"НАРОД МУДР, ТОЛПА ГЛУПА. НАРОД СЕРЬЕЗЕН, ТОЛПА ЛЕГКОМЫСЛЕННА"

К 100-летию смерти поэта

По какому-то поводу Ов. Туманян сказал: "Из одного и того же цветка пчела получает мед, а змея - яд". Сегодня таким "цветком" оказался сам Туманян: чуть ли не каждый понимает и трактует его жизнь и творчество произвольно. Одни новоявленные "толкователи" провозглашают поэта пацифистом, который проповедовал мир безо всяких условий и оговорок, другие - "добрым, но наивным и недальновидным человеком", "политическим нулем", который не имел ни малейшего представления о вековых заклятых врагах армянского народа и ратовал за дружбу и братство с турками и кавказскими татарами. Среди доморощенных "экспертов" находятся и такие, которые категорически и безапелляционно утверждают, что не бывает вечных и бесспорных гениев.

 БОЛЕЕ ТОГО, В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ПОЯВИЛИСЬ ПУБЛИКАЦИИ С НЕДОПУСТИМО ПОВЕРХНОСТНЫМ, схоластическим анализом такого многослойно-философского произведения Туманяна, как баллада "Капля меда". Причем делается это амбициозно, с претензией на "новое слово" в туманяноведении. Авторы подобных публикаций утверждают, что вековая вражда между армянами и турками - это как раз та самая "капля меда", что Туманян не понимал сущности и глубины этой вражды. И это при том, что баллада демонстрирует концептуальный подход к войне как социально-политической категории. На самом же деле все значительно обыденнее и проще: в своем неуемном стремлении хоть как-то прикрыть свою политическую несостоятельность и откровенно предательскую деятельность наши "бархатные революционеры" пытаются прикрыться, словно щитом, поистине всенародной, общенациональной популярностью и беспрекословным авторитетом Ов. Туманяна.

Трудно сказать, делается ли это преднамеренно, из неуемного рвения угодить коллаборационистскому правящему режиму или вследствие поверхностного знания биографии Туманяна. По нашему убеждению, в таком подходе пагубную роль играет усиленно пропагандируемая в советской историографии и литературоведении миротворческая деятельность поэта, пресловутый "белый флаг", с которым он разъезжал по лорийским долинам и по селам кавказских татар, призывая прекратить кровавые межэтнические столкновения. На этом основании делается односторонний и притянутый за уши вывод, что Туманян якобы является знаменосцем "армяно-турецкого братства", что ради "худого мира" поэт был готов заплатить любую цену. Но мы должны разочаровать этих "всезнающих интерпретаторов".

Да, Ованес Туманян действительно был великим гуманистом и убежденным миротворцем, для которого жизнь человека была высшей ценностью. Но он при этом являлся самым народным, самым национальным армянским поэтом, Поэтом всех армян. Он был, по меткому определению Паруйра Севака, "индивидуализированной нацией". Когда в годы Мировой войны Туманян сотрудничал с дипломатическим представителем США полковником Гаскелем, находились горячие головы, публично обвинявшие поэта в том, что он "якшается с империалистами". При этом они забывали о том, что делает он это в качестве председателя Благотворительного фонда армянских детей-сирот, что именно благодаря его сотрудничеству с верховным комиссаром Гаскелем из Америки поступала гуманитарная помощь для армянских беженцев и сирот. Во время встречи с руководителем германской дипломатической миссии в Тифлисе генерал-майором Фридрихом Фон Крессом смело отстаивал право военачальника Андраника на вооруженную защиту армянского населения. Напомним, что Германия была союзницей Турции, а руководство Армении на переговорах в Батуми было вынуждено согласиться с требованием турецкой стороны о разоружении Андраника и его отрядов. В таких условиях Туманян, представляя интересы армянского народа, повсеместно разоблачал варварский нрав турок и подчеркивал в связи с этим необходимость вооруженной борьбы Андраника. Об этом он говорил, в частности, на встречах с представителем австрийской дипломатической миссии генералом Франкельштейном, с консулом Франции Дюруа.

Ованес Туманян является для нас символом самопожертвования. Он положил на алтарь родной страны и народа не только свою жизнь, но и жизнь восьмерых своих детей. А это уже совершенно иной уровень, иное качество патриотизма и национальной деятельности.

ТУМАНЯН ПРЕКРАСНО, ЛУЧШЕ КОГО БЫ ТО НИ БЫЛО ЗНАЛ ИСТОРИЮ И ГЕОГРАФИЮ АРМЕНИИ; он знал, что его родина - это христианский остров в мусульманском море и успешное существование ее могут обеспечить только национальное единство, сила и оружие, а также научная мысль и культура. В 1917 г. он создал два фонда: общество "Айказян", миссией которого было оказание всесторонней помощи и поддержки армянским ученым и основание армянского национального университета, и Общество помощи Кавказскому фронту, которое было призвано оказывать материальную поддержку солдатам-добровольцам, снабжать их оружием и способствовать формированию армянской армии. Другими словами, для Туманяна главными приоритетами для противостояния вызовам эпохи были наука и оружие.

Попробуем представить, какой была бы реакция Ов. Туманяна на сегодняшние политические реалии: на "бархатную революцию", фактическую узурпацию власти невежественными недоучками, не имеющими никакого представления о государственном строительстве и интересах страны и народа, на капитулянтские переговорные процессы, в результате которых мы оказались на краю пропасти, перед реальной угрозой потери национальной самостийности и исчезновения с политической карты мира? Примечательна в этом смысле поэма "Бездомная кукушка". В ней Лис-популист возглавляет революционный переворот против Волка, манипулирует глупой кукушкой и другими животными, добивается смены власти и становится правящим диктатором. Становится очевидно, что единственной целью этого алчного и ненасытного "революционера" является нажива, ради которой он ни перед чем не останавливается. Животным, выражающим недовольство, Лис говорит: "Вы избрали меня, чтобы я вам приказывал, значит, я буду приказывать от вашего имени". В идейном и типологическом отношении поэма Туманяна является предтечей известного аллегорического романа Джорджа Оруэлла "Скотный двор".

Туманян принимал революционные идеи, тем более что они обещали процветание, равенство и т. д., но органически, на инстинктивном уровне, не принимал революцию как явление, тем более в виде вооруженного противостояния, братоубийственной гражданской войны. Тем более применительно к многострадальному армянскому народу, прошедшему через войну и Геноцид, революция представлялась поэту совершенно неприемлемой. Ведь любая революция наносит тяжелый удар по единству народа.

По убеждению поэта, для национально-освободительной борьбы можно и нужно браться за оружие, но этого ни в коем случае нельзя делать для классовой борьбы, ибо это может только помешать единству нации, необходимому везде, особенно в борьбе с заклятым и вековым внешним врагом, особенно в роковые, судьбоносные для страны и народа времена. Туманян пишет: "Если мы - нация, достойная лучших дней и будущего, то дурные потуги разобщения не должны получать пищу и распространяться в момент нашей священной борьбы; мы должны объединиться, соединить все наши силы и способствовать победе. Для этого требуется, несомненно, прочное единство".

ПО МНЕНИЮ ПОЭТА, ПРЕДВЫБОРНЫЕ КАМПАНИИ ТАКЖЕ ЯВЛЯЮТСЯ ФАКТОРОМ, разобщающим нацию. Он считает "окончательной деградацией" уродливые явления, характерные для предвыборного периода, когда от имени народа в целях получения личной или групповой выгоды выдвигаются недостойные кандидаты, царит атмосфера циничной лжи и обмана, декларируется "дружба" с заклятыми врагами, покупаются средства массовой информации и так далее. "И это явление отвратительно, - пишет поэт. - Это явление вызывает у нас большую тревогу и является более серьезной проблемой, чем сами выборы".

Говоря о смене власти, поэт придавал большое значение рассмотрению понятий "толпа, народ, вождь". По его мнению, в отличие от народа, толпа поклоняется материальным ценностям. Поэтому слово "грабеж" оказывает магическое воздействие на общество. "Темная толпа, ты поклоняешься только блеску денег", - говорит поэт. Толпа не любит размышлять, и она никогда не признает своих ошибок и просчетов. Толпы и демагоги-манипуляторы предпочитают обвинять других, всех, кроме себя, потому что они не наделены способностью самоосуждения. Они не находят в себе силы сказать правду. С другой стороны, "толпа настолько бессознательна и слепа, что не понимает ни себя, ни окружающих, ни хороших, ни плохих, ни злых, ни добрых".

Туманян дал классическое определение толпы и народа, проведя различительную границу между ними с почти научной точностью. "Многие люди, - пишет поэт, - путают народ и толпу. Это противоположные понятия. Народ мудр, толпа глупа. Народ серьезен, толпа легкомысленна. Народ великодушен и добр, толпа раздражительна, вспыльчива и опасна (народ любит труд, толпа любит грабежи), народ миролюбив, толпа воинственна. А люди, мыслящие категориями толпы и манипулирующие толпой, иногда возглавляющие толпу, что не представляет собой ничего сложного, добиваются власти над народом и бросают его в разные бедствия и войны, о которых он и не помышлял".

Поэт указывал на бедствия, которые могут постигнуть всю страну и весь народ в результате бездарной и предательской деятельности оказавшихся и руля власти предводителей толпы. Он предупредил об этом. "Разговоры способны только опьянить, а опьяненное состояние - очень болезненное состояние для человека, и особенно для нации, которая так нуждается в сдержанности". Туманян предупреждал и о том, что демагоги-популисты всуе, по каждому поводу и без повода, апеллируют к народу, говорят от его имени и ссылаются на него, чтобы "завоевать сердца людей и сохранить их дружелюбие". По другому поводу поэт отмечает: "Должны наконец умолкнуть все те, кто говорил и говорит от имени народа… только для того, чтобы пустить пыль в глаза людям, чтобы ослепить их и повести за собой, чтобы создать для себя позицию и должность руководителя".

Туманян указывает еще на одну особенность превращения народа в толпу. Он усматривает причину деградации не только в узурпировавшем власть демагоге и популисте, но и в уровне образованности народов, их познаниях в сфере политических явлений. Поэт пишет: "Народ никогда хорошо не понимал, и теперь плохо понимает, и всегда будет плохо понимать, он всегда смотрел на прославившихся тем или иным способом деятелей и следовал за ними, и горе тому народу, предводители которого окажутся настолько бесчестными и бессовестными, что сделают свои маленькие личности и страсти предметом обсуждения общественностью и, подняв бурю вокруг своих мелких личных интересов, придадут им видимость больших проблем. Горе тому народу!"

Стоит на все лады воспевающим народ демагогам-популистам прийти к власти и сформировать свое правительство, как они сразу же отмежевываются от народа. Туманян пишет: "Власть ослепляет людей, если их уровень ниже занимаемой должности, опьяняет, если они немощнее, чем занимаемая должность". Любая смена власти, как известно, происходит "во имя справедливости". По этому поводу Туманян замечает: "Дайте самому рьяному из борцов за справедливость хотя бы место сельского рассыльного - и вы увидите, что это за фрукт и что означает "справедливость" в его устах". - И добавляет: - За какую-то медаль, какую-то почесть, какую-то должность они забудут и народ, и церковь, и Христа, и Бога. Для них разговоры о высоких идеях - лишь лестница к вершине своей "славы".

ОВАНЕС ТУМАНЯН БЫЛ ЗНАКОМ С ВАРВАРСКОЙ ПРИРОДОЙ ТУРОК не по книгам, газетам или свидетельствам очевидцев; он лично выступил против них, подняв не только белый флаг мира, но и красный флаг борьбы - на случай, если враг захочет говорить с нами на языке войны. Поэт вовсе не был наивен, чтобы не понимать: если ты слаб и безоружен, то не сможешь добиться ни достойного мира, ни примирения. Он придерживался такого подхода: никогда не нападать первым, а в случае нападения врага давать ему жесткий и мощный отпор. В обращении к кавказским татарам региона от имени лорийцев он заявил, что его соотечественники не хотят воевать, потому что "если мы сильны - это бесчестно, если мы слабы - это глупо. Мы соблюдаем мир и согласие... но если они не послушают нас и нападут на наши деревни, мы сами выступим против них, и нещадно".

Сохранилось великое множество свидетельств, что Туманян всегда был готов к вооруженной борьбе против воинственно настроенных соседей - кавказских татар. В период обострения межнациональных столкновений в 1905-1906 гг. поэт разъезжал по лорийским селам, сформировал конные отряды для борьбы с турками и для защиты железнодорожных станций от нападений турецких бандформирований. В этот же период он организовывал боевые учения и соревнования по владению оружием и меткой стрельбе, лично участвовал и даже побеждал в них. Известно также, что 5-6 декабря 1905 г. поэт лично встретил Северский полк на станции Колагеран и организовал самооборону армян с помощью русских войск и оружия.

Да, Туманян прекрасно знал, на что способны турки. Зверства "кавказских татар", с которыми он столкнулся во время исполнения своей миротворческой миссии, заставили поэта "пережить эпоху Чингисхана и Ленк Темура". "Воистину, - говорит поэт, - такой безобразной, такой глупой, такой несправедливой, такой чудовищной битвы, как эти турецко-армянские столкновения, почти никогда не было. Может быть, в доисторические времена, когда люди поедали друг друга". Туманян делал все, чтобы остановить эти межнациональные столкновения и кровопролитие, он вел переговоры и добивался успеха. Однако каждая встреча с турецкими головорезами приводила поэта в тяжелое душевное состояние. "Дремучее, варварское мракобесие и наглые махинации; а нам как тяжкую божью кару, приходится выносить это... называть братьями... я совершенно подавлен. Думая об этом, я чувствую себя изнуренным. Наше кровавое прошлое, наше мучительное настоящее, наше темное, беспросветное и безнадежное будущее лежат тяжелыми камнями в моем сердце. Жалею нас". Еще в 1894 г. поэт констатировал, что "турки не дают покоя своим соседям-армянам грабежами", что они "склонны к разбойничеству". С другой стороны, он подчеркивал, что турки отступают только после получения достойного отпора. "Наглые турки превращаются в кошек при переходе через долины Лори, где не было недостатка в армянских удальцах".

В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ТУМАНЯНА НЕОДНОКРАТНО ПОДНИМАЕТСЯ ТЕМА ЧЕЛОВЕКА-ЗВЕРЯ. Прототипом были турки. По словам Дереника Демирчяна, каждый раз, когда Туманян рассказывал о зверствах кавказских татар, впоследствии переименованных в азербайджанцев, лицо его принимало выражение того же ужаса, голос дрожал от той же ненависти. Поэт неоднократно отзывался о турках и Турции, отмечая, что "на Востоке никогда не было такого дикого, некультурного и недостойного представительства… После турецкого владычества понятия "Восток, мрак и варварство" стали синонимами". Увидев в Ани на памятниках старины следы турецкого святотатства, поэт назвал авторов кощунственных надписей "безмозглыми скотами". Помимо разрушительной, деструктивной природы Туманян отмечает низкий уровень цивилизованности турок, их неспособность творить и созидать, вследствие чего они присваивают, воруют чужие культурные ценности.

"Он (турок. - С.О.) не только ничего не создал и не дал миру ничего гениального, но и не принял и не развил ничего извне. Он всегда оставался разрушителем с мечом в руке. И если мы запретим ему украшать себя именами персидских, арабских или индийских гениев под общим именем ислама, он так и останется стоять посредине, в своей нормандской наготе, всегда с окровавленным мечом в руке". Туманян всегда с недоверием относился к словам, обещаниям и клятвенным заверениям турок. Он писал: "Я не верил и не верю добрым заявлениям турок". И в другом месте: "Турция остается все той же старой Турцией".

В декабре 1914 и весной 1915 гг. Туманян был в Западной Армении и своими глазами видел "мир руин и трупов". Он вернулся с ужасными впечатлениями и как очевидец и документалист Геноцида писал: "Когда турки и курды вырезали армянские села, в каждом месте они придумывали разные способы - где-то распинали и убивали или сжигали, как в Горцоте и Тирамерике, где-то вспарывали им животы и сочиняли разные игры с их кишками - обматывали им шеи, где-то резали, в другом месте бросали связанными в реку (Абага, мост Беркри), в другом месте (Хандзоркен, более 100 домов) всех детей и женщин повесили на кровельных бревнах в их домах (мужчины были зарезаны), в Битлисе всех армян мужского пола старше 7 лет собирали в бараки и вывозили из города по 200 человек каждый день, заставляли копать большие ямы, убивали и бросали в ров. А женщин загоняли в глубь страны. В Датване и его окрестностях опорожняли пшеничные колодцы, бросали в них людей и закрывали". Туманян все это записал на месте, а когда на заседании Национального бюро, выслушав рассказ свидетеля о том, как зарезали ребенка, налили кровь в стакан и дали выпить матери за здравие султана, Туманян просто заболел. Через несколько дней его переживания выплеснулись в стихотворение "Перед адом".

В своем известном четверостишии 1918 г. Туманян писал:

Стал много совершеннее белый свет:

Стал лишь убийцей бывший людоед.

Он - полузверь, ему до Человека

Еще не меньше миллиона лет.

(Пер. Н. Гребнева)

Да, как и всякий великий гуманист, Туманян был сторонником мира и дружбы между народами. Он мечтал об этом, но при этом знал, что "счастливое примирение и мирное человечество" возможны только в мечтах и грезах.

Сусанна ОВАНЕСЯН, доктор филологических наук

Материал подготовил Гурген БАРЕНЦ