ЧЕМ ТЕПЛИТСЯ ДУША...

Самвел Паркевович Мурадян - личность уникальная. Известный литературовед, доктор филологических наук профессор ЕГУ, отметивший недавно свое 80-летие, до сих пор сохранил в себе детское восприятие жизни. Для многих он - соединение ребенка с мудрецом. В его книгах, монографиях, многочисленных статьях, научных исследованиях присутствует тот же праздник смысла, формы и колоссальных знаний, что и много лет назад.

Вся его деятельность - и лекции, и книги, комментарии по случаю, споры, в которые он ввязывается, всегда имеют прямую и благородную цель: защитить базовые ценности литературы. Защитить наши исторические культурные завоевания, оживить коллективную память, чтобы не затерялась в ней чья-то драматичная судьба, не пострадала, не искривилась чья-то репутация от злого навета или пустой молвы.

В СУЩНОСТИ, САМВЕЛ МУРАДЯН ОСТАЛСЯ ТАКИМ ЖЕ, КАКИМ Я ЕГО ЗНАЛА В СТУДЕНЧЕСКИЕ ГОДЫ. Давнишнее мое знакомство с ним было вполне шапочным: мы никогда не были на короткой ноге, поэтому мне надлежит говорить о нем исключительно как о литературоведе.

Поэтому то, что вы сейчас читаете, - заметки пусть и не друга, но и не случайного знакомого. Профессиональные его занятия складывались из двух по преимуществу сфер: во-первых, преподавания литературоведческих дисциплин в университете и, во-вторых, из литературных связей.

Удивительно, но Мурадян даже в наши дни не проявляет небрежности  в выборе тем для работы. Он строго избирателен. Верен своим пристрастиям, тяготеет к тому, что знает сам и любит. В его работы надо вглядываться, вслушиваться. Он чувствует слово в его метафизической глубине, его усилиями расширяется смысл сюжета. Перипетиям истории литературы в его изложении внимают так, будто это главный вопрос дня, будто без знания всего этого невозможно жить. А ведь он действительно так считает - нельзя обойтись без этих знаний, нельзя игнорировать великое прошлое, быть неблагодарным  тем, кто создавал нашу культуру, кто свою жизнь прожил как-то необыкновенно и страстно, крупно и безоглядно.

После окончания филологического факультета ЕГУ в 1969 г. С. Мурадян постоянно работает в университете. (Только 2 года с 1992 по 1994 г. по приглашению армянского патриаршества Иерусалима преподавал в духовном училище армянскую литературу). Через несколько  лет, защитив диссертацию на тему "Арутюн Сурхатян", он получает ученую степень кандидата филологических наук, затем и звание доцента. В 1995 году за работу "Ерванд Отян. Жизнь и деятельность" ему присваивается ученая степень доктора филологических наук, а в 2004 году - звание профессора.

С. Мурадян - официальный оппонент многочисленных кандидатских и докторских диссертаций по линии армянской классической и новейшей литературы, руководит диссертациями целого ряда аспирантов и соискателей. Он является заместителем председателя действующего в ЕГУ специализированного совета 012 по армянской литературе, присуждающего степень доктора филологических наук, автор восьми монографий и многих статей. Ему присвоено звание заслуженного деятеля науки РА.

ШИРОТА ЕГО НАУЧНЫХ И ТВОРЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ ПРЕДОПРЕДЕЛИЛА редкое для литературоведа и ученого многообразие жанров. Фундаментальное исследование, монография, аналитическая статья, творческий портрет, рецензия... - все эти жанры литературы в равной мере присущи ему. И, быть может, особенно примечательно то, что в каждой работе при строгой объективности автора мы всегда ощущаем личность самого Мурадяна. Можно сказать, что он с полным осознанием своей миссии "запрограммировал" себя как страстный комментатор исторического прошлого и современного литературного процесса.

Эволюция национальной литературы, ее тенденции, оценки по-новому освещенных фактов, проблемы, стоящие перед армянской литературой, вопросы теории и многое другое - вот неполный перечень вопросов, ответы на которые Самвел Мурадян искал в течение всей своей деятельности.

В книгах Мурадяна, в сборниках "Литературные вехи" есть то, что редко встречается у литераторов - непосредственное проявление души, живая интонация речи, переданная с такой свободой, которая присуща художественной прозе. И, видимо, это умение - быть максимально точным в словах и в то же время лаконичным - одно из самых ценных свойств критика и ученого. И это - не просто свойство его характера, но и его мироощущения, эстетического идеала, художественного мышления. Отсюда - удивительная цельность героев его исследований, атмосфера приподнятости чувств.

Это постигается сразу при чтении его монографий (Ерванд Отян, Арутюн Сурхатян и др.). В них необыкновенно все - и блеск литературной формы, и острота ума, и определенность оценок и подлинная взыскательная любовь к материалу. Все это и вызывает доверие к его имени и тому, что он пишет.

Не переставая интересоваться актуальными вопросами современной армянской литературы, Самвел Мурадян с самого начала творческой биографии обращался и к наследию писателей прошлого, и поэзии ашугов, в частности, Саят-Новы. Внешним стимулом к этому была его работа в ЕГУ, внутренняя потребность коренилась в желании соотнести опыт классиков с вопросами литературной современности.

Самвел умеет уважать чужую точку зрения. Принципиальные расхождения не перетекают в антипатию. Достоинство, по-моему, почти невероятное. Вряд ли  я перебарщиваю, мало кто может им похвастаться не в теории.

Самвел Мурадян - это в его кругу всем известно - скрупулезен, дотошен, въедлив. Людей, подобных ему, по-русски зовут буквоедами, по-армянски столь же неодобрительно говорят "кти маз". Я бы дала другую характеристику: Мурадян основателен. Едва ли он хоть раз использовал применительно к себе знаменитые пастернаковские строки: "Во всем мне хочется дойти до самой сути". Тем, кому нравится напористость и броскость этого человека, невдомек, что добраться до сути способен именно человек скрупулезный, дотошный и въедливый.

САМВЕЛ ТЕРПЕТЬ НЕ МОЖЕТ ПОВЕРХНОСТНОСТИ, ВЕРХОГЛЯДСТВА. Прежде всего в разговоре о литературе. Нельзя, полагает он, с умным видом рассуждать о вещах, которые плохо знаешь. Сперва разберись в материале, хорошенько его усвой, а там уж и строй гипотезы, предлагай толкование, пускайся во все тяжкие. Но, выступая в качестве знатока, не путай одного писателя с другим. Нет, это ни в какие ворота не лезет. В таких случаях обычно невозмутимый Самвел выходит из себя.

Боюсь ошибиться, но вряд ли Самвел Мурадян может считаться любимцем студентов. Он искренне не понимает, как можно претендовать на диплом, не прочитав от корки до корки всех армянских классиков прошлого и настоящего - Раффи, Д. Демирчяна, О. Туманяна, Е. Чаренца, Гранта Матевосяна... Под ногами сторонников новшеств и ниспровергателей должна быть утрамбованная поколениями дорога. Здесь с ним невозможно не быть солидарной. Поэт, не выучившийся рифмовать, сочиняет верлибры, заведомо плох. Абстракционист, не владеющий рисунком и перспективой, нахально морочит публике голову.

Сам он никому голову не морочит. И в области, которой занимается, является эрудитом и знатоком. Его роль в литературном процессе не предполагает ни выигрышных позиций, ни эффектных поз. Он ее добровольно выбрал, эту роль инициатора, своего рода движителя мотора. Скромно? Как посмотреть.

Вышедшие три сборника серии "Литературные вехи" - трудоемкая работа, но совершенно необходимая и требующая высокой квалификации. Целью С. Марудяна было создание целостной литературной картины со строго и последовательно проведенными принципами, со стройной системой эстетических суждений, с определенной и продуманной логикой руководящих идей. Всем главам книги, вышедшей в 2021 году (предыдущих, к сожалению, у меня нет), свойственны важность и актуальность анализируемых тем, впечатляющий, с большим вкусом сделанный выбор поэтов и писателей и их произведений, а также подлинная и безусловная серьезность и ценность связанного с этими творцами круга идей и размышлений.

Уверена, что книги Мурадяна вносят много нового в представления и знания о тех творцах, которых он выбрал для своего анализа. Можно ли говорить о глубоко личном характере выбора мнений, оценок автора? Конечно, можно. Он личен и субъективен ровно в той же мере, как и любой из избираемых им писателей, и имеет все права на личное отношение к литературе именно потому, что занят не собой, а очень важными для всех вещами, и потому, что он - настоящий мастер своего дела, авторитетный и необходимый армянской литературе.

Напоследок о характерной в житейском облике Мурадяна черте. Он отличается необычайно развитым, острейшим интересом к жизни, ко всему, что вокруг творится. Он жадно следит за политическими и литературными событиями, живо на них откликается. Острый интерес к жизни - примета душевной стойкости, бодрости, оптимизма. Скажу больше. Этот интерес, переходящий временами в неистребимое любопытство, держит его на плаву и прибавляет ему жизни и энергии. Вот чем и теплится его душа.

В СУЩНОСТИ, САМВЕЛ МУРАДЯН ОСТАЛСЯ ТАКИМ ЖЕ, КАКИМ Я ЕГО ЗНАЛА В СТУДЕНЧЕСКИЕ ГОДЫ. Давнишнее мое знакомство с ним было вполне шапочным: мы никогда не были на короткой ноге, поэтому мне надлежит говорить о нем исключительно как о литературоведе.

Поэтому то, что вы сейчас читаете, - заметки пусть и не друга, но и не случайного знакомого. Профессиональные его занятия складывались из двух по преимуществу сфер: во-первых, преподавания литературоведческих дисциплин в университете и, во-вторых, из литературных связей.

Удивительно, но Мурадян даже в наши дни не проявляет небрежности  в выборе тем для работы. Он строго избирателен. Верен своим пристрастиям, тяготеет к тому, что знает сам и любит. В его работы надо вглядываться, вслушиваться. Он чувствует слово в его метафизической глубине, его усилиями расширяется смысл сюжета. Перипетиям истории литературы в его изложении внимают так, будто это главный вопрос дня, будто без знания всего этого невозможно жить. А ведь он действительно так считает - нельзя обойтись без этих знаний, нельзя игнорировать великое прошлое, быть неблагодарным  тем, кто создавал нашу культуру, кто свою жизнь прожил как-то необыкновенно и страстно, крупно и безоглядно.

После окончания филологического факультета ЕГУ в 1969 г. С. Мурадян постоянно работает в университете. (Только 2 года с 1992 по 1994 г. по приглашению армянского патриаршества Иерусалима преподавал в духовном училище армянскую литературу). Через несколько  лет, защитив диссертацию на тему "Арутюн Сурхатян", он получает ученую степень кандидата филологических наук, затем и звание доцента. В 1995 году за работу "Ерванд Отян. Жизнь и деятельность" ему присваивается ученая степень доктора филологических наук, а в 2004 году - звание профессора.

С. Мурадян - официальный оппонент многочисленных кандидатских и докторских диссертаций по линии армянской классической и новейшей литературы, руководит диссертациями целого ряда аспирантов и соискателей. Он является заместителем председателя действующего в ЕГУ специализированного совета 012 по армянской литературе, присуждающего степень доктора филологических наук, автор восьми монографий и многих статей. Ему присвоено звание заслуженного деятеля науки РА.

ШИРОТА ЕГО НАУЧНЫХ И ТВОРЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ ПРЕДОПРЕДЕЛИЛА редкое для литературоведа и ученого многообразие жанров. Фундаментальное исследование, монография, аналитическая статья, творческий портрет, рецензия... - все эти жанры литературы в равной мере присущи ему. И, быть может, особенно примечательно то, что в каждой работе при строгой объективности автора мы всегда ощущаем личность самого Мурадяна. Можно сказать, что он с полным осознанием своей миссии "запрограммировал" себя как страстный комментатор исторического прошлого и современного литературного процесса.

Эволюция национальной литературы, ее тенденции, оценки по-новому освещенных фактов, проблемы, стоящие перед армянской литературой, вопросы теории и многое другое - вот неполный перечень вопросов, ответы на которые Самвел Мурадян искал в течение всей своей деятельности.

В книгах Мурадяна, в сборниках "Литературные вехи" есть то, что редко встречается у литераторов - непосредственное проявление души, живая интонация речи, переданная с такой свободой, которая присуща художественной прозе. И, видимо, это умение - быть максимально точным в словах и в то же время лаконичным - одно из самых ценных свойств критика и ученого. И это - не просто свойство его характера, но и его мироощущения, эстетического идеала, художественного мышления. Отсюда - удивительная цельность героев его исследований, атмосфера приподнятости чувств.

Это постигается сразу при чтении его монографий (Ерванд Отян, Арутюн Сурхатян и др.). В них необыкновенно все - и блеск литературной формы, и острота ума, и определенность оценок и подлинная взыскательная любовь к материалу. Все это и вызывает доверие к его имени и тому, что он пишет.

Не переставая интересоваться актуальными вопросами современной армянской литературы, Самвел Мурадян с самого начала творческой биографии обращался и к наследию писателей прошлого, и поэзии ашугов, в частности, Саят-Новы. Внешним стимулом к этому была его работа в ЕГУ, внутренняя потребность коренилась в желании соотнести опыт классиков с вопросами литературной современности.

Самвел умеет уважать чужую точку зрения. Принципиальные расхождения не перетекают в антипатию. Достоинство, по-моему, почти невероятное. Вряд ли  я перебарщиваю, мало кто может им похвастаться не в теории.

Самвел Мурадян - это в его кругу всем известно - скрупулезен, дотошен, въедлив. Людей, подобных ему, по-русски зовут буквоедами, по-армянски столь же неодобрительно говорят "кти маз". Я бы дала другую характеристику: Мурадян основателен. Едва ли он хоть раз использовал применительно к себе знаменитые пастернаковские строки: "Во всем мне хочется дойти до самой сути". Тем, кому нравится напористость и броскость этого человека, невдомек, что добраться до сути способен именно человек скрупулезный, дотошный и въедливый.

САМВЕЛ ТЕРПЕТЬ НЕ МОЖЕТ ПОВЕРХНОСТНОСТИ, ВЕРХОГЛЯДСТВА. Прежде всего в разговоре о литературе. Нельзя, полагает он, с умным видом рассуждать о вещах, которые плохо знаешь. Сперва разберись в материале, хорошенько его усвой, а там уж и строй гипотезы, предлагай толкование, пускайся во все тяжкие. Но, выступая в качестве знатока, не путай одного писателя с другим. Нет, это ни в какие ворота не лезет. В таких случаях обычно невозмутимый Самвел выходит из себя.

Боюсь ошибиться, но вряд ли Самвел Мурадян может считаться любимцем студентов. Он искренне не понимает, как можно претендовать на диплом, не прочитав от корки до корки всех армянских классиков прошлого и настоящего - Раффи, Д. Демирчяна, О. Туманяна, Е. Чаренца, Гранта Матевосяна... Под ногами сторонников новшеств и ниспровергателей должна быть утрамбованная поколениями дорога. Здесь с ним невозможно не быть солидарной. Поэт, не выучившийся рифмовать, сочиняет верлибры, заведомо плох. Абстракционист, не владеющий рисунком и перспективой, нахально морочит публике голову.

Сам он никому голову не морочит. И в области, которой занимается, является эрудитом и знатоком. Его роль в литературном процессе не предполагает ни выигрышных позиций, ни эффектных поз. Он ее добровольно выбрал, эту роль инициатора, своего рода движителя мотора. Скромно? Как посмотреть.

Вышедшие три сборника серии "Литературные вехи" - трудоемкая работа, но совершенно необходимая и требующая высокой квалификации. Целью С. Марудяна было создание целостной литературной картины со строго и последовательно проведенными принципами, со стройной системой эстетических суждений, с определенной и продуманной логикой руководящих идей. Всем главам книги, вышедшей в 2021 году (предыдущих, к сожалению, у меня нет), свойственны важность и актуальность анализируемых тем, впечатляющий, с большим вкусом сделанный выбор поэтов и писателей и их произведений, а также подлинная и безусловная серьезность и ценность связанного с этими творцами круга идей и размышлений.

Уверена, что книги Мурадяна вносят много нового в представления и знания о тех творцах, которых он выбрал для своего анализа. Можно ли говорить о глубоко личном характере выбора мнений, оценок автора? Конечно, можно. Он личен и субъективен ровно в той же мере, как и любой из избираемых им писателей, и имеет все права на личное отношение к литературе именно потому, что занят не собой, а очень важными для всех вещами, и потому, что он - настоящий мастер своего дела, авторитетный и необходимый армянской литературе.

Напоследок о характерной в житейском облике Мурадяна черте. Он отличается необычайно развитым, острейшим интересом к жизни, ко всему, что вокруг творится. Он жадно следит за политическими и литературными событиями, живо на них откликается. Острый интерес к жизни - примета душевной стойкости, бодрости, оптимизма. Скажу больше. Этот интерес, переходящий временами в неистребимое любопытство, держит его на плаву и прибавляет ему жизни и энергии. Вот чем и теплится его душа.