НЕ ТОЛЬКО НАУКА

В интервью «ГА» директор Института археологии и этнографии НАН РА, кандидат исторических наук Арсен БОБОХЯН говорит о роли и задачах археологии.

- Г-н Бобохян, в этом году вы стали директором академического Института археологии и этнографии. Каковы ваши планы на будущее института?

- Основные направления, по которым работает наш институт - археология, эпиграфика, этнография, этнология, фольклористика, этносоциология. Сегодня моя основная задача – сохранить все эти направления и обеспечить их дальнейшее развитие, что достаточно трудно в наше сложное время. Появился и ряд новых задач, например, систематизировать полученные результаты исследований, обеспечить максимальное количество публикаций, что во многом определяет рейтинг научного учреждения. За годы существования нашего института, а он был создан в 1959 году, проделана большая исследовательская работа, накоплено огромное количество материала, часть которого остается неопубликованным, и надо сделать все возможное, чтобы полученные результаты стали достоянием научной общественности. Наш прежний директор, которого хорошо знают не только в Армении, – член-корреспондент НАН РА Павел Аветисян сделал много для развития нашего института. Сейчас нужно предпринять новые шаги к укреплению и развитию инфраструктуры института.

 - Почему возникла проблема с публикациями?

- Армения – страна с огромным историко-археологическим наследием. Ежегодно проводятся десятки экспедиций, материалы постоянно накапливаются, а их подготовка к публикации требует много времени, а времени не хватает. Причем такая ситуация сложилась не только с археологией, но и с другими направлениями.

- Азербайджан тратит огромные средства на то, чтобы убедить мировую общественность и зарубежные политические круги в том, что армяне - пришлый народ и никакого отношения к занимаемой нашей страной и Республикой Арцах территории не имеют. Вы привлекаете зарубежных специалистов в археологические экспедиции для того, чтобы обеспечить полную объективность представляемых результатов или есть и другие причины?

- Научная кооперация принята во всем мире. Наши специалисты - члены многих международных коллабораций, в основном они сотрудничают с коллегами из стран Европы и США. К сожалению, у нас меньше проектов с Россией. В сложившейся ситуации гарантии объективности представляемых результатов играют далеко не последнюю роль. Но привлечение зарубежных специалистов в полевые исследования связано и с другими причинами. В значительной степени наши международные экспедиции финансируются извне, теми странами, специалисты которых участвуют в наших исследованиях. Кроме того, современная археология нуждается в использовании серьезных технических средств, в частности, аппаратуры, позволяющей точно определить возраст находок, проанализировать источники, и т.д. А поскольку мы не располагаем необходимыми финансовыми и техническими возможностями, то наша заинтересованность в участии зарубежных специалистов обусловлена и этими причинами. И что еще очень важно – сегодня во всем мире приняты четкие критерии оценки научного вклада, как отдельного ученого, так и научного учреждения. В первую очередь – это публикации в престижных международных изданиях. Но нам туда без зарубежных коллег пробиться трудно – не потому что научный уровень ниже. Международный статус страны имеет большое значение. Поэтому наши коллеги из передовых стран, обеспечивающие финансирование проводимых анализов, оказывают нам большую поддержку. Однако, одна из важных задач в будущем – создание паритетных условий в кооперации.

- Что вы имеете в виду?

- Наши ученные - специалисты очень высокого уровня, в профессиональном отношении они нисколько не уступают авторитетным зарубежным коллегам, к тому же они прекрасно знают культурно-исторические условия, экономические связи с другими регионами и народами, исследуемый материал. Большинство зарубежных специалистов быстро интегрируется, с ними складываются не просто коллегиальные, но и дружеские отношения, однако финансовая и техническая зависимость от другой стороны не способствует созданию паритетных профессиональных отношений. К тому же, наряду с чисто научными, исследовательскими задачами есть и другие интересы, которые нужно учитывать. К сожалению, в сложившейся политической ситуации нам приходится доказывать миру свое право на богатейшее культурное наследие. Поэтому особое значение приобретает объективная интерпретация полученных данных.

- А какими исследованиями занимаетесь вы?

 - Я археолог. Область моих исследований - бронзовый и железный века. Но конкретно я занимаюсь исследованием феномена вишапов, веду раскопки на Арагаце вместе с коллегами из Венеции на высоте 3000 метров. Собран огромный материал, лишь небольшая часть которого опубликована. На подготовку к публикации основного массива результатов раскопок времени остается мало, особенно теперь, когда я стал директором института. Место, где мы работаем – Тиринкатар находится на южных склонах Арагаца, оно было обнаружено нашей экспедицией в 2012 году. Тысячи лет назад оно считалось священным.

- Вы назвали вишапов феноменом. У других народов нет подобных мифических персонажей?

- Вишапы – это базальтовые статуи древних богов с изваяниями рыбы, быка или их гибридов, величиной в 2-5 метров. Их создавали в 2300-1200 годах до нашей эры, и они типичны исключительно для Армянского нагорья, причем я имею в виду не только современную Армению, но и Джавахк/Трехк, Западную Армению, где вишапы тоже встречаются. Впервые их начал изучать академик Николай Марр, который, возвращаясь из экспедиции в Ани в 1909 году, обнаружил вишапов в Гегамских горах.

- Вишап – своего рода дракон, а драконы у разных народов несхожие. У китайцев они добрые, мудрые, с ними связывали свое происхождение императоры. У русских Змей-Горыныч представитель сил зла… Какой вишап у армян?

- Вишап – воплощение сил природы, он охраняет мировой порядок. В языческую эпоху вишап воспринимался скорее позитивно, он давал людям воду. После принятия христианства, когда изменилось восприятие мира, силы природы утратили приоритетное место, сам Бог стал центром вселенной. Отношение к вишапу изменилось. В народных представлениях он уже стал не открывать, а закрывать воду, требовать за нее жертв и вызывать страх у людей. У средневекового армянского богослова и философа Езника Кохбаци вишап - не только рыба, обитающая в горах. Он может перевоплощаться в быка, даже человека. Вишап – скорее идея, энергия, способная обретать разные формы. Но во все времена это мифическое существо было связано с водой и природой.

- Почему вишапы сосредоточены только в определенных местах?

- На территории современной Армении вишапы встречаются в основном в Гегамских горах, на Арагаце, а также в Сюникских, Севанских и Варденисских горах, где их значительно меньше. Видимо, места, где находят вишапов, в глубокой древности считались святыми. Эти места, похожие на природные амфитеатры, выбирали специально. Но мы знаем о вишапах далеко не все, поскольку с тем временем, когда в представлениях наших далеких предков вишапы играли важную роль, нас разделяют тысячелетия, и мы даже не знаем, как они тогда назывались.

- Но давайте все-таки вернемся к проблемам современной науки. Армения далеко не всегда перенимает положительный западный опыт, подходы. Сегодня фундаментальную науку отодвигают на второй план, что несомненно, будет иметь негативные последствия. Этот подход распространяется и на ваш институт?

- К сожалению, да. Но, будучи академическим институтом гуманитарного направления, хотя и использующего современные технические возможности, связанные с естественными науками, мы стремимся сохранять академические традиции, приверженность фундаментальной науке, разумеется, не забывая о том, что результаты наших исследований могут иметь большое практическое значение. Мы живем во времена упадка романтизма, когда homo technicus правит миром. А наша наука принадлежит в первую очередь романтикам – тем, кто видит в науке свой путь и свое предназначение. Вот в чем проблема.

- Говоря о практическом использовании полученных результатов, вы имеете в виду воздействие на общественное сознание, включающее в себя политические и правовые аспекты?

- Разумеется. Археология и этнология прямо связаны с вопросами национальной идентичности, самосознанием человека и общества, что в нашем случае особенно актуально. Кто мы? Откуда идем? Почему нам так дорога наша земля? Наши науки дают ответы на эти вопросы, связывают нас с территорией нашей страны, культурными ориентирами, предоставляя неоспоримые доказательства нашего права жить именно здесь, продолжать традиции наших предков, развиваться и строить планы на будущее. К сожалению, результаты научных исследований далеко не всегда учитываются при принятии политических решений. Но мы должны иметь эти знания, максимально использовать результаты исследований для лоббирования наших национальных интересов на международном уровне и, что еще очень важно, - осознавать себя хозяевами нашей земли. Что же касается государства, то оно должно всячески поддерживать научные направления, имеющие общественное и политическое значение, давать госзаказы на те или иные исследования. Не последнюю роль играет и отношение государства к науке, ученым. В цивилизованных странах авторитетные ученые не только консультируют государственные структуры при принятии важных решений, но и оказывают огромное влияние на развитие общества.