ЛЕГКИЕ И НЕ ОЧЕНЬ ПРОГУЛКИ В ОБЛАКАХ АРНО ТЕР-СААКОВА

Рижанин и наш соотечественник Арно Тер-Сааков влюбился в горы однажды и навсегда. Произошло это в 2011 году, когда он случайно услышал от своего приятеля, ассирийца из Армении Павла Саядова о возможности подняться на Арарат. С тех пор Арно взошел на порядка 20 вершин, в том числе на самую большую гору в мире – Эверест, она же Джомолунгма (8488 м.), подняв в 2019 г. на ней свои пять флагов.

В 2023 г. АРНО ТЕР-СААКОВ ВЗОШЕЛ И НА ВТОРУЮ ПО ВЫСОТЕ ВЕРШИНУ МИРА  К2 (Чогори, 8614 м.), которая, хоть и ниже Эвереста, но еще сложнее и опаснее. Здесь восходитель также поднял пять флагов: своей исторической родины Армении, Латвии, где родился и живет сейчас, Туркмении, где вырос его отец и много времени проводил сам Арно и сегодня имеет там бизнес, а также флаги двух своих частных компаний. Более того, Арно Тер-Сааков оказался первым армянином, который покорил К2. Правда, сам альпинист не любит эту принятую в обиходе фразу – «покорить вершину» и при каждом удобном случае исправляет собеседника, говоря, что гору покорить невозможно – на нее можно взойти, ведь это гора должна разрешить человеку подняться и затем отпустить его.

 На днях Арно Тер-Сааков побывал в Ереване, где в Армянской Федерации альпинизма и горного туризма провел встречу с разными поколениями наших альпинистов и рассказал о своих приключениях на Эвересте и К2, поделившись опытом восхождения на эти две вершины, которые стоят в первых строках списка восьмитысячников мира. После встречи он любезно согласился дать интервью для газеты «Голос Армении».

- Арно, ваша страсть к горам действительно началась с Арарата или до этого у вас был опыт восхождения?

- До Арарата я вообще не занимался чем-то подобным: горы или хайкинг на определенные дистанции в моей жизни не присутствовали ни в каком виде. Я занимался спортом, но по сравнению с тем, в каком виде он присутствует в моей жизни сегодня, это была мелочь. До 40 лет было не до гор: это самый активный период становления, деятельности, бизнеса, жизни. Однако Арарат полностью перевернул мою судьбу.

- Как это случилось в вашей жизни?

- Один мой хороший приятель - ассириец Павел Саядов, обучавшийся в секции альпинизма при Ереванском Политехническом институте, рассказал мне о своем восхождении на Арарат в 2009 г. в составе команды, возглавляемой  альпинистом Ашотом Левоняном. Рассказ Павла был настолько красочным и невероятно интригующим, что запомнился мне надолго. Я армянин, и Арарат для меня всегда был символом не только исторической родины, но и свободы, независимости Армении. Поняв, что есть возможность побывать на горе предков, я решил рискнуть и записался в очередную экспедицию под руководством Ашота Левоняна. Усилив занятия спортом, я отправился на встречу с Араратом.

- И что было потом?

- Моей подготовки хватило для Арарата, так как это несложное восхождение, но в те годы ее было недостаточно для серьезных гор. Мне исполнился 41 год, я был уже не молод, хотя сегодня, когда за плечами 14-летний опыт восхождений, могу уверенно сказать: молодежь на серьезные горы ходит не много. Возраст основных восходителей 40+, так как горы – это место ментальной готовности и особого настроя. В нашей экспедиции на К2 самыми молодыми были две 40-летние восходительницы, мне уже было 53 года, и большую часть команды составляли мои ровесники. На Эвересте был один парень 35 лет, остальные – старше. Так вот, после Арарата я испытал триумф, но посчитал, что его мне будет достаточно на всю жизнь. Оказалось, я был не прав. И однажды, когда мне предложили подняться на Килиманджаро (5895 м.), я подумал: а почему бы нет? К тому времени я уже бегал 3-4 раза в неделю по 10 км, и это мне давалось легко, поэтому восхождение на Килиманджаро я представлял себе легкой прогулкой в облаках, и не ошибся. Более того, ко времени восхождения я умудрился получить травму – порвал связку на руке, катаясь на лыжах, и поднимался на Килиманджаро с зафиксированной конечностью, то есть одноруким. С этого момента я окончательно понял, что  горы - это интересно, необычно, это меняет твое сознание, твое отношение к жизни, разгружает голову. Существующие в повседневной жизни бытовые проблемы неизбежны, но стоит уехать в горы, как они отодвигаются на второй план, становятся менее важными. Так что горы – место ментального отдыха: физически ты устаешь очень сильно, но ментально ты отдыхаешь на все 100%.

- Поняв, что горы уже ваше все, вы записались в секцию по альпинизму?

 - В секции я не ходил, просто усилил физподготовку, когда начал ходить в серьезные горы. В моей жизни появилась Аконкагуа – высшая точка Южной Америки в 6960,8 м., не очень сложная, но и не простая. Я восходил на нее с траверсом – нес на себе снаряжение, и к этой экспедиции я готовился намного серьезнее – по 4-5 дней в неделю, гулял по 10 км с мешком по 25-30 кг. на спине, и тоже спокойно осилил этот подъем. А вот к Эвересту я готовился целых 3 года, и в завершающие полгода у меня был строгий режим - по 6 тренировок в неделю, иногда по 8 часов без остановки. На тот момент у меня было не очень много горного опыта, и его нехватку я компенсировал физической выносливостью. Сегодня я тренируюсь менее интенсивно, поскольку у меня этот опыт уже есть, и  просто экономлю время для работы, чтобы создавать финансовую возможность ходить по горам. Альпинизм – достаточно дорогой спорт: снаряжение, восхождения, пермиты – все стоит достаточно дорого, если речь о больших снежных вершинах. Понятно, что эти факты не всем позволяют совершать частые восхождения. Я поднимаюсь в горы не очень часто, и перед новой экспедицией прохожу специальный курс, чтобы освежить в памяти навыки пользования снаряжением, которое нужно на высоте.

- Как насчет вашей семьи: кто-то ходит с вами в горы?

- Немного восхождениями на высоту порядка 5000 м. увлекается жена. Я бы хотел сходить с детьми на Арарат – это необходимо им для понимания своей национальной сути. Но меня пугает то, что они могут серьезно заболеть горами, как и я, и мне придется следить за тем, что происходит с ними. Это сложно. Я понимаю ожидания, страхи и переживания членов своей семьи в период моих экспедиций, ведь, к примеру, на К2 люди гибнут чаще, чем на Эвересте, но такое происходит на обеих горах. Так что мне самому страшно оказаться в роли ожидающего.

- Что такое для вас альпинизм – спорт, вид туризма, образ жизни?

- Для меня – это познание и умение преодолевать себя. Во время любой экспедиции, даже если она длится всего 2-3 недели, ты живешь в отрыве от жизни. Альпинизм - это трудности и лишения, на которые ты обрекаешь себя сам, но доказываешь себе, что можешь сделать нечто невозможное,  совершенствуешься, выковываешь характер и волю. После появления гор в моей жизни я стал спокойнее, ушла раздражительность, я стал принимать более взвешенные решения.

- Вы бы хотели во второй раз подняться на одну и ту же вершину?

- У меня была мысль взойти на Эверест с другой стороны – со стороны Непала, так как это другая гора, иной рельеф, другое восхождение. Но я понимаю, что гор много, и лучше сходить на восьмитысячники, на которых я не был.

- Какая из гор вас больше зацепила?

 - Все горы по-своему интересны и необычны, нельзя сказать, что какая-то хуже-лучше, правильнее говорить сложнее-легче. Но каждая гора – новый вызов, новые эмоции, достижения. Есть горы ниже восьмитысячников, но сложнее технически, подняться на них не менее почетно, чем на Эверест или К2. В горах нет балльной системы – каждая сложна по-своему. Эверест самый высокий, но он занял у нас 42 недели: это на неделю меньше чем К2, которая ниже его. К2 имеет много сложных отличий от Эвереста, ведь К2-Чогори севернее Эвереста-Джомолунгмы и период восхождений на нее довольно короткий – вторая половина лета и все. Угол подъема на К2 круче, чем на Эвересте, здесь чаще происходят спуски лавин и оползни, погода постоянно меняется, зачастую не к лучшему: начинают дуть сильнейшие, пронизывающие ветры, на глазах возникает вьюга, пурга. Между 3-м и 4-м лагерями находится лавиноопасное «Плечо», которое надо преодолеть, а в 400 метрах от вершины «Бутылочное горлышко» - опасный 100-метровый участок-траверс. Так называемая зона смерти - участок без кислорода на Чогори длиннее, чем на Джомолунгме. Кроме того, уровень оснащенности для восходителей на Эвересте выше, чем на К2. Словом, много разных особенностей и сложностей, но преодолеть их стоит, ведь подняться на К2 для альпиниста то же самое, что получить «Оскар».  

- Есть ли горы, на которых вы мечтаете побывать?

- Осенью я готовлюсь подняться на Манаслу (8156 м.), причем планирую сделать это без кислорода. Хотел бы взойти на Аннапурну (8091 м.). Не могу сказать, когда это случится в моей жизни, но не в следующем году, ведь после  серьезного восхождения нужно дать организму восстановиться.  Но Аннапурна может случится – не исключаю. А чисто теоретически хотел бы взять все короны земли – все восьмитысячники. Это сложно и дорого, но я об этом думаю.

Добавим, что с восхождениями Арно Тер-Саакова можно познакомиться на его странице в Фейсбук Basa Galva, название которой в переводе с латышского языка означает «Лысый человек».