Станислав Тарасов: Хогланд чуть-чуть приоткрывает «карты»

Американский сопредседатель Минской группы ОБСЕ Ричард Хогланд на пресс-конференции в Ереване выступил с важным заявлением. Из него следует, что подготовлен документ с изложениями позиций по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, состоящий из трех частей. При этом он подчеркнул несколько важных деталей. Первое: документ не является позицией США, как это считают некоторые бакинские эксперты, а общей позицией МГ ОБСЕ.

Второе: это не «план Лаврова», вокруг чего ранее также закручивалось немало информационно-политических вихрей. Хогланд также не использовал и понятие «Казанская формула», не упомянул о подписанных Венских и Санкт-Петербургских соглашениях, появившихся после апрельской войны в Нагорном Карабахе, хотя нельзя исключать, что некоторые положения этих соглашений включены в документ. «Детали обнародовать я не могу. Стороны должны отдельно поработать над ним, — говорил Хогланд. — Это не карточная игра, это дипломатия, и план может поменяться, поэтому не все публично. Мы встречаемся, пытаемся найти общий путь, по которому можно двигаться. Мы пытаемся примирить стороны. От этого выиграют народы».

Третье: накануне министр иностранных дел Франции Жан-Марк Эйро выступил с заявлением, что Париж готов организовать встречу президентов Азербайджана и Армении по урегулированию карабахского конфликта. Но, как отмечало ранее ИА REGNUM, Эйро сделал важную оговорку: «Если стороны захотят продолжить переговоры и подписать мирное соглашение». Термин «мирное соглашение» — понятие широкое, охватывающее несколько направлений мирного выхода из конфликтной ситуации: а) разрешение конфликта, что предусматривает полное устранение его причин, как правило, завершается подписанием соглашения о разрешении конфликта; б) глубинные причины конфликта полностью не устраняются, но его дальнейшее протекание ставится в определенные рамки, гарантирующие минимальный уровень безопасности для заинтересованных сторон, оговариваются условия, при которых конфликт не будет развиваться по самому худшему сценарию, в то же время возможность его полного разрешения выносится за скобки и откладывается на будущее; в) это путь предотвращения конфликта, недопущение его вооруженной фазы, если же военные действия начались, как это было в апреле 2016 года, предполагается достижение соглашения о перемирии или хотя бы о прекращении огня.

Но в любом случае мирное урегулирование в любом варианте предполагает готовность конфликтующих сторон вести переговоры на базе хотя бы общих согласованных подходов. Из заявления Хогланда следует, что Баку и Ереван прошли первый этап — подготовку к переговорам — и перешли ко второму, излагая друг другу свои предложения, что должно быть зафиксировано в документе. Уточним: третий этап означает переход к дискуссии по основным вопросам повестки дня переговоров, чего пока нет. Наконец, на четвертом, финальном этапе переговоры либо завершаются принятием совместного решения или документа, либо окончательно заходят в тупик. По Хогланду, переговоры проходят в закрытом режиме, сохраняя информационно-коммуникационную функцию, что важно в условиях конфликтной ситуации. В то же время существует опасность, что для одной из конфликтующих сторон, а может быть для обеих, переговорный процесс становится самоцелью и все стремятся выиграть время.

Будучи недавно с визитом в Париже президент Азербайджана Ильхам Алиев на брифинге по итогам переговоров с французским коллегой Франсуа Олландом заявил, что считает необходимым скорейшее возобновление переговоров по урегулированию карабахского конфликта. По его словам, «на первом этапе сейчас должны быть поскорее возобновлены переговоры, и Армения не должна уклоняться от переговоров», хотя публично Алиев не высказал каких-либо компромиссных предложений. Это создает ощущение того, что Баку таким образом пытается остановить или затормозить инерцию набравшего силу силового варианта по урегулированию конфликта. Поэтому создается ощущение, что на данном этапе, даже несмотря на наличие документа, конфликтующие стороны используют практику ведения предварительных «переговоров о переговорах». По большому счету — если серьезно подходить к рационализации нагорно-карабахского конфликта — подключение Степанакерта к переговорному процессу неизбежно. Но когда и на каком этапе такое произойдет, никто не знает.

Как сообщил Хогланд, «в ближайшем будущем, не спустя месяцы, а очень скоро главы МИД Азербайджана и Армении встретятся в Москве для организации встречи президентов». И уточнил, «поскольку мы — международные посредники, мы должны соблюдать определенную дистанцию, чтобы не обидеть ни одну из сторон. Если это случится, возможность обсуждений и посредничества закроется. У нас нет права закрывать двери, мы обязаны держать двери открытыми. Мы всегда будем говорить, какие проблемы нуждаются во внимании, но мы должны быть немного осторожными, когда выступаем перед обществом, даже если за закрытыми дверями мы знаем, что происходит». Такое в долгой дипломатической истории нагорно-карабахского конфликта бывало и ранее. Посмотрим, что получится на сей раз.

Станислав Тарасов, REGNUM