ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЭКСТРЕМИЗМ НИКОГДА НЕ ПРИВОДИЛ К РЕШЕНИЮ ПРОБЛЕМ,

- Г-н Маркаров, как вы оцениваете ситуацию и последние развития в связи с вооруженным захватом ППС в Ереване?

- Факт заключается в том, что группа вооруженных людей совершила нападение на людей при исполнении и захватила в заложники находящихся внутри военнослужащих. То есть если характеризовать происходящее, то по формальным признакам это подпадает под определенную статью Уголовного кодекса. Если говорить о причинах, которые побудили этих людей, то никакие праведные слова, которые бы ни говорили эти люди, никакая оболочка, в которую они облачают свои действия, не могут их оправдать. Если говорить о политических процессах, то группа эта приобрела определенную известность в Армении благодаря используемой в течение достаточно длительного периода радикальной риторике, в том числе о возможности вооруженных действий если не для захвата власти, то по крайней мере с целью напугать то ли власти, то ли обывателя... Если же говорить о конкретных требованиях, то на сегодняшний день они и понятны, и непонятны. Понятны, потому что речь идет о вроде бы двух выдвигаемых требованиях: освобождении Сефиляна и отставке президента. При этом непонятно, каким образом они надеются, что, захватив в заложники представителей полиции, данные требования могут быть удовлетворены. Замечу также, что на сегодняшний день не видно какой-либо конструктивной переговорной позиции и какой-либо конструктивной программы действий, которую бы они внятно озвучили.

- И осудившие, и не осуждающие подобные методы борьбы оппозиционные политические силы усматривают в произошедшем глубинные корни. Причину того, что люди прибегли к вооруженному нападению, они видят в негативной атмосфере в стране, в атмосфере недоверия, безнаказанности, безнадеги, в нерешении скопившихся годами проблем – как социально-экономических, так и политических...

- Риторика этих людей понятна, но политический экстремизм, по сути, никогда не приводил к моментальному решению озвучиваемых проблем. Часть существующих проблем социально-экономического характера носит субъективно-объективный  характер. Страна, которая 25 лет находится в условиях периодического кризисного менеджмента, не всегда способна решать стоящие перед ней социальные проблемы. С другой стороны, часть из озвученных проблем видна невооруженным глазом, и понятно, что эти проблемы должны решаться, но не в рамках данных акций. Подчеркну, это именно акция, а не эксцесс. Я не вижу, что данные акции будут способствовать решению проблемы, то есть если мы попытаемся просмотреть причинно-следственную связь, ведет ли подобное действие к решению, то ответ здесь однозначно отрицательный. Потому что шаги, которые должны быть направлены на решение этих проблем, находятся в совершенно иной плоскости. А захват заложников отнюдь не способствует решению данных проблем. Если говорить о политических силах, понятно, что помимо легальных и лояльных политических сил всегда существуют если не экстремистские, то радикальные. Но радикализм не является решением проблем, а когда радикализм еще и переходит в популизм, это лишь еще более усугубляет проблему.

- Согласна, но тем не менее, осуждая насилие, политики и общественники подчеркивают, что власти не оставили людям выбора...

- Данная группа считает, что выбором являются вооруженные действия, захват заложников, убийство людей при исполнении, при этом называя это самообороной? Лично я не являюсь сторонником подобного рода действий. Выбор, думаю, есть всегда.

- В связи с сопровождаемыми вооруженный захват лозунгами, что все это делается во имя Армении и во благо армянского народа, стали проводиться параллели с 27 октября. Как вы считаете, уместна ли подобная аналогия или, может, вы проводите иные параллели?

- Если проводить аналогию с 27 октября, то моментально возникает оценка: это террористический акт, направленный на незаконный захват власти. Есть такое избитое выражение "всякая аналогия страдает своей неточностью". Практика показала, что в Армении почти через двадцать лет нашлись силы, точнее, небольшая группа людей, которые считают, что вооруженным путем можно изменить действительность. Это может привести к плачевным последствиям. Если гипотетически предположить, что эти же люди будут находиться у власти, то любая иная недовольная ими сила может подобными же методами попытаться их свергнуть. Когда человек с ружьем в состоянии навязывать волю всем остальным членам сообщества, это абсолютно не ведет политический процесс в какое-либо конструктивное русло. Существуют совершенно иные цивилизованные пути ведения политического диалога и осуществления политического процесса. Да, он страдает, он не идеален, существуют проблемы в избирательном процессе, но если мы хотим строить государство, укреплять нашу государственность, то необходимо вовлекаться именно в легальный правовой политический процесс. Посмотрите на избирательный удельный вес данной группы. Я что-то не припоминаю, чтобы они активно участвовали в политических, избирательных процессах, и смогли бы сколько-нибудь существенно повлиять на процесс принятия решения. Что касается популярности, то давайте посмотрим на весь опыт существования "Предпарламента" в течение последних двух лет и количество сторонников. Сразу скажем, количество весьма небольшое – пара сотен человек, приходящих на площадь Свободы послушать, что будут здесь говорить.

Сегодня уже начинается процесс, когда люди, поучаствовавшие год назад в акциях  против повышения тарифа на электроэнергию, выказывают свою поддержку людям, захватившим ППС. Я не хочу называть это стокгольмским синдромом, это совершенно иное, но в целом существующее в обществе чувство, элемент социального протеста, который накоплен в обществе, он, естественно, не может не дать о себе знать. Но он не находит своей канализации, повторюсь, посредством удобоваримых процессов, которые допустимы в рамках демократического общества, о котором же, кстати, говорят люди, захватившие заложников. В данном случае существует своеобразный диссонанс между тем, чего они хотят и как действуют. Любая преследуемая цель не может быть оправдана средствами, которые используются для ее достижения. В данном случае мы видим прекрасный пример того, что цели, поставленные, либо декларируемые данной группой, невнятны, ибо непонятно, чего они все-таки хотят. Все хотят, чтобы было правовое государство, чтобы уважались права человека, чтобы человек чувствовал себя  защищенным, был богатым и здоровым, но таким образом подобные проблемы не решаются.

- Есть мнение, что создалась патовая ситуация, что мятежники так просто не сдадутся и что нужны посредники – такие, которые пользовались бы авторитетом и смогли бы вести переговоры с обеими сторонами. Но таковых, мол, нет, и в качестве посредников может выступить только народ. Как вы думаете, есть ли у нас личности, пользующиеся авторитетом и доверием сторон?

- В течение последних нескольких дней используются различные механизмы – как профессиональные переговорщики, так и люди, считающие своим гражданским долгом вести переговоры с находящимися в здании полка ППС. Все они понимают одно:  проблема должна получить свое разрешение именно в рамках переговоров. Вопрос заключается в том, а есть ли такая переговорная позиция у находящихся в здании ППС людей.

Естественно, процесс должен быть максимально направлен на то, чтобы  дальнейших жертв не было. Но факт заключается в том, что этот процесс может оказаться относительно долгим, и к каким результатам он приведет, пока не вполне ясно. Вопрос заключается в том, чтобы найти тот модус, который позволит, с одной стороны, понять этих людей, может, и не простить, но, поняв этих людей, привести сам переговорный процесс к тому, чтобы они вышли, освободив заложников, и в дальнейшем минимизировать возможность подобных эксцессов в Армении. Что касается наличия у нас людей, способных вести переговоры, то их у нас достаточно, вопрос в том, кто к ним прислушается, как говорят армяне, асохин лсоха петк.