсолютно, но очень важно. Во всех случаях эксперт - это человек широко образованный, очень высокого профессионального уровня, который следит за работами в данной области науки, пользуется авторитетом среди коллег и берет на себя ответственность за вынесенную оценку. Определиться с формальными критериями достаточно сложно.

- Какую роль играет фундаментальная наука в получении прикладных результатов?

- Это сложный вопрос. Но я бы не стал утверждать, что здесь существует прямая связь, она скорее опосредованная, хотя очень важная. Фундаментальная наука дает две очень важные вещи: она играет чрезвычайно важную роль в процессе образования и задает определенную планку, уровень, который распространяется на всю сферу науки, в том числе на прикладную. Высокий уровень, результативность прикладных исследований невозможны без фундаментальной науки.

- Каким должен быть механизм, обеспечивающий практическое использование прикладных результатов?

- Это только решение правительства страны, осознание важности, необходимости реализации инновационной политики. Только в этом случае результаты прикладных исследований найдут применение.

- В постсоветский период статус ученого в обществе значительно снизился, что привело к очень нежелательным результатам. Как должна решаться эта проблема?

- Статус ученого в обществе крайне важен. В советские годы он был очень высоким, что способствовало другому отношению к учебе, знаниям, сфера науки, в первую очередь физика, была окружена неким романтическим ореолом и воспринималась как элитарная. Молодежь стремилась в науку. Сегодня многое изменилось, в значительной степени сфера науки утратила привлекательность, приток молодых значительно сократился. Для решения этой проблемы возможны разные подходы, например, как в Америке, чисто финансовый: скупать ученых из других стран. Это действенный подход. Но ни для России, ни тем более для Армении этот путь неприемлем. У нас нет столько денег, чтобы мотивировать массовый приток молодежи в науку в условиях, когда есть много других привлекательных сфер, - бизнес и др. Для нас скорее приемлем идеологический путь, формирование уважения общества к труду ученого, пропаганда результатов исследовательской деятельности, позитивного влияния науки на качество общества и т.д. И, я думаю, этот путь более результативный. Когда Китай окончательно решит свои социально-экономические проблемы и отток одаренной молодежи на Запад прекратится, наука США, которую в основном делают выходцы из азиатских стран, окажется в крайне затруднительном положении и начнет терять лидирующие позиции в мире.

Пользуясь случаем, хотел бы обратить внимание на еще один важный момент, связанный с подготовкой научных кадров по физике для Армении. В советские годы очень много армян обучалось в Москве и Питере, где и сегодня сохраняется большое и высокопрофессиональное физическое научное сообщество. Они получали очень хорошую подготовку и возвращались в Армению. Сейчас армянских студентов и аспирантов в Москве и Петербурге практически нет. Но они могли бы воспользоваться своим конкурентным преимуществом по сравнению с Грузией и Азербайджаном, в частности, знанием русского языка и получить прекрасную подготовку в России.