МЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ОТПРАВИМСЯ В МОНАСТЫРЬ ТРЕХ ОТРОКОВ

Фотография монастыря Ериц Манканц, или Ерек Манук (Трех отроков), расположенного в Мартакертском районе Республики Арцах, попала мне на глаза в соцсети в день, когда я узнала о гибели на одном из фронтовых участков нынешней войны Друга. Странное совпадение: последний раз мы виделись прошлым летом, когда Друг взялся проводить нас к этому чуду позднесредневековой архитектуры Арцаха (1691 г.), притаившейся на одном из лесистых холмов.

В ТОТ ДЕНЬ ДО ЕРИЦ МАНКАНЦ МЫ ТАК И НЕ ДОШЛИ: на предпоследнем отрезке пути военные попросили нас вернуться обратно. Как рассказывают арцахцы, паломникам из Армении, а также России и других дружественных стран, обычно разрешают пройти к монастырю. Конечно, если есть сопровождающий из местных. Но в тот день, как выяснилось вечером, азербайджанцы совершили диверсию на одном из воинских постов Армии Обороны, из-за чего была объявлена чрезвычайная ситуация.

Наше путешествие в тот день не задалось изначально. Как оказалось, на пути велось дорожное строительство. И если вниз мы как-то проехали, то на обратном пути застряли в щебне и долго не могли вытолкнуть из него машину. Друг – профессиональный военный водитель, приложил все знания и опыт, чтобы максимально безопасно преодолеть препятствие и не скатиться вниз, в ущелье. Делал он все с юмором, шутками-прибаутками, с широкой улыбкой на лице и в то же время с выражением принятого боя в глазах. Пронесло – мы выехали, но так и не добрались к цели - монастырю Ериц Манкац. Видеть наши кислые мины Друг не захотел, и предложил поехать в другой монастырь – Гандзасар, где мы бывали не раз и с которого, собственно, и началась наша дружба.

Это было в 2015 г., когда мы поехали на церемонию присяги моего сына в Арцах. С Другом нас познакомил наш ереванский друг. Так уж заведено у армян – сводить людей друг с другом, чтобы в случае чего один мог помочь другому, поддержать или просто побеседовать за обедом о делах насущных, сказать пару тостов, анекдотов. Оказалось, что Друг, уроженец села Гетап Ехегнадзорского района Армении, однажды приехал в Арцах и остался здесь навсегда – полюбил арцахскую землю, а позже красивую девушку. Женился, родил детей, построил дом... Дерево, может, и не посадил, но защищал от врага целые арцахские леса. Защищал до последней минуты своей жизни.

Так вот, после присяги моего сына, Друг отвез нас в Гандзасар, уверив: если солдат зажжет свечу именно там, в монастыре, что на "горе сокровищ", как переводится название Гандзасар, то его служба будет освящена Божьей благодатью. Так и случилось: апрель 2016-го нас миловал. Не знаю, успел ли Друг сам помолиться в Гандзасаре перед 27 сентября этого года? Вряд ли: за прошедший с нашей последней встречи год он дослужился до командира роты и с первого дня войны бросился защищать Арцах, которому был предан безгранично, где полюбил девушку, родил детей, построил дом...

В ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ ДРУГА ПРОВОЖАЛИ ИЗ СЕЛА ГЕТАП, где, как выяснилось, местное руководство основывает Воинское кладбище. Наш друг оказался четвертым, кто нашел здесь последнее пристанище. В вечный путь его провожали всем селом. Небольшой обычный дом на вершине пригорка, во дворе – мужчины: с понурыми головами и скатившимися к земле плечами, курящие, вспоминающие, ушедшие в молчание, глядящие в непонятную даль, безудержно рыдающие. Казалось, нет ничего более мучительного, чем рыдающий мужчина: выбить слезу из сердца армянского отца, брата, сына не просто. Однако в Гетапе меня сразило другое.

В доме, где прикрытый армянским триколором, в военной форме и в окружении почетного эскорта покоился Друг, стоял женский гомон. Спустя несколько минут стали отчетливо слышны разные голоса и монологи, обращенные к Другу. По ним можно было понять весь пройденный им жизненный путь, узнать о детских и школьных годах, мальчишеских шалостях, целях в годы зрелости, о его характере, интересах, умениях, отношении к семье, любимым жене и детях, о его мечтах и даже героическом месяце нынешней войны.

Друг был веселый, шустрый, любил подшучивать над близкими, которым был предан, всем и всегда протягивал руку помощи. Не любил учиться и всегда называл себя неучем, но стоило кому-то начать цитировать стихотворение армянского поэта, как он сразу его подхватывал и декламировал до конца. Решив стать Воином, никого не послушал – сам выбрал свой путь. Делал все возможное и невозможное, чтобы дать детям образование, в том числе и спортивное, чтобы дети участвовали и побеждали на соревнованиях в разных городах мира, чтобы видели лучшую, чем его поколение, жизнь. День рождения старшего сына он застал уже на нынешней войне. Позвонил домой, поздравил и попросил прощения, что не может прийти с тортом и подарком.

"Зато в твою честь мы всей ротой подбили сегодня четыре вражеских танка, сынок, так что в эту ночь ты можешь спать спокойно", - сказал он в минутной беседе и отправился дальше защищать наш Арцах. Никто из родных тогда не подозревал, что Друг больше двух недель сидел в засаде, выдерживая тяжелейшие бои, и вышел из нее со своей ротой, уничтожив врага. В день гибели он позвонил жене и попросил найти все свои награды. На вопрос, зачем они тебе, как всегда, отшутился: "Держи их на видном месте, скоро к ним прибавится еще одна медаль". Не прибавилась, во всяком случае пока. Враг подкрался незаметно, с воздуха, в виде беспилотника, после того, как в честном мужском бою Друг со своими воинами прорвал засаду...

 ВСЛУШИВАТЬСЯ В ЖЕНСКИЙ ГОМОН МОЖНО БЫЛО БЕСКОНЕЧНО, как вдруг его прервала песня. Песня матери. Колыбельная. Мать убаюкивала сына, словно хотела помочь ему заснуть добрым, безмятежным сном. Постепенно песня обретала новый текст, став этакой колыбельной-прощанием. Никогда еще не доводилось слышать такое: монотонная мелодия, успокаивающая и печальная одновременно, не мешающая многогранному монологу женщин и в то же время взявшая на себя солирующую роль. "Такова традиция нашей деревни, - сказали мне за порогом. – Эти песни мы переняли от предков: армянам испокон веков суждено бороться с врагами, отстаивать свой дом, свою землю, свою большую любовь, провожать в последний путь сыновей. Эта песня как олицетворение круговорота жизни, замкнувшегося не вовремя".

На Воинский новострой женщин не пустили: священник попросил их проститься с Воином у дома. Гомон усилился, как вдруг его прервал священник, заметив, что к Герою надо проявить уважение. Все умолкли, и Героя в сопровождении военного эскорта мужчины провели до последней обители. Три почетных громких залпа в воздух поставили точку в молитве священника и мужчин села, словно предупреждая врага: Воин погиб, но родился Герой, и таких Героев у нас много, трепещите.

Захотелось сказать лишь одно: прощай, Амик джан, прощай Друг. Спасибо, вселенское спасибо тебе и всем нашим Друзьям, молодым и взрослым, которые сегодня готовы любой ценой отстоять свою землю. Мы еще сходим с тобой в наш Ериц Манканц, обязательно сходим, ведь ты всегда будешь с нами – в памяти и в сердце, в сражении и в радости победы.

P.S. Картина "Слава Героям". Автор - художник Анатолий Аветян