ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ЛИЧНАЯ МЕСТЬ НИ К ЧЕМУ ХОРОШЕМУ НЕ ПРИВЕДЕТ

В беседе с корр. "ГА" бывший депутат, член РПА Самвел НИКОЯН комментирует события мая 2018 года.

- Год назад республиканцы говорили, что слова оппозиционного деятеля Пашиняна будут на 180 градусов отличаться от действий премьера Пашиняна. Прошел год. Что скажете, каковы ваши оценки?

- Озвученные еще год назад наши оценки ничем не отличаются от того, что мы говорим сегодня. Потому что мы отлично понимаем происходящие процессы, понимаем, что означает переворот, и знаем, что означает лидер улицы. Мы знали, что он лжет людям, мы пытались вразумить людей, предупредить об опасностях, а не удержать власть, остаться в парламенте на день дольше. Отнюдь нет. Но поняли, что нас не слышат и лучше ничего не говорить. Потому что в подобных ситуациях каждый должен на себе почувствовать, чтобы понять.

И год спустя от людей часто приходится слышать в адрес Пашиняна, его команды, его правительства то же, о чем в свое время мы предупреждали, но нас не слушали и ругали.

Тогда мы говорили, что Пашинян в экономических вопросах обманет. Сегодня это очевидно. Но мы не акцентируем внимание на экономике: Пашинян, его избиратели, его сподвижники - пусть сами разбираются. Один хочет обмануть, другие хотят быть обманутыми - это их проблемы.

Но когда ошибки допускаются в вопросах Карабаха, национальной безопасности, внешней политики... Подходы в этих вопросах абсолютно непонятны: неясность по Карабаху, отсутствие точки зрения по нацбезопасности и, самое главное, противоречащие нашим национальным интересам, интересам нашего государства личные позиции. Речь о ЕАЭС, об армяно-российском военно-техническом сотрудничестве и прочих вопросах. Мы знали его точку зрения, потому что 6 лет вместе работали в парламенте, а до этого он активно продвигал ее в своей газете. Год назад мы всего лишь пытались предупредить об этих опасностях.

Вопрос в том, что есть два пути для того, чтобы донести до людей какие-то идеи. Например, если ребенок зимой разбил оконное стекло, можно пожурить его и быстренько вставить новое стекло, чтобы ребенок не заболел. Есть второй путь - оставить разбитым окно, ребенок заболеет и поймет, что нельзя было разбивать стекло, да еще зимой. Наверное, это самый короткий путь, позволяющий людям оценить реальность.

- РПА, выходит, избрала второй путь, дескать, "наслаждайтесь"…

- Да, потому что альтернативы почти не было. Кроме того, и среди республиканцев после отставки Сержа Саргсяна бытовало мнение, что, если в главном вопросе мы уступили, это уже второстепенно. Что парламент почти невозможно сохранить и исполнительная власть всеми своими рычагами будет давить на Национальное Cобрание, что, собственно, и произошло. Ведь что произошло 2 октября? Исполнительная власть, собрав своих сторонников, выступила с призывом, используя свои административные рычаги, открыла ворота в НС, чтобы собравшиеся вошли на территорию парламента. По сути, это и есть переворот - факты очевидны, и недалек тот день, когда люди должны будут отвечать за это. Свержение конституционного строя таким и бывает, когда одна ветвь власти силой оказывает давление на другую ветвь власти. Это и есть свержение конституционного строя однозначно.

- Как-то вы сказали, что сегодня все говорят о деле "1 марта", но говорят о последствиях, но не о причинах. Каковы причины, на ваш взгляд?

- Отслеживая обсуждаемую в соцсетях и прессе эту тему, понимаю, что все обсуждают последствия согласно своей логике, как пожелают, в соответствии со своими политическими интересами. Абсурд в том, что никого не интересует мнение людей, владеющих всей полнотой информации, одним из которых являюсь я, возглавлявший полтора года депутатскую комиссию по изучению событий 1-2 марта 2008-го. И кто-то, кому в те годы было 10 лет, сегодня с решительностью мудреца выносит свой вердикт в соцсетях, в прессе.

Да, сегодня все говорят о последствиях, и никто не задается вопросом: как это случилось? А случилось следующее: во время предвыборной кампании накапливалась ненависть. Чтобы понять, какая это была ненависть, следует вспомнить, как год назад и после этого, пропагандируя ненависть, людям удалось разделить общество на две части, настроив против друг друга. Пропаганда ненависти очень эффективно действует в нашем обществе, к сожалению, сразу же находя своих адресатов.

Пусть никто не удивляется, но скажу: оппозиция готовилась не к 19 февраля, а к 20 февраля. И они открыто об этом заявляли в своих интервью. Дискуссии на тему, кто наберет больше голосов, завершались тем, что мы говорили: посмотрим, что скажет народ 19 февраля, а они говорили: посмотрите, что мы сделаем 20 февраля. Это первое - они готовились к поствыборным действиям.

Второе - то самое опасное заявление, которое сделал Левон Тер-Петросян, сказав, если победит не он, значит, выборы сфальсифицированы.

Третье - тер-петросяновский лозунг, также обостривший ситуацию и приведший к событиям, которых, можно сказать, уже очень трудно было избежать. Тер-Петросян сказал, что победил он и народ встанет на защиту своей победы и поведет Тер-Петросяна на Баграмяна, 26.

Знакомые формулировки - не правда ли? Во все времена осуществляющие переворот лидеры ничего не говорят от своего имени, они говорят от имени народа. Поскольку они очень хорошо понимают: то, что совершили, - это преступление и впоследствии встанет вопрос об ответственности. Они это очень хорошо понимают. Есть некий безликий фактор, называемый народом. Требование народа, желание народа, мечты народа. Они сами выводят народ на улицы, возбуждают его, ставят на этот путь, потом говорят: этого хочет народ. Но ведь это вы собрали людей, вы их призвали, вы повторили несколько раз мысль, вложив ее в уста людей, а потом говорите: вот желание народа.

И еще одно важное обстоятельство, о котором я хочу сказать. Все мы знали о вовлечении армии. Об этом было заявлено публично еще тогда: Роберт Кочарян в телеэфире сказал, что исходя из таких-то обстоятельств вынуждены вовлечь армию. Это не секрет. Ясно одно: те, кто говорит, что армия была в прямом контакте с митингующими, фальсифицируют, они обманывают - будь они из правовой или политической системы. Откуда бы эти люди ни были, я официально заявляю: они фальсифицируют события, они хотят решить политическую задачу. Армия никогда не контактировала с пикетчиками, военнослужащие охраняли важные государственные объекты в столице, полиция занималась своими функциями.

- Вы говорите - обманывают. Впереди судебное разбирательство, обман ведь раскроется. На что делается расчет?

- Все эти процессы политической и личной мести, ворошение старого ни к чему хорошему не приведут ни наш народ, ни наше государство. Все говорят от имени народа, но при этом отлично знают, что для народа не это является проблемой. Народу нужны мир, спокойствие, стабильность, работа, социальное благополучие, безопасность. Народ не интересуют события 20-30-летней давности, не интересует, какой политический деятель кому наступил на ногу и теперь последний посредством народа пытается отомстить.

Суть действий Никола Пашиняна сводится к банальному "я в свое время сидел, теперь посажу Роберта Кочаряна". Но разве от этого народ выигрывает? Абсолютно нет.

Когда сегодня говорят "история, исторические события", хочу заметить, что оценки-то дает собственно история в целом. Мы, свидетели и современники сегодняшних событий, всему даем оценку и называем историческими. А может, история даст абсолютно иную оценку? Кто знает, какую оценку даст история прошлогоднему событию спустя десятилетия? Какую оценку дадут новые поколения тому, что власть уступила под давлением улицы? Сегодня говорят Роберту Кочаряну: да, мы тебя будем судить - если власть так легко можно было отдать, почему ты не уступил?

- Специальная следственная служба ознакомилась с материалами, собранными руководимой вами депутатской комиссией по изучению событий 1 марта?

- Конечно, в ССС я побывал. Давно. Комиссия собрала достаточно богатый материал, который был архивирован, - видео, ответы госструктур на запросы, включая полицию, СНБ, Гепрокуратуру, следственные службы, заключения судебно-медицинской, баллистической экспертизы и прочее. Архивированы были также собранные группой по сбору фактов материалы. Я посоветовал тогда ознакомиться с этими материалами, ведь вряд ли кто-то все это может упомнить. ССС располагает этими материалами, изучила их, насколько я могу судить из заявлений ее представителей.

В течение десяти лет оппозиция заявляла, что дело "1 марта" не раскрыто, страница не закрыта, пока не названы те, чьи действия повлекли за собой смерть 10 человек. В свое время парламентская комиссия, в рамках своих полномочий проделав колоссальную работу, заключила, что страницу "1 марта" можно закрыть. А если хотим углубляться, то это будет сопровождать нашу историю и каждая политическая сила сможет эксплуатировать ее, спекулировать в политических целях.

В течение всех этих лет родственников погибших оппозиция водила и в прокуратуру, и в НС, и в президентский дворец - всюду и всеми возможными методами использовала их горе, говоря: пока не сменится эта власть, вы не узнаете, кто виновен в смерти ваших сыновей. Уже год, как они у власти, уже год, как я жду раскрытия хотя бы одного случая, чтобы новая власть могла сдержать свое слово, чтобы, придя к власти, в том числе спекулируя на горе этих людей, они раскрыли виновника смерти хотя бы одного человека. На самом деле это их не интересует. Когда я говорил родственникам погибших, что оппозиционеры используют их горе для достижениях своих политических целей, меня принимали в штыки. Неужели каждый раз нужно на себе почувствовать, чтобы понять, как в упомянутом мной случае с разбитым стеклом?

Теперь резонный вопрос нынешней власти: что вы сделали в этом направлении в течение года, какие шаги предприняли? Сколько можно врать? До какой степени? Как можно в течение 10 лет использовать горе этих людей и потом отбросить в сторону?

- Если без обиняков: дело "1 марта" - политический или правовой процесс?

- По части Роберта Кочаряна я оценку дал очень четко. Это личная и политическая месть. Депутатская комиссия по расследованию событий 1 марта, которую возглавлял я, обвинила в свое время Роберта Кочаряна только в одном: в том, что чрезвычайное положение он должен был объявить, возможно, на два часа раньше. Те, кто смотрел эти кадры, кто попытался бы вместо молодых полицейских, в которых протестующие метали коктейли Молотова и били называемым ежами холодным оружием, представить собственных сыновей, может, думали бы несколько иначе.

Если мы хотим иметь государство, строить государство, мы должны понять, что для нашей страны, в частности, для находящихся на стадии становления стран есть несколько имеющих очень важное значение госорганов. Это армия, Служба нацбезопасности и полиция. И в полиции, и в армии были недостатки, но ничего идеального не бывает, в конце концов, это представители сегодняшней общественности, и они могут иметь те же недостатки, что и общественность. Но эти структуры нужно холить и лелеять, помогать им, они очень важны. Эти люди всегда находятся на первом плане: армия - на защите границ, полиция - на защите правопорядка. Сегодня говорят, мол, кто дал приказ полицейскому? Разве непонятно? Закон! В законе написано, что в подобных ситуациях полицейский должен сделать то-то и то-то. Что в подобных ситуациях полицейский имеет право использовать такие-то спецсредства.

- Как вы думаете, есть ли шанс в нынешних условиях на справедливое правосудие по этому делу?

- Признаться, затрудняюсь ответить. То, что на правоохранительную систему оказывается жесткое давление, однозначно. Все мы были свидетелями прямого давления на судей на самом высоком уровне. В этом смысле у меня нет никакого оптимизма. Но в любом случае наша общественность с каждым днем все более трезво думает, даже несмотря на набрасывающуюся на людей в соцсетях армию фейков, происходят изменения в общественном сознании. Уверен, что народ может какое-то время заблуждаться, можно его какое-то время обманывать, но его восприятие национальных ценностей, государственности и осознанно, и инстинктивно победит.

- Полуторагодичная работа депутатской комиссии по расследованию событий 1-2 марта дала ответы на множество вопросов. И хотя комиссия и придавала особое значение исследованию обстоятельств смерти 10 погибших, однако ответа на вопрос, чьи действия повлекли за собой смерть 10 человек, так и не прозвучало. Судя по имеющейся информации, нынешнее расследование также ответов на эти вопросы не дает. Как вы думаете, не оставляет ли это возможность эксплуатации данной темы - нынешней или будущей властью в дальнейшем?

- Согласен, что это так. Комиссия действительно придавала особое значение исследованию обстоятельств смерти 10 погибших и стремилась хотя бы по какому-либо из случаев достичь успеха. В случае с "Черемухой" комиссия обращалась ко всем и в Европе, и в Америке, и в России. Это был случай, когда сохранился снаряд, была жертва и было оружие, которое прикреплено к конкретному человеку. Нужно было идентифицировать. Во всем мире не нашлось какого-либо оборудования для экспертизы, позволявшей осуществить идентификацию. 

И второе, очень важное. Теперь, когда я уже не депутат, уже не представитель власти и более свободно могу говорить, скажу следующее: в целом в подобных маленьких государствах, с которыми связываются разные геополитические интересы и которое находится, по сути, в состоянии войны, в подобных напряженных ситуациях всегда могут извне очень аккуратно организовать такие провокации, что впоследствии власть и оппозиция страны вечно будут обвинять друг друга и ругаться. Сколько государств здесь имеет свои интересы? Многие, наверное, забыли, когда однажды 9 мая в Ереване на дороге, ведущей к Монументу, появился огромный азербайджанский флаг. Если они могут это сделать, то почему не могут в этой ситуации внедрить в толпу,  к примеру, 5 армяноговорящих людей. Уж не говорю об интересах могучих государств, которые, кстати, могут не совпадать с нашими, могут иметь проблемы с властью, есть тысячи политических интересов… Кто-либо думает об этом?

Кто-либо подумал о том, почему Серж Саргсян столь… Ведь в случае любой внутриполитической напряженности есть большая опасность оказания воздействия на наши внутриполитические процессы со стороны внешних, вражеских сил. Однозначно эта опасность была. Она была более чем очевидна. И позволить, чтобы еще раз внешние силы попытались воспользоваться напряженностью в наших внутренних процессах, было очень опасно. Ни одна власть не стоит того, чтобы ради ее удержания или достижения подвергать страну такой опасности, позволяя врагам так расколоть твое общество, что десятилетиями народ будет разделен на два лагеря. Как это и есть до сих пор. Повторюсь, ни одна власть не стоит этого.