ГРОМКИЕ ЗАЯВЛЕНИЯ ВМЕСТО РАСКРЫВАЕМОСТИ

Письмо в Генпрокуратуру РФ относительно обвиняемого в убийстве семьи Аветисян Валерия Пермякова содержит тайну следствия и огласке не подлежит, заявил на встрече с журналистами 10 марта генпрокурор Геворг Костанян. "Сам факт обращения не может гарантировать его результат. Я неоднократно говорил, что данный вопрос имеет международный правовой контекст. Отношения регулируются двусторонним международным договором. Следовательно, в данном соглашении предусмотрены соответствующие процедуры, после исчерпания которых можно говорить о результатах", - пояснил он.

КОСТАНЯН ЗАВЕРИЛ, ЧТО ПО СОСТОЯНИЮ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ НАША ГЕНПРОКУРАТУРА реализовала все возможности в соответствии с установленными международными договорами процедурами. "На основании ответа российской стороны мы обсудим и оценим свои дальнейшие шаги", - отметил он. Также было сказано, что в ближайшую пятницу он готов принять правопреемников семьи Аветисян. Что касается вопроса вменяемости-невменяемости Пермякова, то это может решить только судебно-медицинская экспертиза, так как следствие должно основываться на фактах, а факт - это заключение судмедэксперта. "Рассказы его родных, сослуживцев, знакомых и так далее не имеют абсолютно никакого значения", - подчеркнул Костанян.

По поводу озабоченности, выраженной журналистами в связи с криминогенной обстановкой в стране, резонансными убийствами и инцидентами со стрельбой, генпрокурор сказал так: "Говорить о причинах подобных явлений пока рано. Я уверен, что нам удастся разработать комплексный и системный подход по устранению криминогенных явлений".

Отвечая на вопрос, не является ли создавшаяся ситуация следствием "политики упущений", генпрокурор заметил: "Речь не идет об упущениях или достижениях правоохранительных органов, а о постоянном контроле за криминогенной обстановкой и проведении мероприятий по ликвидации обстоятельств, порождающих преступность". Костанян заверил, что по каждому из преступлений ведутся следственные мероприятия.

Все мы помним, что только за последние дни произошло несколько громких криминальных разборок. Сначала в Ереване, где прямо перед входом в тюрьму убили троих криминальных авторитетов. Затем в Гюмри в результате перестрелки и поножовщины 6 человек получили ранения разной степени тяжести, были госпитализированы и прооперированы. Кроме этого, в Ширакском марзе убили еще двоих криминальных авторитетов, а также нашли повешенным 26-летнего контрактника погрануправления ФСБ РФ в РА.

СОГЛАСНО СТАТИСТИКЕ, С 2010 ГОДА, ПОСЛЕ ВНЕДРЕНИЯ НОВЕЙШИХ технологических систем в правоохранительные органы, был зафиксирован видимый рост преступности. Так, в 2010 году число зарегистрированных преступлений увеличилось на 8%. Конечно, новейшие технологии - это всегда здорово, но спрашивается, что за система регистрации была прежде, если она позволяла оставлять без регистрации, фактически утаивать, столько преступлений? Кстати, в 2014 году, согласно статистике, численность преступлений по некоторым видам снизилась. Так, по сравнению с 2013 годом случаев хулиганства стало меньше на 324, ДТП - на 207, имущественных преступлений - на 383. И это, заметьте, только по Еревану. В целом же в 2013 году было зафиксировано 18333 преступления, а в 2014 - 17546.

Но при всем этом вызывает серьезную обеспокоенность однозначный рост тяжких преступлений и их неприкрытая дерзость. Чтобы утверждать это, нет необходимости ссылаться на статистику. Хотя и она свидетельствует, что число тяжких преступлений в 2014 году увеличилось на 7,4%, а особо тяжких - на 33%. Что же касается первых месяцев 2015 года, то мы, как уже отмечалось выше, стали свидетелями такого разгула жестоких преступлений как в Ереване, так и в Гюмри, что прежде их с лихвой хватило бы на пару-тройку лет.

Беспокоит не только рост тяжких преступлений, но и их нераскрываемость или частичная раскрываемость. Впрочем, к этому нас уже приучили. После резонансных преступлений сразу же делаются громкие заявления о том, что работа ведется и все под контролем. Но потом все стихает и спускается на тормозах.

Отметим также, что в редких случаях раскрываются тяжкие преступления (например, убийства), совершенные в прошлом, хотя бы несколько лет назад. А ведь нераскрываемость преступлений в обществе зачастую трактуется не как результат неудовлетворительной работы правоохранительных органов, а хуже - как однозначное покрывательство. Мы далеки от того, чтобы утверждать это. Но сам факт нераскрываемости способствует формированию в обществе атмосферы недоверия.

Многие еще помнят времена, когда за одно нераскрытое преступление летели головы и погоны первых лиц правоохранительных структур. Это, конечно же, крайняя мера. Но существует прописная истина юриспруденции: каждое нераскрытое преступление порождает новое. В этом свете уполномоченным начальникам следует чаще вспоминать о профилактике преступлений, четком взаимодействии (а не борьбе амбиций) разных звеньев правоохранительных органов. Может, тогда результаты улучшатся?