ОТ ЛЮБВИ ДО ОПЕРАЦИЙ В ДУХЕ НКВД

Полицейская операция в ночном Иджеване по своей жестокости больше походила на внезапное нападение врагов на мирно спящий армянский город. Цель операции можно сформулировать так: бей своих, чтобы чужие боялись! (Иджеван - малая родина Никола).

ПОЛИЦИЯ врывалась в дома, пугала детей и женщин, поднимала мужчин с постели, выкручивала руки и сажала в полицейские машины в одних трусах, босиком. Даже в годы ночных арестов НКВД людям позволяли одеться. В Иджеване полиция действовала с той же жестокостью, которую применила 10 июля в ходе разгона акции сторонников Роберта Кочаряна, которым все же удалось прокричать Дональду Туску понятные каждому европейцу слова о вендетте и диктатуре. О том, что второй президент Армении является политзаключенным, уже известно всем правозащитным структурам Европы.

 В ходе акции протеста, которая состоялась на следующий день после полицейской операции, иджеванцы (жены и матери тех, кого увезли ночью) перед телекамерами обзывали Пашиняна турком. В тот же день неизвестные попытались осквернить памятник Николу, который местные жители еще недавно с большой любовью установили в родном городе. Это было недавно, но в другой политической реальности. Та реальность уже не вернется, эйфория прошла. Воистину от любви до ненависти - один шаг, точнее, одна-две полицейские операции в духе НКВД.

Любимцы толпы быстро теряют народную любовь. Сегодня, когда отрезвляющие тенденции постепенно начинают доминировать в сознании общества, надо признать, что мы пережили страшные месяцы, когда, опираясь на почти всенародную любовь, Пашинян мог натворить много непоправимых бед. Сегодня эта угроза постепенно сходит на нет.

Никол так и не стал Робеспьером, который с опорой на любовь парижской черни использовал гильотину против врагов революции. Ему даже не надо было доказывать вину своих жертв, достаточно было назвать их врагами. Парижская чернь поддерживала его и повиновалась во всем, а потом вдруг взяла и разлюбила, затем последовали заговор, арест и казнь трибуна. Пашинян очень боится, что очень скоро его будут судить тем же судом, каким он судит своих политических оппонентов. Пример Робеспьера у него перед глазами…

ЛЮБОВЬ "колесиков и винтиков" не дала Пашиняну возможности разрушить до основания "старый мир", чтобы построить на его обломках новую Армению. Не потому, что любви было мало или не было большого желания разрушать, а потому, что Пашинян и его команда проявили явную несостоятельность в деле строительства чего-либо, в связи с чем массы решили пока удержать то, что есть, не гоняясь за журавлем в небе.

Разрушать старое - свойство всех диктаторов. К примеру, Пол Пот, захватив власть в 1975 г., объявил год нуля. Он уничтожил и отменил все - право, религию, собственность и даже деньги. Он ввел только "ангка" - никому дотоле не известную то ли организацию, то ли идею. Пашинян успел лишь заявить, что начинает переговорный процесс "со своей точки". С тех пор никто не может получить от него внятного ответа на вопросы: в чем это проявилось и где эта самая исходная точка?

Окрик Венецианской комиссии (иначе содержание протокола 119-й сессии назвать нельзя) предотвратил создание в нашей стране некоего подобия революционного трибунала под видом переходного правосудия и веттинга судей. Европейские эксперты сочли создание переходного правосудия и веттинга нецелесообразным и дали понять премьеру, что хорошо бы соблюдать Конституцию. Впрочем, о чем может идти речь после призыва блокировать входы и выходы в здания судов, такое было только при Пол Поте, даже Самоса этого не делал.

Власть попыталась придать акциям против председателя КС Грайра Товмасяна стихийный характер, но ничего не получилось: у здания КС появились люди, которые объявили о решимости отстоять последний бастион демократии. Прихвостни Никола сразу убрались восвояси, попытавшись перед тем напасть на судью КС Альвину Гюлумян.

<14>Повернулись лицом к реальной оппозиции

Сегодня, когда любовь к главарю уличных безобразий под вывеской революции пошла на спад, люди повернулись лицом к реальной оппозиции, то есть к тем силам, которые с весны 2018 г. несут на своих плечах основное бремя оппозиционной деятельности. В парламенте есть только та оппозиция, которая приветствовала смену власти, а потому не в состоянии противостоять политике разрушения государства.

 В КОНТЕКСТЕ новой реальности на первый план выходят сторонники второго президента и самая влиятельная из внепарламентских сил - РПА. Почуяв угрозу, исходящую от этих сил, в некоторых околополитических кругах уже заговорили о том, что Пашинян по политическому складу - это Виктор Ющенко, стало быть, согласно аналогиям с Украиной, политическое будущее принадлежит армянскому Петру Порошенко, то есть Гагику Царукяну. Якобы это единственный реальный расклад, который возможен после отлучения Никола от власти.

Эта перспектива строится с опорой на ту же ложную категорию - на любовь народа, дескать, народ не примет возвращения Роберта Кочаряна и РПА, он примет только Царукяна, ибо, пережив разочарование в Николе Воваевиче, отныне любит только Гагика Коляевича. Аналогии с Украиной не выдерживают критики хотя бы по той причине, что в Армении не было революции и эта базовая истина лишает смысла всю логическую надстройку и все аналогии.

После, надеюсь, добровольной отставки Никола к власти в Армении должна прийти сила, которая доказала свою способность управлять государственной машиной, обеспечивать стабильное экономическое развитие без сдачи освобожденных территорий и способность вести достойную внешнюю политику. А любовь пусть остается в традиционных армянских семьях, которые парламент Никола пытается осквернить посредством ратификации Стамбульской конвенции и пропаганды образа жизни ЛГБТ.

Любовь - неполитическая категория. По отношению к политическим лидерам это чувство испытывают общества, в которых нет основанного на аргументах и фактах общественного мнения, а есть только общественные эмоции. К чему привели эти эмоции, уже известно на опыте полутора лет. Пришло время делать выводы, пока власть от осознания собственной беспомощности не прибегла к иррациональным действиям вроде кровопускания у витрин. События на Северном проспекте и в Иджеване показали, что до первой крови, как от любви до операций в духе НКВД, только один шаг. В разгар эйфории сторонники уличных безобразий называли полицию "нашей", а полицейских - "нашими"…