УДАСТСЯ ЛИ БУНДЕСТАГУ ДОКАЗАТЬ, ЧТО У НЕМЦЕВ "КИШКА НЕ ТОНКА"?

2 июня в парламенте Германии состоится "историческое", как уже успели окрестить, голосование по резолюции о признании Геноцида армян и других христианских меньшинств в Османской империи. Излишне говорить о важности и значимости этого события, учитывая роль именно Германии в событиях начала века. О тексте резолюции, шансах на ее принятие и сегодняшних взаимоотношениях Европы с Турцией - беседа с известным немецким ученым, правозащитницей, экспертом-арменоведом, Тессой ХОФМАНН.   

- Г-жа Хофманн, в прошлом году Германия остановилась в последний момент, так и не приняв резолюцию о признании Геноцида армян. Сегодня отношения Евросоюза с Турцией более сложные, чем год назад. Как вы думаете, почему власти решили вновь актуализировать вопрос?

- В 2015 году правящая консервативная Социал-демократическая коалиция пресекла принятие резолюции, поскольку в проекте было слово "геноцид". Причина  та же, что и десятилетий молчания Германии: позиция Турции. Год назад мы даже представить себе не могли ту сложную политическую ситуацию, которая  сложилась сегодня в ЕС вследствие наплыва мигрантов. В мае 2015-го три проекта парламентских фракций - правящей коалиции и двух оппозиционных - были отосланы в Комитет по внешним связям для рассмотрения. Сегодня мы имеем межфракционный проект правящей коалиции и партии Зеленых, который носит многообещающее название: "В память Геноцида армян и других христианских меньшинств в Османской империи 101 год назад".

Наша рабочая группа "Признание - против геноцида" неофициально получила  проект документа и даже дала на своем сайте "утечку" о его содержании. Могу сказать, что в нем есть элементы текста как 2005-го, так и 2015 гг. Геноцид все еще назван "резней" и "изгнанием", но вместе с тем истреблением, депортацией (что также является преступлением против человечности) и разрушением.  В тексте проекта использован не международный термин "геноцид", а более старое немецкое слово Voelkermord, являющееся синонимом слова "геноцид". Тем не менее тот факт, что в названии есть столь "пугающее" слово и упоминаются другие жертвы (помимо армян. - М.Г.) Геноцида, вселяет в меня определенную уверенность.

Правительство Ангелы Меркель, скорее всего, не принимало участия в этих позитивных развитиях либо делало это косвенно. Единоличное решение Меркель в конце лета прошлого года открыть Германию для бесконтрольной массовой иммиграции стало причиной возрастающих беспорядков среди местного населения и усилило оппозиционность правых крайних. Это решение также стало причиной изоляции Германии от ее партнеров по Евросоюзу, которые отказались принимать свою долю участия в грядущей гражданской войне, а также других беженцев, как это предлагал Берлин. В итоге Германия оказалась в непопулярной роли учителя-моралиста всех остальных членов ЕС, при этом не представив убедительной альтернативы решения сложных проблем.   

Упрощенный слоган Меркель "Мы справимся с этим!" не убедил даже ее соотечественников: канцлер ни разу не пояснила нам, как с этим справиться и кого подразумевает под словом "мы". Боюсь, это относится только к налогоплательщикам. Столкнувшись в целом с отказом ЕС разделить бремя более чем миллиона прибывших в 2015 году беженцев - и это без учета тех сотен тысяч, которые приехали раньше или ожидаются в будущем, - наш канцлер приняла еще одно ошибочное решение, предложив Евросоюзу заключить соглашение с Турцией с целью усиления контроля Анкары над интенсивным потоком беженцев в Грецию, а также приема Турцией обратно тех из них, кто не получил там убежища. В обмен на эту "грязную сделку", которая удостоилась резкой критики Управления по беженцам ООН и многих правозащитных НПО как грубое нарушение международных конвенций, ЕС придется дорого заплатить, причем не только деньгами, но и отменой визового режима для Турции.

Одновременно Анкара отказывается улучшить правовую ситуацию в стране и прежде всего - отменить или хотя бы изменить свои антитеррористические законы. Речь идет о печально известных законах, которые сейчас применяются для преследования журналистов и ученых, подавления свободы слова, прессы и науки. Мы, немцы, уже успели вкусить последствия, которыми чревато присоединение сильной и самоуверенной Турецкой Республики к Евросоюзу. Я имею в виду несколько случаев вмешательства Эрдогана во внутренние дела Германии - будь то развлекательные телепередачи, высмеивающие супермена Эрдогана, или  политика истории и памяти, в первую очередь  оценка официальным Берлином  государственных преступлений, совершенных в годы Первой мировой войны (ПМВ) и в тот период, когда Германия и Турция были близкими союзниками.

Таким образом, есть целый комплекс причин, по которым подавляющее большинство в Бундестаге проголосует 2 июня за признание Геноцида армян. Это может рассматриваться еще и как отчаянная попытка доказать самим себе, что "у нас, немцев, кишка не тонка". Либо как акция с целью показать Турции ее пределы.

 - Можно ли рассматривать внесение резолюции в повестку дня методом воздействия на правозащитную ситуацию внутри Турции?

- В Германии (как, впрочем, и в любой другой стране, расматривающей вопрос Геноцида/геноцидов против более трех тысяч христиан) отлично знают, что эта резолюция не впечатлит и не убедит официальную Турцию. Напротив, турецкий  посол в Берлине и лично Эрдоган уже выражали протест. Принятие резолюции просто даст возможность Эрдогану активизировать тактику представления своей страны "жертвой антитурецкой политики Европы". Лидеры как Турции, так и Евросоюза уже подготовились к ожидаемому провалу мигрантской сделки. Однако корни этого провала далеки от инициативы немецкого парламента относительно исторических событий 101-летней давности, носящей, кстати, не законодательный характер.

Более того, резолюция скорее напоминает турецким властям о том, что они вынуждены стать лицом к лицу со своей недавней историей, полной насилия со стороны государства, начиная с периода трансформации деспотической мультиэтнической и мультирелигиозной Оттоманской династии в моноэтническую националистическую республику. Повторяющиеся геноциды и другие преступления в Турции слишком часто использовались в качестве инструмента для контроля и подавления кажущейся или реальной оппозиции. Преступления государства под предлогом стабильности, патриотизма или попросту возмездия стали там принятой моделью поведения. И именно в этом состоит тревожная угроза, с которой Турция должна считаться и попытаться измениться.    

- В прессу просочились сведения о том, что в тексте резолюции есть положения, касающиеся вины Германии за Геноцид. Можно ли в таком случае сравнить этот шаг с покаянием за Холокост?

- Еще в июне 2005-го Бундестаг инициировал резолюцию, в которой депутаты в удивительно открытой и многообещающей форме высказались об ответственности за "резню" и "депортацию" армян и других христианских меньшинств. От себя добавлю, что правовая оценка "вины", "ответственности", "вовлеченности" или чего-то иного в отношении Германии все еще отсутствует. Заметьте, мы говорим сейчас не об участии отдельных немецких военных в турецкой армии – такого рода индивидуальная оценка была дана еще победившими союзниками, прежде всего британцами, после Первой мировой войны (ПМВ), причем  скорее с целью оправдания. Но коллективная вина немецкой нации в целом должна быть принципиально оценена по многим правовым и историческим причинам. Стоит также отметить, что подавляющее большинство современников в Германии не знало о преступлениях, совершенных их турецкими союзниками во время ПМВ в силу строгой военной цензуры в освещении немецкой прессой турецко-армянской проблематики.

Когда в 1998 году Бундестаг впервые столкнулся с требованием признать преступления против армян - граждан Оcманской империи как Геноцид, тогдашний госсекретарь по культуре сформулировал четкую иерархию  преступлений, за которые Германия несет главную или даже единоличную ответственность. Это преступления, совершенные на территории Германии либо на территории, находящейся под немецкой оккупацией. К ситуации в Оcманской империи в 1915-1917 гг. это определение юрисдикции неприменимо, поскольку она в тот период  оставалась суверенным государством, как бы велико ни было влияние Германии. Кстати, согласно свидетельствам современников, это влияние переоценивалось и преувеличивалось. Как недавно писал Мартин Крюгер (историк, работающий в политических архивах немецкого МИД), младотурки не нуждались в поощрении Германии для совершения Геноцида.

По этим и некоторым другим причинам истребление европейских евреев будет оставаться куда более тяжелым и обязывающим Германию преступлением, нежели Геноцид, совершенный ее союзницей в годы ПМВ. Тем не менее в течение последних двадцати лет осуществленный оcманами Геноцид настойчиво оказывался в центре общественного внимания. Как показало недавнее исследование, политику памяти всегда определяет подавляющее большинство. Иными словами, в Германии большинство решает, что и каким образом мы помним.    

- Насколько, на ваш взгляд, высока вероятность принятия резолюции, как о том заявляют политики и депутаты? И как очередной отказ повлияет на имидж официального Берлина?

- Отклонение или повторное откладывание проекта, конечно же, сильно повлияет на имидж и репутацию немецких законодателей. Надеюсь, депутаты понимают, что признание – долг не только перед армянским, арамейским/ассирийским и греческим народами, но также и перед народом Турции с целью улучшить правозащитные стандарты в этой стране. В моем понимании на кону стоит не столько вопрос репутации, сколько вред, который будет нанесен предотвращению геноцидов. Проблемы, касающиеся геноцидов, должны быть решены совершенно независимо от "окна возможностей" и других прагматичных соображений. Однако я, конечно же, понимаю, что это из области скорее желаемого, нежели "реалполитик".  

- Как вы оцениваете значение резолюции Бундестага, если она будет принята, в контексте общего процесса международного признания Геноцида армян и каковы могут быть последствия?

- Законодатели 25 стран по сей день подтвердили Геноцид армян. Германия могла бы стать 26-й, но не самой крупной из них. Вместе с тем такой шаг со стороны Германии как экономически и политически наиболее сильного государства Европы станет тяжеловесным фактором, способствующим признанию со стороны США.

Столь же важными являются последствия для внутренней политики Германии. Нынешняя резолюция содержит положения, касающиеся образовательной политики, в частности, включения Геноцида армян и других христианских меньшинств в ту часть образовательной программы, которая относится к осведомленности о геноцидах. Хотя каждая Земля ФРГ обладает автономией в вопросе школьного образования, содержащиеся в резолюции рекомендации станут поддержкой такого подхода. Другие сферы политики памяти также получат позитивные импульсы. Я как ученый в первую очередь надеюсь на финансирование исследований архивной документации по совершенному оcманами Геноциду. Имплементация резолюции о признании на этом поле начнется, будем надеяться, сразу после решения, принятого 2 июня.     

Отмечу также, что резолюция сконцентрирована на продвижении "армяно-турецкой дружбы" и в данном контексте – на новой основе, ключевыми фигурами которой станут турецко-немецкий гитарист Марк Синан и директор Симфонического оркестра Дрездена Маркус Риндт, который в 2015 году осуществил музыкальный проект Aghet ("Катастрофа". - М.Г.). Проект также предлагает создание совместной армяно-турецкой комиссии по учебникам, аналогичной польско-немецкой комиссии по школьным учебникам. Однако я сильно сомневаюсь, что эти позитивные примеры улаживания спорных вопросов истории будут достаточными для того, чтобы Германия могла выступить в качестве компетентного медиатора по преступлению оcманов. Канцлер Бисмарк в свое время тщетно потратил усилия на то, чтобы выступить в качестве "честного брокера" на Берлинском конгрессе 1878 г., положившем начало  Армянскому и Восточному вопросам.

Вместе с тем для того, чтобы прийти к общему знаменателю и начать проект школьных учебников, в первую очередь необходимы предрасположенность и элементарное взаимопонимание по историческим фактам. Но когда преступление отрицается или интерпретируется как патриотическая модель поведения, нет никакой надежды на согласованный армяно-турецкий  учебник для школ обеих стран или по меньшей мере – на дружеские отношения.