ОПОЛЗЕНЬ

*** Я никогда не видел Джорджа Сороса. Но я абсолютно уверен, Что у него Длинные-предлинные руки. А иначе как бы он доставал До самых отдалённых стран? А ещё у господина Сороса Длинные-предлинные уши. А иначе как бы он слышал Гул политических брожений В разных регионах планеты? И ещё у этого господина Длинный-предлинный нос. А иначе как бы он совал его В дела суверенных государств?  

Ереванцы моего поколения, причем вовсе не обязательно меломаны, наверняка помнят становление армянской эстрадной музыки в 1960-е годы. Совсем еще юное телевидение пока располагало одним-единственным каналом, то же самое можно сказать и о радио. Нашими любимыми передачами были телевизионные «киноконцерты» и радиопередачи «Один час - только эстрада». Звучали голоса Лили Ивановой и Эмила Димитрова, Радмили Караклаич и Джорджи Марьяновича, Хелены Вондрачковой и Карела Готта, Чеслава Немена и Марыли Родович, Тома Джонса и Энгльберта Хампердинка, Шарля Азнавура и Жака Бреля, Марка Арьяна и Мануэля Мененкичяна, Джонни Холидея и Сильви Вартан… И, конечно же, мы находили и записывали на свои «Кометы» песни «Битлз» и «Роллинг Стоунз», «Энималз» и «Мамас энд Папас»… Но при этом в наших юных сердцах оставалось много места и для армянских эстрадных певцов – Жака Дуваляна, Беллы Дарбинян, Жана Татляна, Раисы Мкртчян, Симона Терьяна…

Жизненный путь одного предателя Давным-давно, в стародавние советские времена, жил-был партийный функционер Борис Кеворков. Высшее образование он получил в бакинском государственном университете, поднимался по карьерной лестнице, проявляя незаурядное рвение, амбициозность, демонстрируя готовность верой и правдой служить вышестоящему руководству и умение оказываться в нужное время в нужном месте, и выслужился до секретаря одного из бакинских райкомов, а затем - в 1973 году - и до первого секретаря обкома НКАО.

Об этой весьма неприятной, неприглядной во всех отношениях истории нам следовало рассказать лет пять назад, по горячим, так сказать, следам. Предать ее широкой огласке, сделать ее достоянием общественности. Она вполне могла бы стать резонансной. Но мы этого не сделали: тема и предмет разговора были слишком уж болезненными, уродливыми, нелицеприятными и щекотливыми. Несколько раз нас так и подмывало взяться за перо, но каждый раз мы оказывались не готовы к разговору. Вероятно, это было нашим большим упущением. Делаем это сейчас: как говорится, лучше поздно, чем никогда.