"БЛИЦКРИГ АЗЕРБАЙДЖАНА В КАРАБАХЕ НЕ УДАЛСЯ",

- Г-н Папян, можем ли мы охарактеризовать агрессию Азербайджана, не просто в очередной раз нарушившего перемирие, а развернувшего масштабные боевые действия на границе, как попытку провести блицкриг?      

- Да, это война, которую Азербайджан начал на двух направлениях. Мы знаем, что фронтовая атака была предпринята как минимум по протяженности 5-6 военных постов. Между тем блицкриг не удался. И Азербайджан вновь пустил в ход свои хитрые штуки – дескать, он в одностороннем порядке  прекращает военные действия. Вранье! Все это очень похоже на то время, когда в 1994 году азербайджанцы просили перемирия. А потом накопили силенок и начали перманентно нарушать то, о чем сами же и просили. Доверять подобным заявлениям, конечно же, нельзя. И, конечно, нет никакого сомнения в том, что все посты, бывшие под армянским контролем до 1 апреля, должны и будут возвращены. Но это не все. С армянской стороны есть жертвы, мы потеряли и технику. И Азербайджан должен быть наказан за свою агрессию – наказан территориальной потерей. Чтобы они знали: каждая агрессия будет нести для них потерю территории и населения, которое будет убегать. Уже разбегается. Только это может быть для Азербайджана сдерживающим фактором.

- Какими все-таки факторами обусловлена внезапность нападения? Почему именно сейчас?

- Факторов много. Резкое падение цен на нефть и газ играет немаловажную роль, конечно. Тот факт, что первая половина 2016 года будет тяжелой, не вызывал сомнений, и я об этом часто говорил. Из-за падения цен на нефть в Азербайджане отлично осознают, что еще немного и у них совсем не останется возможностей "освободить", как они говорят, территории. Из накопленных огромных денег в $25 млрд в конце прошлого года у них осталось меньше, чем $5 млрд. Да и они тают с катастрофической быстротой. Так что экономический фактор, безусловно, присутствует. Кроме того, в Азербайджане наблюдается резкое ухудшение социального положения, а, соответственно, и недовольство среди населения растет, наблюдается также резкое обострение межрелигиозных, межэтнических отношений. Мы видим, что между сунитами и шиитами, между тюрками и кавказскими, иранскими народами радикально изменились  взаимоотношения. Порабощенные уже не хотят воевать за своих поработителей, что совершенно понятно. А катализатором агрессивных действий Азербайджана стали, я думаю, встречи Ильхама Алиева в Вашингтоне. Не исключено, что ему дали понять: он может пойти на военные действия. Ну и Эрдоган, не сомневаюсь, подогрел воинственный пыл Алиева. Сыграло роль и глубокое заблуждение, что, возможно, Арцах и РА в таком положении, когда можно нападать безнаказанно. Проблема в незнании нашей психологии. Знаете, что невероятно подбодрило лично меня во всей этой ситуации? Осознание того, что нет никакой паники – ни в Ереване, ни в Степанакерте, ни в наших приграничных селах. Нет паники военной, политической, экономической. Никаких валютных скачков, что тоже немаловажно. А у азербайджанцев эта паника уже наблюдается, и, надо полагать, она будет усугубляться. 

- А что вы скажете о предложении президента Армении заключить договор о военной взаимопомощи с НКР?

-  Понимаете, дело в том, что дабы заключить подобный договор с каким-то субъектом, ты должен его признать де-юре. То есть сначала Республика Армения должна признать НКР независимым государством, а потом заключать какой-то договор. Между тем, насколько это правильно? Я всегда считал и сейчас считаю, что Карабах – это часть Армении и сегодня настало время претворить в жизнь те постулаты, с которых все начиналось. У нас есть Декларация о независимости, где прописано: "основываясь на совместном Постановлении Верховного Совета Армянской ССР и Национального Совета Нагорного Карабаха от 1 декабря 1989 года "О воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха", развивая демократические традиции образованной 28 мая 1918 года независимой Республики Армения…" и т.д. Я понимаю, когда говорится о признании независимости Карабаха, речь идет о том, что он независим от Азербайджана.  Это верно. Но , с другой стороны, все в то же время понимают, что Карабах – часть Армении. Ведь мы ведем переговоры от имени Карабаха. И я считаю, что в данный момент самым правильным решением будет просто принять декларацию об окончательном присоединении Карабаха к Армении.

- Как тогда насчет формата переговоров по карабахскому урегулированию?

- А что, собственно, изменится? Ведь, повторюсь, мы сейчас от имени НКР ведем переговоры. Если бы сопредседатели Минской группы не признавали Карабах как часть Армении, то давно бы задали вопрос Эдварду Налбандяну или Сержу Саргсяну: на каком основании вы ведете переговоры от имени НКР? Но ведь этот вопрос никто не задает, верно?!