ЧТОБЫ ВИДЕЛИ!

"Я хочу попросить у вас прощения" - звучит во многих впечатлениях тех, кому довелось увидеть проект театрального художника и куратора выставок актуального искусства Нелли БАРСЕГЯН "Я ВИЖУ - Я НЕ ВИЖУ". Проект, посвященный Человеку - Человеку, оказавшемуся на войне и в войне.

"I See - I Cannot See" - его создательница стала обладателем награды "Responsiveness To Urgeinces" авторитетнейшего Пражского квадриннале театрального и сценического дизайна прошлого года, а на днях повторила успех на прошедшем в Тбилиси аналогичном биеннале.

 - Фестиваль театрального и сценического дизайна - мы до него пока не додумались. Что и как там происходит?

- Биеннале в Тбилиси проходит уже в пятый раз - в четырех мы участвовали, и это пока единственный подобный формат в нашем регионе. В 1916 году состоялся первый, пилотный форум, куда были приглашены представители из конфликтующих стран - Грузии, России, Украины, Армении и Азербайджана. Тогда были не только выставки, но и обсуждения, дискуссии, круглые столы. Были разговоры, которые, увы, ничего не могут предотвратить. И тем не менее, в этом формате лишний раз убеждаешься: да, в конкретной ситуации культура, искусство никого не могут спасти, не могут остановить надвигающуюся катастрофу, но они все равно апеллируют к лучшему в человеке, дают шанс услышать друг друга, и это очень важно! В нынешнем тбилисском биеннале участвовали 8 стран, кроме собственно выставки были опять же дискуссии, походы в театры, поездки во Мцхету и Кахети. Все-таки везде люди искусства стремятся к сближениям, а не к разломам!

Я участвовала сразу с двумя проектами. Изначально в качестве темы я взяла спектакль "Содержание" нашего Аштаракского театра в постановке Гора Маркаряна, к которому и я имела непосредственное отношение. В этом спектакле, игравшемся на голой сцене, была сценография! Каждый зритель создавал ее для себя сам под непосредственным воздействием слова Чаренца, музыки Нарека Космоса, пластического рисунка постановки. Мне это показалось интересным. Но организаторы биеннале были в прошлом году на квадриналле в Праге, видели мою работу "Я вижу - я не вижу" и попросили привезти и ее.

- Этот проект имел большой резонанс, ты стала одной из семи призеров среди участников из 67 стран, но достойного отклика в Армении не случилось. Может быть, потому что изначально министерство тупо не дало на поездку денег, сочтя, что проект недостаточно хорош...

- Давай оставим эту тему. Хотя все 67 стран-участниц в Праге - это были большие делегации, и только я представляла свою страну в единственном числе. Поехала на собственные средства, поскольку четырежды мы участвовали в Пражском квадриннале, я хорошо знала, какой это масштаб, и Армения должна быть! В 2015 году мы представляли там проект, посвященный Геноциду. Призов тогда не брали, но резонанс был очень большой - "Дойче Велле" в своем обзоре написало только о трех работах, и нашей было уделено большое внимание, это было круто!

Каждый раз квадриналле предлагает тему, и на сей раз она называлась - «RARE» - искусство, возникающее из идей, материалов и художественных подходов, которые формируются под влиянием уникальных жизненных ситуаций. Предлагалось рассказать о работе театров в период пандемии, и все это связать с какими-то особенными проявлениями в конкретной стране. В нашей стране в год пандемии началась война - куда уж уникальнее...

Меня чисто исследовательски заинтересовал отклик театра на подобные катастрофы - какова его функция в подобном контексте. Начала исследование, и сложилась очень интересная картина. Мы все ей свидетели: каждый театр что-то делал, и мне была очень любопытна эта трансформация, эта смена функции. В Оперном театре плели камуфляжные сети, и артисты занимались этим наравне с другими добровольцами. В репзале Гюмрийского театра открыли швейный цех и шили шапки для ребят на передовой. Камерный, Русский, Кукольный театры организовали сбор продуктов и медикаментов. И когда все это встало в один ряд, панорама оказалась такой действенной! Плюс Артуш Микаелян, актер гюмрийского театра (тогда был солдатом-срочником), и 27 сентября, в день начала войны, у него был день рождения. Я очень ему благодарна - он поделился очень личными переживаниями... На всем этом я стала строить свою инсталляцию, а когда искала форму, поняла, что ничего не должна придумывать. Она сложилась из мозаики событий, как если гуглить по хронологии - все было основано на газетных публикациях и фотографиях "Фотолура".

 - Мы действительно свидетели всему этому... Но как это работает в качестве инсталляции?

- Длинный стол с белой скатертью и белыми тарелками. На тарелках в хронологическом порядке - кусочек защитного брезента, чтобы было осязаемо. Это Опера. Дальше Гюмри - материал, из которого шили шапки, Камерный - кусочек шоколада... И рядом меню, которое можно открыть кликом на QR-коды - зрители переходили на сайты и смотрели фотографии, читали эти материалы. Короткий поэтический текст, который написал Нарек Космос, а дальше сила факта. А начиналось все землей и кончалось землей, только уже с проросшей травой. В конце стола стоял альбом, в финале "Я вижу - я не вижу" превращалось в "Мы видим - мы не видим", и белые страницы, чтобы зрители делились впечатлениями.

- В Азербайджане тебя еще не назвали гнусным пропагандистом? "Ссылки на сайты" - это ведь очень нехило.

- Если честно, даже в этом альбоме были записи типа "Какая изысканная провокация!" и даже "Берегитесь". Но в основном эти тексты вызывали слезы - они были едва ли не на всех языках. Я потом переводила через гугл-переводчик - с японского, с фарси... Мне было очень важно понять - увидели или не увидели? Еще как увидели! Мне кажется, очень важно говорить о войне на языке искусства. И очень важно не только воздействие, но и действие, на которое способно искусство. В нашем случае оно было очень гуманистичным и к гуманизму призывало. Не знаю, может быть, в большой стране с большими ресурсами такого бы не было, все бы делало государство, но для маленькой страны, как наша, это было очень важно. До сих пор у меня по телу бегут мурашки, когда я вспоминаю это единение, эту готовность отдать последнее.

И если уж совсем честно, у меня был еще один триггер. 23-ий год, все говорят только об Украине... Я все понимаю, мы сами это пережили. Но почему Россия - агрессор, а Азербайджан не агрессор? Мы же тоже люди, мы тоже хотим и пытаемся жить...

За 10 дней биеннале посетили 81 тысяча человек, было продано 11 тысяч абонементов, которые стоили отнюдь не дешево - 250 евро. Но люди покупали и участвовали во всем - лекциях, круглых столах, перформансах. Организаторы предоставили нам полную свободу и большое пространство. А что такое сценография? Это пространство. Его создает сценограф также, как режиссер создает время. И хороший спектакль - это совпадение в правильной точке пространства и времени. Наверное "Я вижу - я не вижу" тоже стал своеобразным перформансом.

- Не задумывалась над тем, чтобы сделать из этого проекта "передвижную выставку"? И желательно - на экспорт.

- Сейчас я снова собираюсь в Прагу, правда, не с презентацией. Там пройдет симпозиум, в котором примут участие 80 человек со всего мира. Тема "Театр и технологии" - каково их влияние, куда мы движемся. Наверное, участник из Армении в этом контексте - экзотика, в том смысле, что пасть жертвой использования технологией нашему театру пока никак не грозит. Мне предстоит выступать в последний день, и я собираюсь поставить под сомнение, то, что технологии так уж способствуют развитию театра, а тем более, связям между людьми. Конечно, спектакль с визуальными эффектами - это круто, но ведь есть нечто гораздо более важное - о чем ты собираешься говорить со зрителем. И я не боюсь выглядеть непродвинутой. Искусство - это ведь диалог, ты разговариваешь, передаешь мессиджи. Современная жизнь с нашей гаджетозависимостью слишком отдалила человека от человека. И я собираюсь на армянских примерах показать, как происходит, когда у тебя минимальные средства и возможности, а порой их вообще нет. Но зато тебе есть что сказать!