ГЛУХОНЕМЫЕ ИНТЕЛЛИГЕНТЫ И ГОЛОВА СТРАУСА. ЧТО ОБЩЕГО?

Наверное, не только меня подташнивает от того, как некоторые ереванцы отвечают на вопрос об отношении к нынешней власти. Ответ звучит так: «Я политикой не занимаюсь!».

Чем же вы занимаетесь, странные мои соотечественники, в то время, когда страну кусок за куском кладут на стол недругу, и вот уже совсем близко до того, когда и отдавать будет нечего, и страны уже не будет, и вместо Комитаса мугамы, а из Армении слепится еще один турецкий вилайет по имени «эрменистан». И тогда в этом эрменистане вы будете кто? Эриванцы, эрмени, турки? Как вас тогда называть?

ЧЕМ ЖЕ ВЫ, УТОМЛЕННЫЕ ЖУРНАЛИСТАМИ В ПОКА ЕЩЕ СВОЕЙ СТРАНЕ, ЗАНЯТЫ, да так, что и ответить на вопрос вам просто некогда? Исследованием шедевров эпохи Возрождения, воздействием космических лучей в межзвездном пространстве, учитесь говорить на санскрите, подсчитываете на сколько прибавила в весе и убавила в талии американская поп звезда Шер? Если так, раз уж все это во-первых, а судьба родины – во-вторых, значит, вы просто дура (если вы женщина) или дурак (когда мужчина).

 Обращали внимание на то, как те, кого спрашивают, отвечают тем, кто спрашивает. С одной стороны, эти дамы и господа (в основном, все-таки, дамы) ведут себя как утомленные домогательством людей с камерами особи, живущие не где-нибудь в Нубарашене, а в заоблачных высях, и вот идут они по улице, а к ним пристают всякие разные, интересуются по мелочевке, отвлекают от главного.

Как ведут себя в таких случаях эти очень условные дамы и так называемые господа? Не сбавляя шаг, надменно-брезгливо бросают то самое: «Мы политикой не занимаемся!» и, разойдясь с журналистами, как в море корабли, уплывают в свою пока еще тихую нубарашенскую гавань. Или в советашенскую, «бангладешскую», зейтунскую, в любую.

 Еще лет пять-шесть назад эти люди не то что интересовались - с головой, полной радужных воображений, уходили в политику. Вслед за всплывшим из провинциальных глубин человечком с рюкзаком орали кричалки, шли по указанным им адресам ставить гробы к стенкам, перекрывать улицы в городе, закрывать двери судов.

 Их вдохновляла обезьянья прыть, с которой предводитель в кепке (тогда другого пошива) взлетал на осветительные столбы и, зачехляя видеокамеры-скоростомеры, почему-то обращался к Зимзимову.

Выстраиваясь полукругом перед своим кумиром, они, по-попугайски точно, повторяли папуасское «гмп-гмп-ху!..» и делали много чего другого, за что большинству из них сегодня стало стыдно. Тогда не становилось. Сегодня стало. Но не все готовы расписаться в собственной глупости и нынче, когда в пространстве между ушами возникла напряженная пауза, а театр политических карикатур вот-вот превратится в театр боевых действий, зазвучало отстраненно-безвольное: «Мы политикой не занимаемся…».

Превращение человека в страуса, у которого глаз больше, чем мозг, произошло не сразу, а по мере убывания ума. Многие уже догадывались, да не все об этом говорили. О том, что, поменяв спортивную бейсболку на партикулярную кепку, вождь заставляет народ танцевать на граблях, что это ведет к 1915 году, бегству куда глаза глядят.

Между тем широкого выбора нет. И куда в таком случае денутся эти аполитичные граждане? Где и чем займется поджавшая хвост глухонемая интеллигенция? Разве что начнет с надеждой посматривать на Марс, куда американский предприниматель, инженер и миллиардер Илон Маск собирается отправить миллион человек.

 Поторопитесь взяться за ум, дамы и господа, не тот случай. когда у нас до старта четырнадцать минут.