Карен НЕРСИСЯН: «РЕЖИССЕР ДОЛЖЕН ОСТАВАТЬСЯ САМИМ СОБОЙ»

Театр – место, где рождаются самые сокровенные идеи, поднимаются общечеловеческие проблемы, где зритель вступает в диалог с актерами и режиссерами. Сегодня мы поговорим с известным в Армении и за ее пределами режиссером, художественным руководителем Государственного русского драматического театра имении Станислаского Кареном Нерсисяном.

- Вы выросли в семье, связанной с искусством, было ли желание попробовать себя в какой-нибудь другой сфере?

- Мой отец - музыкант, звукорежиссер - сотрудничал активно с театрами Еревана и других городов Армении. Мой дед - композитор - был дирижером и руководил оркестром Драматического театра Ленинакана (ныне Гюмри), другой дед был архитектором, прадед - священником. Сколько себя помню, с детства, я всегда посещал спектакли, концерты, цирковые представления, и никогда не возникало желания попробовать себя в будущем в какой-то другой сфере, кроме как связанной с представлениями, с игрой. Единственное, о чем я размышлял, кем мне лучше быть - жонглером, актёром, фокусником, клоуном, режиссером или дрессировщиком.

- Как вам помогло ваше увлечение в школьные годы кукольным театром?

- Оно не прошло даром. По сей день я активно ставлю кукольные спектакли в театрах Москвы и других городов России и считаю этот жанр высоким искусством. Благодаря этому увлечению я развивал в себе организаторские способности.

- Что больше всего запомнилось вам во время обучения в Институте театра и кино в Ереване?

- Прежде всего то, что, еще учась на третьем курсе, я получил возможность ставить спектакли в ереванских государственных театрах: ТЮЗе, Русском драматическом. Ставил классику: Мольера, Набокова, современную американскую пьесу Рэттигана. Я очень благодарен мастеру курса Ерванду Казанчяну и художественному руководителю Русского драмтеатра Александру Григоряну за то, что они поверили в меня, 20-летнего студента, и предоставили возможность ставить пьесы на профессиональных сценах. Эти постановки и есть мои университеты.

- Когда вы выпускали на сцену свою первую серьезную работу, было ли ощущение, что вы делаете это впервые?

- В театре каждая новая постановка - это постижение новых вершин, и, если у тебя нет ощущения, что ты делаешь это в первый раз, что ты первооткрыватель, значит что-то идет не так.

- В 90-е годы уехали в Москву. Трудно ли было адаптироваться в плане менталитета или творческой деятельности?

- Было сложно и одновременно интересно. Я переехал для того, чтобы адаптироваться к чему-то новому, более сложному.

- Какие свои работы вы хотели перевезти, например, из Москвы в Ереван?

- Ни одну, ровно, как и наоборот. Я вообще не делаю дубли спектаклей, потому что каждый из них - единственный, неповторимый, живой, родившийся именно в том самом театре и городе, с теми самыми актерами. А переносить мизансцены, декорации, замысел, рожденные в одних условиях, в другие - совершенно бессмысленно: в этом нет творчества.

- Почему люди ходят в театр?

- Чтобы найти ответы на волнующие вопросы, и не важно в каком жанре спектакль, будь то драма или комедия. В целом, многие хотят мысленно и духовно отдохнуть, развлечься, но в первую очередь, думаю, идут за общением. Я даже представить не могу, как человечество может жить без театра.

- Кто в основном смотрит ваши работы? Кому они интересны и актуальны?

- Мне важно, чтобы поставленные мною спектакли были понятны всем. Разные зрители могут считывать разную глубину смысла. Конечно же, когда в зале сидит понимающая публика – это прекрасно. Отрадно, когда встречается талантливый спектакль с талантливым, умным, чутким зрителем.

- Что вы подразумеваете под фразой «талантливый зритель»?

- Это то же самое, что талантливый актер: чуткий, образованный, с чувством юмора.

- Театр имени Станиславского, в котором вы выросли, отличается от нынешнего?

- Конечно, сегодняшний театр Станиславского – это не тот, который был в 1970-80-90-е годы. Скажу больше, он отличается от того, который был ещё 4 или 3 года назад. Театр должен всё время развиваться и меняться. Если он застынет, остановится хоть на короткое время, он превратиться в музей.

- Важно ли зрителям разрушать стереотипное представление о театре?

- Ломать стереотипное представление о театре, вероятно, надо, но это не главное, это не должно быть самоцелью. Если театр искренний, живой и если каждый спектакль преподносит новый уровень искренности, то и форма ее выражения может быть самой разной. Тогда стереотипы будут ломаться естественным образом.

- Что, по-вашему, зритель не должен знать о театре?

- Я думаю, что табу нет. Наоборот, чем больше зритель знает о театре, тем ему интереснее. Не зря пользуются популярностью экскурсии за кулисы театров. Неспроста публика интересуется биографией известных актеров. Это все неотъемлемая часть театра. Зрителю всегда интересно, как это устроено, каков актер в жизни и за образом. В большинстве случаев мы идем смотреть не на Гамлета, а на актера в роли Гамлета, и очень важен, интересен масштаб личности актера. Нет ничего страшного, если зрители будут знать много подробностей из закулисной, рабочей жизни. Именно это еще больше вызывает интерес к спектаклю. Например, в пьесе «Ромео и Джульетта» Шекспир в прологе сообщает зрителю весь сюжет и говорит, чем все закончится, но зритель продолжает с огромным интересом следить за действием. Зная секреты, зритель становится сообщником, соучастником действа.

- Важно ли прислушиваться к артистам, хореографам, сценографам и другим людям, участвующим в постановочном процессе?

- Конечно, надо прислушиваться ко всем: к коллегам по постановке, к мнению первых зрителей. Важно и анализировать, но важнее всего слушать себя и делать так, как чувствуешь сам. Художнику в первую очередь нужно быть самим собой.

- К каким авторам вы чаще всего обращаетесь? Мне кажется, Мольер.

- Да, по статистике получается Мольер. Он действительно мне очень близок.

- Ваш популярный спектакль «Храбрый Назар», который выходил на сцену практически каждый месяц, не появляется на ней уже 4 месяца. Ованес Туманян по-прежнему остается великим и актуальным в наши дни?

- Безусловно, Ованес Туманян - великий писатель, мыслитель, философ, которого можно и нужно ставить рядом с Пушкиным, Гоголем, Шекспиром. То, что сейчас временно в репертуаре отсутствует спектакль «Храбрый Назар», связано с некоторым комическим недоразумением. Вероятно, скоро все уладится, и «Храбрый Назар» вернется в репертуар.

- Как вы отнеслись к тому, что ваша дочь тоже решила связать свою жизнь с режиссурой?

- Дочь, Анна, идет своим путем, я ей не препятствую, но особо и не помогаю.  Она училась несколько лет на кинорежиссера, сейчас ей стал больше интересен театр. В любом случае я рад ее успехам и тому, что мы с ней на одной творческой волне.

            Елена АЙРАПЕТЯН