КТО СТАНЕТ ТРЕТЬИМ ЛИШНИМ В РЕГИОНЕ НА СЕЙ РАЗ?

История показывает, что в установлении долговременного баланса сил на Южном Кавказе третий игрок был всегда лишним. Две региональные державы справлялись здесь с равновесием намного успешнее, нежели в ситуации, когда в наш субрегион рвались третья, а то и четвертая силы.

ИМЕННО ТАКАЯ КАРТИНА СКЛАДЫВАЕТСЯ СЕЙЧАС, когда под вывеской гармонизации интересов всех политических субъектов Южного Кавказа (Армения, Грузия, Азербайджан) и региональных держав, граничащих с нашим субрегионом (Россия, Турция, Иран), каждый из крупных акторов пытается любой ценой приумножить за счет оппонентов свою долю контроля на территории от Черного до Каспийского морей, а при успешном стечении обстоятельств даже монополизировать этот контроль. Речь идет о пресловутом формате под названием "региональная платформа 3+3".

Безусловно, в этом формате в какой-то мере наличествуют точки совпадения интересов Москвы, Анкары и Тегерана. Прежде всего это касается взаимных усилий по нейтрализации прямого влияния Запада на ситуацию, а также ограничения в субрегионе чрезмерных китайских интересов. Однако по всем другим статьям интересы региональных игроков диаметрально разнятся, а амбиции, помноженные на историческую память. зашкаливают, не давая возможности сторонам гармонизировать отношения в той мере, чтобы учитывать интересы оппонентов и сохранять стабильный мир на Южном Кавказе.

Говоря проще, за ширмой этой мирной инициативы Россия, Турция и Иран ведут ожесточенную борьбу за господство в субрегионе. Наличие этих трех игроков вкупе с попытками проникновения на Южный Кавказ внерегиональных сил в лице коллективного Запада сильно запутывает ситуацию и осложняет процесс установления стабильности.

Конечно, Южный Кавказ на протяжении всей своей истории неоднократно становился ареной соперничества и кровопролитных войн между державами. Но конфронтация существовала главным образом между двумя силами, которые по итогам очередных столкновений быстро достигали нового статус-кво. Со времен эпохи заката позднего феодализма на Востоке (XVI – XVII в.в.) и поныне Южный Кавказ находился в поле влияния исключительно двух соперничающих сил. Об этом свидетельствует серия турко-персидских, русско-персидских, а затем и русско-турецких войн, каждая из которых в относительно короткие сроки приводила к установлению нового баланса, либо оставляла положение прежним.

Граница на Южном Кавказе между державами либо претерпевала небольшие изменения, либо на порядок отодвигалась в пользу одного из соперников, население принимало новое подданство, менялись политико-административные органы обретших новый статус территорий, либо просто перенаправлялись в противоположном направлении собранные налоги. Все было ясно, просто и не запутанно.

Лишь однажды за названное время (не считая нынешней ситуации) эта "дуалистическая" конфронтация за Южный Кавказ была нарушена присоединением к борьбе третьего игрока. Это произошло в сложный период 20-30-ых годов XVIII в., когда в политическое и военное противостояние за Южный Кавказ включились сразу три силы, чего до этого в субрегионе не наблюдалось.

РЕЧЬ О ДЕРЖАВАХ, ПРАВОПРЕЕМНИЦАМИ КОТОРЫХ стали Российская Федерация, Турецкая республика и Исламская Республика Иран. Российская империя, Оттоманская империя и Сефевидская Персия тогда впервые обрели опыт сложной борьбы одновременно с двумя соперниками на Южном Кавказе, не пренебрегая практикой установления тактических союзов с одними против других.

Все это сильно осложняло ситуацию и постоянно меняло расклады сил и интересов. А среди населения и дворянских элит субрегиона формировалась атмосфера неопределенности, страха и полной потери ориентиров.

Вообще ситуация тогда очень напоминает нынешнюю обстановку на Южном Кавказе, не считая того фактора, что Армения, Грузия и Азербайджан сейчас номинально обладают государственностью, тогда как в начале XVIII века политический статус полунезависимых субъектов имели лишь уделы грузинских царьков, персидские ханства и мелкие армянские княжества. Так же, как и сейчас, началась борьба за "наследство" бывшей владычицы Южного Кавказа. Если сейчас "бывшей владычицей" считается Россия, то в тот период ею была Персия.

И РФ сейчас, и Персия тогда утратили свое господство в субрегионе по причине глубокого внутридержавного политического, экономического и династического кризиса, поставившего их на грань полного разложения. Первая очутилась в такой ситуации вследствие развала СССР, вторая - посла откола Афганистана и набегов пуштунских племен на бывшую метрополию. Так же, как сейчас Турция, Оттоманская империя в начале XVIII еще обладала достаточными силами для проведения экспансионистской политики, поэтому не преминула воспользоваться образованием военно-политического вакуума в восточных и центральных пределах Южного Кавказа, фактически оставленных Персией бесхозными.

В 20-ых годах XVIII века турецкая армия с разных направлений вторглись в субрегион и оккупировала его значительную часть, включая Ереванское и Гянджинское ханства, а также Сюник. Ныне практически так же поступила Турция, но только сделала она это под прикрытием действий азербайджанской армии. Аналогично тогда поступила Российская империя, находившаяся на ранней стадии своего могущества. Каспийский поход Петра положил начало поэтапному военному проникновению русских войск на Южный Кавказ, остановить которое персам ни тогда, ни в последующие 100 лет по итогам нескольких войн не удалось.

И, наконец, 300 лет назад, с целью более эффективного и слаженного выдавливания персов из субрегиона, Российская империя и Оттоманская Турция прибегли к тайным дипломатическим контактам. Итогом их стал Константинопольский договор от 1724 года, согласовавший раздел "персидского наследства" на Южном Кавказе и делимитацию границ между Османской и Российской империями. Не исключено, что нечто подобное (не в смысле прямой аннексии, а методом разграничения зон прямого влияния) готовится между двумя из трех региональных держав и сейчас.

ВМЕСТЕ С ТЕМ, РОССИЯ ПРИБЕГАЕТ к всевозможным изощренным способам - от шантажа с угрозами в адрес бывших вассальных субъектов до тактических дипломатических маневров - с целью минимизации потерь своего влияния в субрегионе, дабы не оставлять его оппонентам полностью. В свое время к идентичным методам прибегла и Персия, опасавшаяся полного отхода вассальных ханств и княжеств под сень нового владычества.

Можно еще долго перечислять и детализировать идентичность ситуации трехсотлетней давности и наших дней, однако достаточно и данного поверхностного обзора. Агрессивное поведение претендентов на "южнокавказское наследство", реваншистские устремления бывших "хозяев", разрушительные войны, угрозы, козни, дипломатические уловки, тактические альянсы, неопределенность и страх перед будущим … Все это характерно для обоих временных отрезков, главной исторической особенностью которых было именно включение в борьбу за регион сразу трех решительно настроенных и по–своему мотивированных держав, находящихся, однако, на различных стадиях своей исторической и цивилизационной эволюции.

Тогда, в XVIII веке, коллапсу на Южном Кавказе был положен конец с выходом из "игры" Османской Турции, которая не нашла более ресурсов для продолжения бескомпромиссной партии. После этого соперничество обрело более понятный и прогнозируемой характер. К середине XVIII века Персия вновь полноценно вернулась в Южный Кавказ, однако это уже никак не повлияло на планы Российской империи. По итогам ряда ожесточенных войн к исходу первой трети XIX века субрегион практически полностью перешел под контроль России.

Повторимся: тогда объективные исторические обстоятельства распорядились так, что из многосложной борьбы выбыли турки. Кто будет третьим лишним уже в наши дни - покажет время.